Мохаммед обнял ее, и было заметно, что эти двое привязаны друг к другу.

- Суад, это Эвелина, я рассказывал тебе о ней. Эвелина, это и

есть моя сестренка Суад, которая доставляет столько хлопот нашим родителям.

- Не слушайте его, Эвелина, - рассмеялась Суад.

Я вообще никому не причиняю хлопот, только хочу, чтобы меня оставили

в покое. Но в нашей немаленькой семье меня понимает только Мохаммед.

Суад нежно прижалась к плечу брата.

Пожилой слуга провел Эвелину наверх и показал приготовленную для нее комнату. Эвелина поняла, что в этом доме ее встречают как гостью и Мохаммед не хочет, чтобы сестра знала об их отношениях. Хотя, по мнению Эвелины, молодую европеизированную арабку шокировать чем-либо было невозможно. Она заметила дверь, ведущую из спальни в комнату Мохаммеда, и это несколько успокоило ее.

Эвелина открыла чемодан, развесила в шкафу одежду и разложила на туалетном столике свою косметику. С момента ее прибытия в Париж она совсем не была наедине с Мохаммедом, и сложившаяся ситуация не давала ей особой надежды на то, что они проведут это время только вдвоем. Эвелина вздохнула, сбросив деловой костюм, и, с облегчением сняв туфли на высоких каблуках, направилась в ванную. Эвелина очень гордилась ванной в своем собственном доме, но эта просто поразила ее. Ванна, вмонтированная в пол, скорее напоминала бассейн; стены были отделаны прекрасным розовым мрамором. Всюду стояли живые цветы. Эвелина открыла дверцу в стене, выбрала нужный ей температурный режим и, когда ванна наполнилась, спустилась по ступенькам и вошла в теплую воду. Лежа с закрытыми глазами, она так расслабилась, что не увидела, как вошел Мохаммед. Услышав шорох, она открыла глаза и увидела его, развязывающего пояс халата.

- К тебе можно присоединиться? - Не дожидаясь

ответа, он сбросил халат и скользнул в воду. - Разреши мне помыть тебя.

Эвелина с наслаждением закрыла глаза и отдала свое тело

в руки Мохаммеда. Все это напоминало игру: он легкими движениями покрыл

ее тело пеной, затем, не прикасаясь, смыл ее, выжимая губку на ее

кожу. Он намеренно избегал ласк, заставляя Эвелину почти терять сознание

от возбуждения. Оба с трудом сдерживали желание. Она видела, что Мохаммед возбужден едва ли не больше ее. Наконец она взмолилась:

- Я не могу больше.

Оттолкнувшись от края бассейна, Эвелина крепко прижалась

к нему и принялась жадно ласкать его сильное смуглое тело, уже не

сдерживая стоны...

Затем они долго лежали в теплой воде, расслабленно и легко касаясь друг друга.

- Любовь моя, я и забыл, что такое возможно. - Мохаммед привлек ее к себе, и Эвелина благодарно поцеловала его мокрое плечо.

Они выбрались из бассейна, и Эвелина огромным полотенцем стала вытирать его кожу.

- Ты так заботлива, - улыбнулся Мохаммед.

- Я твоя рабыня.

- Ты моя госпожа, - серьезно ответил он.

Вечером они собрались в ресторан. Суад еще днем уехала в город, пообещав присоединиться к ним позже. Эвелина знала, как ей нужно сегодня выглядеть, чтобы ему понравиться. Она всегда тонко чувствовала его вкусы и желания. Поэтому она выбрала закрытое темно-синее платье, подол которого был вручную расшит стразами, не забыв надеть колье, подаренное Мохаммедом. Белое золото и бриллианты прекрасно гармонировали с цветом платья. Она была уверена, что ее наряд понравится Мохаммеду. Как истинный мусульманин, он не любил слишком открытые и короткие платья, считая, что его женщина не должна обнажаться для окружающих. К тому же ему будет наверняка приятно увидеть свой подарок.

Эвелина не ошиблась. Когда они вошли в ресторан в сопровождении услужливого метрдотеля, взгляды всех присутствующих были обращены на них. Они выглядели красивой, экзотичной и богатой парой.

Мохаммед часто бывал в этом ресторане, поэтому он даже не заглянул в меню.

- Дорогой, я хочу, чтобы ты сам сделал заказ для меня, - попросила Эвелина. Она знала, что никто лучше него не справился бы с этим.

- С удовольствием. - Перейдя на французский, Мохаммед сделал официанту заказ и попросил принести вино.

Спустя несколько минут появилась Суад. В простом шелковом платье персикового цвета, которое оттеняло ее смуглое лицо, она выглядела превосходно. Суад держала под руку смущающегося долговязого парня, который определенно не привык носить костюм.

- Сюрприз, - громко и наигранно оживленно сказала Суад. - Это Поль, мой друг, мы учились вместе. Поль, это мой брат Мохаммед, а это его подруга Эвелина.

Поль неуклюже поклонился Эвелине и пожал руку Мохаммеду.

Мужчины держались несколько напряженно. Дамы пытались

разрядить обстановку, стараясь выглядеть беззаботными. После ужина

Суад грустно попрощалась с Полем и на глазах у брата поцеловала его. Женщины сели в белый "Мерседес" Мохаммеда. Первое время ехали молча, затем Мохаммед, извинившись перед Эвелиной, перешел на какой-то диалект арабского, которого она почти не понимала, и, обращаясь к

Суад, раздраженно и быстро заговорил. Эвелина различала только отдельные слова: королевская семья, жених, позор. Сначала Суад как будто оправдывалась, но потом замолчала, стараясь сдержать слезы. Эвелина решила не вмешиваться в семейную сцену.

Наконец-то показался особняк. Мохаммед вышел из машины

и, бросив на ходу, что ему нужно сделать некоторые распоряжения на

завтра, удалился. Эвелина и Суад прошли в гостиную.

- Давай выпьем кофе, - предложила Эвелина.

Ей было жаль девушку.

Пока они варили на кухне кофе, Суад расплакалась.

- Понимаешь, я не хочу сидеть дома и каждый год рожать

по ребенку, не хочу закрывать лицо и быть такой, как эти глупые куры,

его жены. Я получила образование. Я хочу быть самостоятельной. Хочу

выйти замуж за того, кого люблю. О, Эвелина, ты не представляешь,

что значит жить в моей стране. Тот мир создан только для мужчин.

Она всхлипывала, по-детски утирая слезы тыльной стороной ладони.

Эвелина не прерывала ее, потому что понимала, что

девушке нужно выговориться. Внезапно дверь распахнулась, и вошел

Мохаммед.

- Что вы тут делаете? - нахмурился он.

Суад выскочила из кухни, а Эвелина спокойно ответила:

- Варим кофе. Хочешь?

Утром Эвелина проснулась в объятиях Мохаммеда. Когда они спустились к завтраку, оказалось, что стол сервирован только на две персоны.

- А где же Суад? - спросила Эвелина.

- Сегодня утром она улетела в Риад, - ответил Мохаммед

тоном, не допускающим дальнейших расспросов. - Я уезжаю сегодня вечером, мне нужно закончить свои дела. Если хочешь, можешь остаться и пожить здесь. Я дам все распоряжения прислуге. К сожалению, бизнес требует моего присутствия дома. Я рассчитывал остаться с тобой подольше, но у меня есть и другие обязательства.

Мохаммед говорил спокойно, и только усиливающийся акцент

выдавал его волнение. Однако его слова ни в коем случае нельзя было воспринять как извинение. Он вообще никогда не извинялся, кроме, конечно, тех случаев, когда это было формальное соблюдение этикета.

Эвелина понимала, что спрашивать о чем-либо бессмысленно. Поэтому она молчала, внимательно глядя на Мохаммеда и стараясь не выдавать своего разочарования. Она никогда не могла привыкнуть к его манере внезапно принимать решения и также внезапно их менять, совершенно не считаясь с желаниями окружающих. Он поступал только так, как считал нужным, не считая необходимым посвящать кого-либо в свои планы. Эвелина допила кофе, приготовленный пожилым слугой-арабом по ее вкусу, и осторожно поставила чашку:

- Как я поняла, это уже не обсуждается. Пожалуй, тогда я перееду в отель поближе к центру, а дня через два, возможно, уеду.

- Нет-нет, - запротестовал Мохаммед, - я бы

предпочел, чтобы ты осталась здесь. Здесь более безопасно, чем

в Париже. У тебя будет водитель, прислуга и все необходимое.