Надо попробовать обработать их попарно с помощью разных программ.

- Все карты и рисунки я загрузила. Но как их обрабатывать?

- Ты видишь на рисунках египетские символы?

- Да, такие же есть и на картах, - подтвердила Эвелина.

- Ищи одинаковые символы, накладывай друг их на друга и пытайся

отредактировать изображение.

Эвелина послушно выполнила все операции и спустя минуту возбужденно закричала в трубку:

- Да-да, получилось!

Эвелина совместила карту с рисунком, стараясь, чтобы изображенные на них символы - "глаза Бога" - точно совпали. Она щелкнула кнопкой, и картинка преобразилась, превратившись в точную карту какой-то местности, испещренную специальными знаками. Глаза исчезли, а хаотичные линии сумасшедшего художника слились в точно и профессионально выполненный чертеж.

- Не клади трубку, не клади. - Эвелина уже не могла остановиться, пока не повторила эту операцию еще одиннадцать раз. Попрощавшись

с Василием и пообещав ему положенный гонорар, Эвелина положила трубку.

Она в нетерпении набрала номер мобильного Мохаммеда.

- Все получилось! Получилось! Я смогла! - не здороваясь,

воскликнула Эвелина.

- Вылетаю через час. Буду вечером. - В его голосе

чувствовалось еле сдерживаемое возбуждение.

* * *

Мохаммед и Эвелина, усталые, счастливые, лежали на смятых простынях, пытаясь охладить влажные тела легким морским ветерком из окна. Стояла жаркая тропическая ночь. Эвелина чувствовала такое облегчение, такую свободу, что даже все переживания прошедших месяцев воспринимались иначе.

- Но как тебе это удалось, дорогая?

- О, все так сложно. - Эвелине не хотелось рассказывать все с самого начала. - К нам попали только половинки настоящих карт, ну, не совсем половинки, а как бы расщепленное изображение. Другая половинка представляла собой рисунки, на которые тогда никто не обратил внимания. Их надо было найти и совместить в компьютере, чтобы получить истинное изображение.

- Эвелина, ты необыкновенная женщина и знаешь все! - с восторгом произнес Мохаммед. - Ты разбираешься даже в загадках мироздания.

- Да, я во многом разбираюсь, и ты даже не подозреваешь насколько, скромно, но с чувством собственного достоинства ответила Эвелина.

- Если хочешь, можешь пригласить своих друзей, ведь ты наверняка

скучаешь по ним?

Эвелина задумалась и погрустнела. В Москве почти не осталось друзей.

Они все ушли в небытие. Она порывисто обняла Мохаммеда и зашептала:

- У меня нет никого, кроме тебя...

Сквозь сон она слышала, как Мохаммед негромко говорил по

телефону, иногда мешая арабские слова с английскими. Она не все понимала,

но все равно стало ясно, что Мохаммед вызывает вертолет. Она резко

открыла глаза и спросила:

- Мы уезжаем?

- Я уезжаю, - поправил он ее. - Если хочешь, можешь

здесь остаться.

- Но я не хочу оставаться здесь без тебя.

- К сожалению, милая, мне нужно вернуться в Сингапур. Впрочем,

если хочешь, могу тебя туда подбросить. Сингапур - это перекресток

мира - все дороги открыты. Ты ведь теперь богатая женщина.

Эвелина почувствовала, что задыхается. Она рывком поднялась с постели и открыла настежь окно.

- Я так понимаю, что в твои планы в Сингапуре я не вхожу, - сказала Эвелина, пытаясь казаться спокойной.

- Извини, дорогая, но бизнес есть бизнес. Поверь, я просто не

смогу уделять тебе достаточно времени и внимания.

- А потом?

- А потом мне надо вернуться к семье. Я свяжусь с тобой,

как только освобожусь.

- И как же ты планируешь меня найти? - с горечью спросила

Эвелина.

Мохаммед засмеялся:

- Найду, не сомневайся.

Может быть, она и преувеличивала, но сейчас Эвелине казалось, что ему не терпится от нее избавиться.

Она старалась быть милой и спокойной во время пути до Сингапура, но чувствовала, что продержится недолго. Поэтому, когда Мохаммед предложил остановиться в гостинице, чтобы обдумать планы, она отказалась и тут же, в аэропорту, купила билет до Мадрида. Она торопливо поцеловала его в щеку и, избегая прощальных слов, прошла к таможенному контролю. Потом обернулась и помахала ему рукой.

Маленький смуглый азиат-таможенник с удивлением смотрел на пассажирку, по лицу которой катились слезы и которая даже не пыталась их скрывать.

ГЛАВА 23

Испания - Франция, 1999 год

Почему она так внезапно улетела в Испанию, Эвелина и сама до конца не понимала. Она склонялась к мысли, что это был ближайший рейс из Сингапура в европейскую столицу. "Что ж, действительно я теперь богатая женщина", думала Эвелина, но почему-то это не приносило ей радости.

Она сняла небольшую белую виллу с маленьким бирюзовым бассейном недалеко от Малаги. Выяснилось, что среди соседей немало соотечественников. Некоторые дома, принадлежащие "новым русским", пустовали, в некоторых, по-видимому, жили их жены с детьми. Эвелина издалека слышала детскую возню в бассейне, радостные крики. Она частенько встречала некоторых мамаш в ближайшем супермаркете - русские вообще держались группкой, - но она с ними не заговаривала, и они не признали в ней соплеменницу. Впрочем, ее это вполне устраивало.

Хотя после приезда в Малагу прошло больше двух месяцев, она ни с кем не познакомилась и ни с кем не общалась, если не считать общением разговоры с лавочниками и посыльными. Она купила маленький "Сеат", хотя могла позволить себе что-нибудь и подороже, не интересовалась магазинами и развлечениями, которыми изобиловала Малага.

Дважды в неделю она выезжала в магазины за продуктами, покупая только самое необходимое.

Эвелина облюбовала уютный рыбный ресторанчик в двадцати километрах от города. Здесь всегда было тихо и пусто из-за не очень выгодного расположения. Хозяин ресторана Хорхе - настоящий "мачо" с горячей кровью поначалу считал своим долгом ухаживать за Эвелиной, а затем смирился с участью собеседника, и по вечерам, когда больше не было посетителей, они вели долгие разговоры ни о чем. Из-за ее имени Хорхе сразу счел Эвелину немкой, и она не разубеждала его.

На пляж Эвелина не ходила, предпочитая уезжать подальше. Она купалась в безлюдных местах, подолгу качаясь на волнах и размышляя о чем-то, чего даже сама не могла определить. Ей казалось, что она грезит наяву. В голове мелькали какие-то обрывки мыслей, образы причудливо смешивались. Вот Джонни надевает бриллиантовое колье на шею Алены, а вот Мохаммед и Анна - на палубе его длинной белоснежной яхты, и он галантно целует ей руку. В какие-то моменты она понимала, что на самом деле неотрывно думает о Мохаммеде, перебирая мысленно день за днем, что они провели вместе. Если раньше ей казалось, что все это она сделала из-за денег, чтобы чувствовать себя свободной и независимой, то сейчас у нее было чувство, что они ей вовсе и не нужны, что она могла бы довольствоваться малым.

Эвелина вышла на берег - узкую полоску песка перед возвышающимися скалами, - переоделась, подхватила полотенце и по извилистой тропинке поднялась к дороге, где стоял ее "Сеат".

Эвелина остановилась на самом краю обрыва и посмотрела вниз, на узкую полоску пляжа и выступающие из воды камни, о которые разбивались ленивые волны. Она покачалась на носках, как бы пробуя на прочность почву, и, слегка поскользнувшись на траве, отпрянула от обрыва. Эвелина ярко представила распростертое внизу на песке свое тело, напоминающее сломанную куклу, и решительно села в машину. "Такие мысли надо гнать от себя", сказала она, глядя в зеркальце заднего обзора и выезжая на серпантин, по которому неслись превышающие скорость жизнерадостные испанцы. Надо быть осторожной.

Больше она в это место не приезжала, предпочитая бесцельное времяпровождение у бассейна с учебником испанского языка, в котором она не продвинулась дальше третьего урока.

Ей так хотелось быть нужной Мохаммеду, сделать для него