Республика обманула всех, кто ее поддерживал, и доказала правоту тех, кто был против ее провозглашения. В противовес сосредоточившимся в правительстве левым республиканцам и социалистам в обществе началась активизация оппозиционных сил. В 1933 г. возникла СЭДА (Испанская конфедерация автономных правых) — массовая партия традиционно-католического толка, деятельность которой была направлена на парламентскую борьбу против республики. Новая партия могла рассчитывать на поддержку большинства общественных организаций центра и правого крыла. Кроме того, ее поддерживали последователи организаций, нацеленных на насильственную ликвидацию существующего режима, такие, как созданная в 1931 г. ХОНС (Хунта наступления национал-синдикализма) и образовавшаяся осенью 1933 г. «Испанская фаланга», возглавляемая сыном покойного диктатора Хосе-Антонию Примо де Ривера. Так закладывались основы националистского движения, к которым по мере углубления кризиса присоединялись другие общественные организации.
На состоявшихся в ноябре 1933 г. выборах Испания, уставшая от пустоцветных реформ, экономической бездарности и политического беспредела умеренных, проголосовала за правых и правоцентристов: из 3,5 млн человек, участвовавших в голосовании, 3 365 700 голосов получил блок, возглавляемый СЭДА, а 2 051 000 бюллетеней досталось центру. Полученное большинство в кортесах позволило правым сформировать свое правительство. Начавшийся после этого период получил у испанских левых название «черного двухлетия».
Вернемся к нашему герою и посмотрим, как складывались его отношения с республиканским режимом. Либералы не простили Ф. Франко его откровенной оппозиционности в дни установления республики. М. Асанья предлагал закрыть академию в Сарагосе, предпочитая перекрыть приток квалифицированных кадров в армию, но не допустить руководство учебным заведением человеком, чья неприязнь к новой власти была столь очевидной. После закрытия академии генерала Франко назначили командиром 5-й дивизии в той же Сарагосе, но на короткий срок. Рассчитывая, что опальный генерал, польстившись на оплачиваемое безделье, подаст в отставку, военное министерство, сняв его с командования дивизией, медлило с новым назначением. Ожидания не оправдались: Ф. Франко не спешил уходить в отставку и отговаривал других, кто обращался к нему за советом. Наконец, последовало решение правительства о направлении генерала в Ла-Корунью, где дислоцировалась 15-я пехотная бригада, знакомая Франко по лейтенантской юности.
В эти месяцы опальный генерал тщательно избегал контактов с офицерскими группами, рассчитывавшими путем мятежа заменить Вторую республику на более удобную для военных форму правления. Безошибочно оценив перспективы вспыхнувшего в августе 1932 г. мятежа Санхурхо, он не принял в нем участия. Мятеж был легко и быстро подавлен правительством. Франко придерживался роли скромного, исполнительного командира одного из соединений. Его позицию можно оценить как молчаливое неприятие происходящего.
Интересно сопоставить его позицию с настроениями других представителей семьи Франко Баамонде. Старший из братьев, Николас Франко спокойно воспринял становление республики. Ему импонировала программа умеренных либералов-республиканцев и для него крушение монархии не повлекло каких-либо изменений в жизни. С началом Гражданской войны он оказался в рядах национал-традиционалистов среди людей, окружавших Ф. Франко.
А для младшего из братьев — Рамона Франко с провозглашением республики начался «звездный час». Он превратился в настоящего героя революции. На короткое время он стал командующим авиации республики. Затем, как кандидат от радикал-социалистов, был избран в учредительные кортесы. Позднее в Гражданской войне Рамон участвовал на стороне националистов, забыв о своих прежних радикал-социалистических взглядах. Его блестящая карьера завершилась в 1938 г., когда пилотируемый им гидробомбардировщик «Капрони» из-за неполадок в двигателе рухнул в море. Франсиско не любил младшего брата, считая его приспособленцем, отщепенцем и беспутным сыном.
Вероятно, в вознаграждение за проявленное безразличие к Санхурхо Франко после посещения Асаньей и военным министром Кэсаресом Кирогой Ла Коруньи в сентябре 1932 г. получил новое назначение, на этот раз с повышением. С 16 марта 1933 г. он был назначен комендантом Болеарских островов. Губернаторский дворец на Мальорке, мягкий климат и высокая, хорошо оплачиваемая должность, очевидно, служили признаком расположения к нему правительства. Может быть, такой мерой правительство хотело «задвинуть» ненадежного военного подальше от возможности участвовать в политике. На острова Ф. Франко отправился в сопровождении своего постоянного спутника Ф. Сальгадо Арухо. Он всегда предпочитал иметь при себе помощников, преданность которых гарантировалась родством или давней дружбой, в лояльности которых он был совершенно уверен.
В период пребывания на Мальорке Ф. Франко познакомился с молодым флотским лейтенантом Луисом Кареро Блэнко, которого уже встречал мимоходом в Африке. Со временем этот человек стал одним из ближайших соратников диктатора на всех этапах его деятельности.
Победа правоцентристов на выборах 1933 г. вернула Ф. Франко прежнюю уверенность в прочном расположении власть придержащих. Его карьерный рост, несколько приторможенный при предыдущем правительстве, снова ускорился. Одним из лидеров СЭДА был его зять Рамон Серано Суньер, руководивший организацией «молодежь народного действия», созданной как штурмовой отряд правых партий в период разгула анархистов. Военный министр нового правительства Диего Идальго был хорошим знакомым Ф. Франко. С конца 1933 г. Ф. Франко стал часто бывать в Мадриде, порой надолго задерживаясь там. 8 феврале 1934 г. в его доме на улице Костельяно, № 28 от воспаления легких скончалась его мать донья Пилар, к которой Франсиско был очень привязан.
В марте 1934 г. Франко, как всегда досрочно, получил чин дивизионного генерала. В связи с этим назначением военный министр Д. Идальго позднее написал о своем подчиненном: «Франко был предан своей профессии до конца и был наделен всеми достоинствами профессионального военного; он много работал, ясность его мышления, понимание и общее образование, — все было поставлено на службу армии».
Новый режим вполне соответствовал настроениям сорокалетнего (ему как раз исполнился 41 год) генерала, он сулил ему хорошие перспективы в будущем. Лозунг новой власти звучал так: «Превыше всего Испания, превыше Испании — Бог». Это вполне соответствовало собственным взглядам генерала Франко. Со своей стороны правительство, возглавляемое центристом Алехандро Леруссом, смотрело на Ф. Франко как на признанного лидера армии. Его умение действовать решительно и жестко могло оказаться совершенно необходимым в условиях социально-экономического кризиса, усиленного неумелыми реформами прежнего правительства. Левые силы, ранее выступавшие против реформаторов, теперь обвиняли центристов и правых в ухудшении экономической ситуации.
Нараставшее общественное недовольство проявилось в событиях, начавшихся 5 октября в Астурии, когда протест против вхождения в правительство трех новых министров, принадлежавших к СЭДА, перерос в вооруженное восстание. Шахтеры и металлисты захватили армейские склады, вооружились и провозгласили собственную республику. Органы государственного правления, полиция и воинские части были разогнаны. Это восстание стало частью широкого мятежа, руководимого левыми, который по замыслу его организаторов должен был охватить многие районы страны. Подготовившие это выступление левая республиканская партия «Республиканский союз», каталонские и баскские сепаратисты, социалисты и коммунисты рассчитывали таким образом вернуть утраченную после выборов 1933 г. власть. Но их ждало разочарование — почти по всей стране анархо-синдикалисты отказали им в поддержке.
Восстание было быстро подавлено силами войск и полиции. Лишь в Астурии, где анархисты возглавили борьбу, восставшие добились временного успеха. «Астурийская коммуна», хозяйничавшая на довольно большой территории, не смогла избежать некоторых, как говорили левые, перегибов и ошибок. Например, в Хихоне первым декретом восставших была отменена собственность. Деклассированные элементы занялись грабежами домов и магазинов. Не удалось сдержать акты насилия против священников и культовых зданий, которые становились добычей поджигателей.
