Эвелина повернула голову и увидела на крыле самолета три зеленые буквы KSA - королевство Саудовская Аравия, - которые не заметила раньше.

- Ты что, следил за мной?! - возмутилась она.

- А ты как думала? - Сдержанность и невозмутимость Мохаммеда как ветром сдуло. - После того, что ты натворила?! После того, как ты подставила меня?! И не только меня!

- Ничего не понимаю, - растерялась Эвелина. - Ты имеешь в виду Чарльза?

- Да какого, к черту, Чарльза?! - почти кричал Мохаммед.

Хотя с этим Чарльзом мы еще разберемся, моя верная преданная девочка.

В его голосе звучала такая угроза, что Эвелина съежилась в своем кресле.

- Подожди, давай разберемся, - она попыталась успокоить

его.

- Прекрати делать вид, что ты ничего не понимаешь, жадная дрянь!

Мохаммед был вне себя от ярости. - Мало того, что ты решила сыграть на две стороны, так еще по твоей милости погибли люди. Ты что, не понимаешь, что тебя тоже достанут? Решила спрятаться на Таити? Да хоть на Северном полюсе среди пингвинов! Все равно тебя найдут. Идиотка! Если влезла в эти игры, так играй честно. А перехитрить их твоего бабьего умишка не хватит!

Эвелина в изумлении смотрела на него. Никогда в жизни ее так не оскорбляли,

но больше всего ее бесило то, что она не понимала причину его ярости.

Мохаммед придвинул кресло и сел напротив таким образом, что ее ноги

оказались зажатыми между его коленями, а руки, лежащие на подлокотниках,

он стиснул с такой силой, что побелели кисти. Она почувствовала, какими

грубыми и жестокими могут быть его пальцы. Тоном, не допускающим возражений,

он приказал:

- А теперь рассказывай! Все!

- Ты из-за Джона Гершовича? - теряясь в догадках, предположила

Эвелина.

- Да, черт побери, и из-за него тоже! - перемежая английские

ругательства с арабскими, произнес Мохаммед.

- Да отпусти же меня, я все объясню, - попросила Эвелина,

пытаясь освободиться из его стальных объятий. - Понимаешь, когда

ты попросил меня заняться этим делом - помнишь, в Абу-Даби,

я была уже в курсе. Незадолго до этого я встретилась с Джоном.

Произнося это имя, она с опаской посмотрела на Мохаммеда. И не зря, его лицо потемнело от скрытого гнева. - Но ты не думай, у меня с ним ничего не было, это мой старый друг, он учил меня кабале. Так вот, тот академик, который интересовал тебя, был первым мужем его последней жены. - Эвелина умолкла, запутавшись в родственных связях, а потом продолжила: - Джон дал мне полную информацию об их семье, всевозможные фотографии, рассказал о каких-то мелких деталях, которые, как ты знаешь, бывают самыми убедительными. Послушай, может, мне все-таки принесут воды и таблетку от головной боли? Я не спала всю ночь и страшно устала.

Эвелина закусила губу, но было поздно. Мохаммед отпустил ее руку и

со всего размаха ударил ее по щеке. Голова дернулась и больно ударилась о стекло иллюминатора. Ее никогда никто не бил; Эвелина была готова разрыдаться от обиды, но сдержалась.

Мохаммед все-таки вызвал стюарда и на арабском велел принести воды

и таблетку. Эвелина, ощупывая языком кровоточащую изнутри щеку, строила страшные планы мести.

- Правильно говорят, что для араба верблюд дороже женщины, - тихо пробормотала она, но Мохаммед ее услышал.

- Это правда, - цинично согласился араб и, подождав, пока Эвелина запьет таблетку водой, велел: - Продолжай.

Эвелина, решив больше не провоцировать его, продолжила:

- Гершовича интересовали карты урановых месторождений, которые составлял первый муж его жены, академик Голубев. Но сам добраться до них он не мог. Я не знаю, чье задание он выполнял. Вскоре тем же заинтересовался ты. Поскольку у меня была уже полная информация об этом деле, я согласилась.

- Ты должна была меня предупредить, - уже более спокойно произнес Мохаммед.

- Ну, я не думала, что ты об этом узнаешь. Отказать ему было

уже поздно, а сказать "нет" тебе я не могла. И поверь, жадность здесь ни при чем. Можешь забрать обратно те деньги, что ты перевел мне на счет в цюрихский банк.

- Можешь не сомневаться, этот счет уже блокирован, - заявил Мохаммед.

- Тем более, - вяло согласилась Эвелина. - Прилетев

в Москву, я стала обдумывать план действий. Академик с дочерью жили

очень замкнуто. Приблизиться к нему не было никакой возможности. Через

своего частного детектива я узнала, что за академиком и его дочерью

постоянно велась слежка, телефон в квартире прослушивался. Так что

не только вы интересовались этими картами. К сожалению, выяснить,

кто эти люди, детектив не смог. Но я чувствовала, что нас

могут опередить. Я устроила так, что из квартиры академика украли

папку с его разработками. Но он оказался довольно осторожным человеком,

и того, что мы искали, там не было. Потом мой человек снова обыскал

квартиру, но ничего не нашел. В компьютере были какие-то разрозненные

куски, но без ключа ничего нельзя было сделать. Тогда я сочинила

трогательную историю о том, что мою мать, когда она была еще молоденькой девушкой, соблазнил отец Голубева и от этой короткой связи родилась я. И академик, и его дочь приняли эту историю на "ура". В сущности, они были очень одинокие люди. Мне было даже стыдно, что я их обманула. А потом началось такое... - Эвелина замолчала, глотнув воды. Ситуация вышла из-под контроля. Я устроила обед для своей "вновь обретенной семьи". Вообще-то я хотела всего лишь приручить Голубева, заставить его доверять мне. Но, к несчастью, он умер от астматического приступа, у него оказалась летальная аллергия на один из компонентов ароматической смеси, которой я часто пользуюсь. Но я не хотела этого! Не хотела! - Эвелина подняла на Мохаммеда полные слез глаза. - Ты мне веришь? Ведь я успела привязаться к ним, на самом деле...

- Не отвлекайся, - прервал ее Мохаммед. - Что ты при этом чувствовала, расскажешь потом.

- А потом... Потом все вообще вышло из-под контроля. После его смерти карты не нашлись, и я поняла, что он передал их своей подруге Анне. Я больше не могла использовать частного детектива, потому что это было и вовсе противозаконно. Много лет назад я вытащила из очень плохой истории одного юношу, оставила его работать у себя. Я знала, что он психически болен, но считала, что он находится в моей власти. Он шагу боялся без меня ступить. Но оказалось, что все не так. Сначала он убил проститутку, потом ее сутенершу. Мы думали, у них есть кое-что нужное нам. Я не смогла его больше остановить. Правда, карты

он нашел, но при этом зверски убил Анну, любовницу Голубева. Я чувствовала, что надо что-то предпринять, но не знала что. Отправить его в психбольницу я не могла, он бы все рассказал. А он совершенно обезумел, начал преследовать дочь Голубева, которая лечилась в загородном санатории от нервного срыва. Я даже боюсь думать, что все это из-за меня.

- Не думай об этом, ты же говоришь, он был сумасшедшим, - попытался успокоить ее Мохаммед.

- Потом в Москве я встретилась с Гершовичем и отдала ему карты. Правда, через несколько дней его убили арабские террористы в Тель-Авиве. Затем в Париже копию этих же самых карт получил ты. Дальше ты все знаешь.

- Но ты не все знаешь. Гершовича убили вовсе не террористы, а свои же моссадовцы. Они вообще скоры на расправу. Между прочим, из-за тебя.

- Из-за меня, но почему?! - изумилась Эвелина.

- Потому что карты были фальшивкой. Или ты не знала?! - почти закричал Мохаммед, угрожающе надвигаясь на нее.

Эвелина отшатнулась и закрыла лицо руками. Теперь все стало на свои места: смерть Джонни, появление Чарльза...

- Если ты не достанешь настоящие карты, ты умрешь... - спокойным ледяным голосом проговорил Мохаммед. Но лучше бы он кричал на нее.

- Но я не могу вернуться в Москву. Станислав в тюрьме. Я представляю, какие он дает показания! Меня арестуют!