Распрощавшись с возницей у одного из входов в университет, Еле стал допытываться у Холдара, где же кабинет профессора Фамбера. Холдар же упорно не отвечал на поставленный вопрос, поскольку ударился в воспоминания голопятого детства. На территорию университета Еле проник без всяких проблем, она была открыта для всех желающих. Иногда студентами факультета истории проводились дни экскурсий, когда группки праздношатающихся зевак ходили по коридорам университета, рассматривали аудитории, а особо выдающиеся студенты пытались в виде экспонатов представить профессоров университета. Те злились, но терпели, ведь туристы приносили довольно большой доход университету. Хотя терпели не все, вот, например, Фамбер одни раз такое сделал с одной пожилой надутой дамой, оказавшийся женой какого-то депутата в Привонской республике, и такой скандал вышел… но это уже отдельная история.

Конечно, в ночное время экскурсии не проводились, но никакой охраны не было, не до того всем было. Но как найти здесь одну единственную комнату? На этой огромной территории, с огромным количеством зданий да еще с таким грузом?

Еле решил углубиться в университет, зайти в какое-нибудь здание, а там у кого-нибудь спросить дорогу. К счастью, ему попался кто-то, спешащий настолько, что не стал разглядывать Елеи выяснять его личность, но не настолько, чтобы не ответить на вопрос. Оказалось, что Еле именно в том здании, в котором нужно. Все, что от него требовалось – это подняться на лифте и пройтись по коридору. И действительно, по указанному адресу был кабинет с табличкой «Профессор Фамбер».

Еле вежливо постучался, на стук никто не ответил, он постучался еще раз, тишина продолжалась, на третий раз Еле, аккуратно прислонив Холдара к стеночке, стал колотить ногой. Из-за двери раздались недовольные и угрожающие звуки и она распахнулась.

– Что вам нужно?!!! – грозно вопросил Фамбер, узнал бывшего гвардейца халифата и задал следующий вопрос: – Еле, что ты здесь забыл?!

Последний не успел ответить. Холдар грузно осел на пол. Фамбер ничего не сказал, но подал знак, чтобы Еле вносил Холдара. Тот так и сделал. Уже в кабинете Фамбер заговорил снова:

– И где же вы так надрались?

– Я не надрался, господин профессор, это только он, – кивок в сторону Холдара, – а случилось это в одном трактире, вроде бы «Круглый стол», а может квадратный. А это важно?

– Да нет, совсем неважно… Ты мне лучше вот что скажи. Во имя всех темных богов, зачем ты притащил Холдара ко мне, у меня здесь что – вытрезвитель?

– Никак нет! Просто Холдар сказал мне привести его сюда.

– До или после того, как он опьянел?

– После.

– Ну и что ты пьяного слушаешь?! Ладно, не уносить же его тебе. Протрезвить его что ли?… Хотя нет, начнет приставать, а я спать хочу. Слушай, Еле, можешь сложить Холдара вон в то кресло… ага, вот так, молодец.

– А что делать мне?

– Насколько я понимаю, к халифу ты не рвешься?

– Никак нет, не рвусь, господин профессор.

– Ну что ж, посиди тогда здесь, посмотри книжники или еще что-нибудь. Только не корми змей и вообще не подходи к аквариуму. Они, понимаешь ли, летучие и ядовитые. Конечно, крышка закрыта, но мало ли что. Я закрою кабинет, хорошо?

– Конечно.

– Да, кстати, а на кого вы халифа оставили?

– С ним остался Раффад.

– Этот бандит?!

– Бандит?

– Да ничего особенного, просто он из Бахтир-Таль-Асы, его к нам Архар-Тар-Нар приставил.

– Тогда ничего страшного.

Фамбер закрыл дверь и оставил Еле наедине со своими домашними питомцами. Холдар в счет не идет, он был ближе шкафу или столу, чем к хомо сапиенсу или даже амебе.

После того как Шус и Втри доели суши и ушли из кабинета Сэйлэнара, они задались любимым вопросом одного русского классика, что делать? А делать им было совершенно нечего. Всех, кого можно, уже пристроили к какому-нибудь полезному делу, а все остальное большинство паниковало и бессмысленно носилось по городу, зарывая под камнями фамильные драгоценности, предварительно выкинув из-под этих камней фамильные драгоценности, закопанные здесь предыдущими паникерами. Паниковать наши герои не собирались, не солидно это в конце концов, а идти пристраиваться к какому-то делу неудобно и просто глупо. И в связи с отсутствием здравых идей возникали исключительно бредовые.

– А может на лекцию сходить? – предложил Шус.

– Ты что, головой ударился? – забеспокоилась Втри, – ты – и рвешься в класс?

– А что, там хорошо – можно поспать. Правда, не везде. Вот, например, на основах счислительных наук никак не получится… Еще можно пойти поесть.

– Опять?!!!!

– Ну, эта еда не считается, все же она из другого мира, она, может, и не настоящая.

– По мне, так очень даже настоящая.

– Слушай, Втри, а что все-таки у тебя было с этим Раффадом? Только пожалуйста не убивай меня, я заранее клянусь, чтобы там такого ни было, ни в коем случае никому не скажу!

– Да ничего ТАКОГО не было, – обиженным, а вовсе не разозленным голосом сказала Втри. Просто, когда я ходила на курсы карманников, он был в одном подразделении со мной. – Увидев непонимающий взгляд Шуса, она пояснила: – нас делили на группы по три человека. На практике была установлена такая схема: один вытаскивает кошелек и передает напарнику, а он в свою очередь передает третьему, чтобы уж точно не поймали. А иногда кто-нибудь отвлекал внимание жертвы, но суть не в этом. Просто, дело в том, что я была молодой, глупой, а он красивый и старше меня… но дальше поцелуев под луной дело не доходило.

– А почему тогда ты так о нем отзываешься?

– Потому что гад он и сволочь!!!

– А по конкретнее нельзя?

– Оказалось, что все, что ему от меня нужно было так это, нет не ЭТО. Просто он в своей шайке получил задание втереться ко мне в доверие и обокрасть госпожу Агафью, тогда она еще была жива. Вот, собственно, и все.

– Понятно.

– Ну, я рассказала тебе свою страшную тайну, а что у тебя на любовном фронте?

– На фронте? – прослушал половину Шус, – а на фронте, на фронте твои соотечественники.

– Да причем здесь армия халифата, тем более, что никакие они мне не соотечественники! Я спрашивала, была ли у тебя какая-нибудь девушка.

– В Заднице, что ли? Какая там девушка. Тупые они там все и страшные.

– А ты такой умный и красивый.

– Нет, конечно, но я совершенно серьезно. Конечно, я был дураком и таким же неотесанным как они, но как-то неуютно мне было там. Но, по правде говоря, я думал, что так и положено…

– И единственное утешение ты находил в навозе твоих обожаемых бараномамонтов!

– Ну тебя, Втри, ко всем темным богам! У меня было такое лирическое настроение, а ты все испортила.

– Лирика вредна для твоего душевного здоровья. Наверное, ты все же прав, единственное, что тебя может спасти – это обжорство. Пойдем поедим.

Этот нехитрый план они реализовали через несколько минут. Трактиры, находящиеся на территории университета продолжали работать в том ж режиме, что и раньше. Уже после уничтожения двух порций чего-то вроде лапши с яйцом, мясом и овощами, Шус сказал:

– Знаешь что, Втри, я совсем забыл сказать, у меня денег нет, но ты ведь за меня заплатишь, да?

– ЧТО?!!!!!

Дальнейшую сцену описывать не буду, все равно цензура вырежет ее, как черезмерно жестокую.

Прошло почти двадцать дней. Город стал успокаиваться, люди стали привыкать к новым условиям жизни. Больше никто не бегал по улице и не кричал, еды было достаточно, никто не врывался в дома и не реквизировал имущество, люди начали ходить на службу. Проблемы вначале стали появляться только у тех, кто страдал всякими заболеваниями легких, все чаще наступали случаи приступов астмы. Знахари стали беспокоиться: в чем дело, почему? Почему именно сейчас? Потом все начали замечать, что дышать становится все труднее и труднее.

Что же касается главных героев, то Шус и Втри совершенно не знали, чем заняться. Занятия в университете отменили в связи с осадным положением, и все студенты были безумно этому рады. Нет, конечно, совершенных лодырей в университете не держат, но одно дело совсем не учиться, а другое дело узнать, что сегодня, по причине посещения университета депутатом или празднования столетия с участием того же пресловутого депутата, занятия отменены. Это совсем другое дело. А почти месяц внеочередных каникул – это просто праздник какой-то. Да за такое счастье девяносто пять процентов студентов будут готовы даже пережить конец света и не единожды. А здесь всего лишь двухсоттысячная армия окружает город, накрытый непроницаемым щитом. Но потом выяснилось, что внеочередные каникулы довольно быстро приедаются, особенно если знаешь, что если никто ничего не будет делать, то все задохнутся через каких-нибудь десять дней.