Зачем вы стареете, люди? Зачем вы делаетесь разумными, взрослыми? Зачем вы не пугаете друг друга тем, что <больше никогда ничего не нарисуете>?

Никита вошел в тринадцатую комнату и сказал:

- Здравствуйте, Аркадий Борисович.

Напротив Немировского, высокого, тонкого, чертовски элегантного и седого, стоял напарник Никиты Коля Курчаев.

- Здравствуй, друг мой. Ну, готов? - спросил он блестяще поставленным голосом. - Что будем показывать?

- С-сцену драки, - сказал Коля. Он всегда заикался перед тем, как начинал <работать> этюд.

- Я понимаю, что не объяснение в любви; нежность не по моей части.

Немировский уже тридцать лет ставил драки и фехтовальные бои во всех московских театрах.

Никита повесил на спинку стула куртку и отошел к стене, туда, где был разостлан серый продырявившийся мат. На нем дрались двадцать поколений артистов. На этом мате дрались все - заслуженные и народные, лауреаты, <звезды> и те, которые так и состарились на роли <кушать подано>.

- Давай, - шепнул Никита.

Коля кивнул и сделал шаг к Никите. В это время открылась дверь, и в комнату вошла Дунечка.

- Никита, - сказала она драматическим шепотом, - поди-ка.

- В чем дело? - спросил Немировский. Он обернулся, увидел Дунечку и спросил: - А это кто к нам пришел?

- Это племянница, - сказал Никита. - Что тебе, Дуня?

- Пи-пи хочется, - прошептала Дунечка.

- Привет! А ка-ка кет?

- Пока нет.

- Что хочет младенец? - спросил Немировский. - Что вы шепчетесь?

- Потерпи, - сказал Никита шепотом, - видишь, я занят.

- Мама мне не велит терпеть.

- Аркадий Борисович, на минуту, - сказал Никита, - возникла проблема <пи-пи>.

Они вышли из тринадцатой комнаты, и Никита повел Дунечку в уборную.

- Зачем ты сказал им про <пи-пи>? - обиженно спросила Дунечка. - Как только не стыдно. Я ведь шепотом тебе сказала...

- Поворчи мне, поворчи. Да, а в какую тебя вести? Привет! Не в дамскую же.

- А в какую же еще? Я ведь девочка.

- А я мальчик.

- Ну и что? Ты ведь со мной идешь.

- Быть тебе Гегелем, - сказал Никита.

Он подошел к мужской уборной и, открыв дверь, крикнул:

- Есть тут кто?

- Конечно, - ответили ему.

- На выход! И постой у двери, я с племянницей иду.

- С кем?

Из уборной выскочил актер с четвертого курса, Романов.

- И чья это маленькая девочка, крошечка девочка?! - засюсюкал он.

- Не ваша, - ответила Дуня и пошла в открытую дверь первой.

- Ну, - спросил Немировский Никиту, - проблема изжила себя?

- Да, извините.

- Н-начали, - заикнулся Коля Курчаев.

Никита бросился на Колю. Коля увернулся, чуть коснувшись Никиты бедром, ухватил его за кисть левой руки и перебросил через себя. Никита упал. Коля бросился на него, но Никита выставил ноги, и Коля полетел через Никиту. Мгновение они лежали неподвижно.

- Ритм, ритм! - крикнул Немировский. - Долго! Тянете!

Никита бросился на поднимавшегося Колю и обхватил его за шею.

- Стоп! - крикнул Немировский. - Драка! Пьяная драка! Снова!

Дунечка вошла в комнату незамеченной и замерла у двери.

Никита выбросил вперед правую руку; Коля поймал ее и снова швырнул Никиту через себя. Дунечка сорвалась с места и стала молотить Колю кулачками.

- Противный, противный! - закричала она.

Немировский сказал:

- Девочка, дяди шутят.

- Мы так играем, Дуня, - сказал Никита.

- Р-ребенок все испортил, - заикнулся Коля, - сейчас вышло бы хорошо, я ч-чувствовал.

- Дуня, - сказал Никита, - Аркадий Борисович влепит нам по двойке, и мы останемся без стипендии, поняла? Можешь ты посидеть одна спокойно или нет?

- Нет, - ответила Дуня, - там ко мне пристают хулиганы.

- А где родители? - спросил Немировский.

- Выясняют отношения.

- Пойдем, - сказала Дунечка и потянула Никиту за палец.

- Ладно, - сказал Немировский. - Кто там следующие, пусть войдут.

Он поставил Никите зачет и подмигнул Дунечке.

- А вы разными глазами умеете? - спросила Дуня. - Сначала одним, потом другим? Я умею.

- Ну-ка.

Дуня заморгала глазами:

- Вот так. Понимаете?

- Понимаю.

- Это меня мама научила.

- А не рано?

- Что?

- Моргать научила не рано?

- Ну что вы... - улыбнулась Дунечка, - надо всему учиться, пока маленькая. Так моя бабушка говорит.

Немировский захохотал, откинув седую красивую голову.

- У вас занятная племянница, - сказал он, - идите развлекайтесь, Никита.

- Против состава суда возражений нет? - спросила женщина в черном костюме с серебряным ромбом на лацкане.

- Нет, - ответил Степанов.

- А у вас? Гражданка Степанова, у вас нет возражений против состава суда?

- Ну что вы...

- Дело возбуждает Степанова?

- Да.

- Изложите причины.

- А можно без причин? - спросила Надя. - Просто можно развестить? Причины касаются только нас двоих.

- Развод разрешаем мы, гражданка Степанова. Или не разрешаем. Ясно? Давайте по существу вопроса.

В зале никого не было. Только судья, два заседателя и секретарь восемнадцатилетняя девушка в красных чулках, с ярко подведенными глазами. Она внимательно - снизу вверх - рассматривала Надю. Потом, почистив кончиком деревянной ручки длинные ногти, стала так же внимательно, но в то же время безразлично разглядывать Степанова. Сзади скрипнула дверь. Степанов обернулся и увидел того старика повара. Повар сел на первую скамью и, положив ногу на ногу, молча раскланялся с составом суда.

- Подать на развод, - допытывалась судья, - вас побудила его связь с другой женщиной?

Надя молчала.

- Отвечайте суду, - сказала председательствующая. - Что же вы молчите?

- Мне кажется, что все это очень личное, - тихо ответила Надя и обернулась к Степанову, словно ища у него помощи; так бывало всегда - если ей становилось плохо и не он был в этом виноват, она смотрела на него, ожидая помощи. Но Степанов молчал и рассматривал паркет, выкрашенный в красный цвет. Почувствовав на себе ее взгляд, он поднял голову, долго глядел на нее, а потом усмехнулся.

Никита сказал:

- Дуня, сейчас я пойду на халтуру, поняла?

- Поняла.

- И не вздумай мне мешать.

- А что такое <халтура>?

- Это великая союзница актера в решении денежной проблемы. Ясно?

В бюро пропусков Дома звукозаписи долго не хотели записывать Дуню в пропуск, заказанный для Никиты. Никита был занят в радиоспектакле для детей. Он играл Кота.

- Если ты будешь сидеть тихо, - сказал он, - я тебе устрою сюрприз.

- На какую букву?

- На букву <и>.

- Ириска? - быстро спросила Дунечка.

- Угадала.

Они вошли в лифт и поехали на пятый этаж.

Режиссер, большая женщина в туго обтягивавшем ее платье, сказала:

- Вы заставляете себя ждать, Никита.

- Больше не буду, - ответил Никита, улыбаясь своей улыбкой номер один. - А где Лиса?

- Лиса беременна - у нее прием к врачу, - ответила режиссер.

- А что такое <Лиса беременна>? - спросила Дуня.

- Боже мой, кто это, Никита? - спросила режиссер.

- Племянница.

- Какая прелесть! Дивные глаза.

- <Дивно пахнет резеда>, - пропел Никита дурным голосом слова из песенки. - <Дивные глаза>, - повторил он. - Слышишь, племянница?

- А как тебя зовут, душечка маленькая?

- Дуня.

- Как? Муня?

- Дуня.

- Какое дивное имя! А сколько тебе годиков, кисонька?

- Мне шесть лет. И восемь с половиной месяцев.

- Сейчас мы возьмем с собой Дуню и она будет смотреть, как мы работаем.

- Поблагодари тетю, - сказал Никита.

- Спасибо.

- Какая дивная девчушка, обожаю детей. Дуня, а ты любишь слушать радио?

- Люблю.

- И детские передачи любишь? - допытывалась режиссер, пока они шли по коридорам к студии, где должна была проходить запись сказки на пленку.