и имен проходящих по делу фигурантов. Сима даже подскочила на стуле почти все стрелки сошлись на имени Эвелины. Сима задумалась. Действительно, хозяйка магического салона была знакома со всеми потерпевшими. Все началось со смерти ее брата, хотя смерть была некриминальной. Ее племянница, попавшая в психушку, была уверена в обратном. Правда, мать говорила, что у нее, возможно, шизофрения. И, наконец, два дела, казалось бы, не имеющие отношения к ее расследованию: убийство валютной проститутки и ее сутенерши. На первый взгляд проститутку убил маньяк, но и в ее квартире, и в квартире сутенерши явно что-то искали. Последней записью сутенерши был телефон магического салона Эвелины.
Вызывать Эвелину на допрос Серафима пока не хотела, решив
узнать об этой женщине поподробнее. Оказалось, что о ней почти ничего не известно. Сима поделилась своими подозрениями с матерью, но та возмутилась, а потом подняла ее на смех, заявив, что Сима во всех видит преступников. Мать уверяла, что Эвелина милейшая женщина, что она была подругой Анны и очень нежно относилась к брату и племяннице. А то, что ее телефон был записан у какой-то сутенерши, вообще ни чем не говорит - мало ли какими услугами хотела воспользоваться суеверная женщина в магическом салоне.
Не найдя понимания дома, Сима стала обзванивать бывших сокурсников, так как какие-либо официальные сведения об Эвелине, кроме паспортных данных, отсутствовали. Те только удивлялись ее внезапному интересу к магии, но ничем помочь не могли. Наконец-то Симкина подруга Светка Чусова скрепя сердце продиктовала ей номер телефона консультанта ФСБ по вопросам мистики и оккультизма Георгия Винарова, но велела никому ни за что не говорить, откуда он. Оказывается, несколько лет назад был создан целый отдел, занимающийся вопросами влияния мистических и оккультных наук на общество в целом и возможностью в связи с этим психологического манипулирования разными социальными группами.
Чусова призналась, что Винаров был в свое время
ее любовником, и таинственно добавила, чтобы Сима была с ним осторожна, правда, не объяснила причину этого.
В тот же день Сима позвонила Винарову.
- Добрый день, - поздоровалась она,
могу я поговорить с Георгием Валентиновичем?
- Я вас слушаю, - ответил приятный мужской
баритон.
- Вы меня не знаете... - затараторила Сима,
пытаясь объяснить, кто она и зачем звонит.
- Понятно, - выслушав ее, сказал собеседник.
Ну и что же нужно от меня следователю прокуратуры?
- Мне не хотелось бы по телефону, - Сима
замялась, - тут такое дело... - Она окончательно стушевалась
и выпалила: - Нам нужно встретиться.
- Ну что же, - голос мужчины звучал одновременно
снисходительно и насмешливо, - жду вас завтра в четыре. Полагаю,
вы знаете адрес?
- Да-да, спасибо большое, до свидания. - Девушка
с облегчением положила трубку.
* * *
Cима сидела на кухне и пила чай с огромным куском своего любимого торта "Вацлавский". Она с аппетитом уплетала его и тщательно и по-детски облизывала ложку. Марина смотрела на нее с нежностью. "Уже взрослая, следователем в прокуратуре работает, замуж выдавать пора, а в сущности ребенок", - думала мать, с умилением глядя на жующую и ничего не замечающую Симку. Марина позволяла себе любоваться дочерью, только когда была уверена, что Сима этого не видит.
- Мам, - Сима оторвалась от торта и подняла на Марину глаза, - как ты считаешь, будет правильно, если я назначу Алене судебно-психиатрическую экспертизу? Я обязана ее допросить как свидетеля, но она несет такое, что нормальному человеку и в страшном сне не привидится. Короче, мне нужно заключение психиатра, чтобы знать, как относиться к ее показаниям.
- Ну что же, мысль весьма здравая. - Марина вытащила сигарету из пачки. - Одно дело - мое мнение, совсем другое - официальное заключение. Хотя у меня нет и тени сомнений в том, что она больна.
- Но там такие очереди, - огорченно сказала Сима, - а амбулаторным обследованием, как я понимаю, не обойтись.
Сима проходила курс судебной психиатрии на базе Института имени Сербского и очень хорошо помнила, в каких случаях назначается экспертиза и какая это волокита.
- Не думаю, что все обстоит именно так. Возможно, экспертам придется только подтвердить установленный нами диагноз, - возразила Марина. - В любом случае стоит попробовать провести экспертизу амбулаторно. Возможно, этого будет достаточно.
* * *
Утром Сима позвонила на работу Володьке Снегиреву и сказала, что целый день будет мотаться по важным делам и в прокуратуру не приедет. На сегодня была запланирована беседа с Винаровым, и она очень волновалась перед встречей с ним - возможно, из-за предупреждения подруги быть с ним настороже. Симка никогда не придавала особого значения одежде и более всего предпочитала джинсы, но сегодня ей почему-то хотелось выглядеть особенно. Она надела узкую короткую юбку, водолазку, подчеркивающую ее формы, и новенькие короткие сапожки на высоких каблуках, делавшие и без того длинные ноги еще длиннее. Вздохнув, она принялась за макияж и прическу. Сима терпеть не могла краситься, но макияж полностью преображал ее лицо. Немного бежевых и коричневых теней, чтобы подчеркнуть глубину глаз, темно-коричневые карандаш и тушь, светлый тон на лицо, чуть-чуть персиковых румян и помада орехового цвета. Напоследок Сима тщательно расчесала свои густые волосы с рыжеватым оттенком и тряхнула головой, чтобы они легли более естественно. Посмотревшись в зеркало, осталась довольна своим отражением: высокая стройная стильная девушка, в меру подкрашенная, одетая смело, но не вызывающе. Сима надела короткий кожаный плащ и потуже затянула на талии пояс.
"Хороша, чертовка", - удовлетворенно подумала она и вылетела из квартиры.
На лестничной клетке она попыталась, как обычно, вихрем скатиться вниз по ступенькам, но за что-то зацепилась каблуком и чуть не упала. Сима совершенно забыла, что она не в привычных кроссовках, а в модных сапожках на каблуках-стилетах, на которых не больно-то разбежишься, и стала осторожно спускаться, слегка покачивая бедрами.
На улице было пасмурно, моросил мелкий дождь. В этом году апрель более всего напоминал ноябрь. Зонтик Сима, естественно, не взяла. Возвращаться домой ей не хотелось, но и рисковать только что наложенным макияжем она не решалась. Пока она в раздумье стояла под козырьком подъезда, около нее остановилась большая серебристая иномарка. Дверца приоткрылась; из машины выглянуло толстощекое усатое лицо кавказской национальности и с ужасающим акцентом произнесло:
- Вах, какая красавыца под дождем одна мокнэт! Садыс, подвэзу, дэнэг нэ вазму!
Сима критически взглянула, но, вспомнив о макияже, вздохнула и залезла
в просторный и теплый салон. Кавказец радостно засучил короткими толстыми ножками, видимо, пытаясь достать до педали, и тронулся с места.
- Тэбэ куда, красавыца? - галантно спросил он, плотоядно
поглядывая на Симины длиннющие ноги.
- На Таганку, пожалуйста, - вежливо сказала Сима,
пытаясь одернуть короткую юбку.
Девушка уже поняла, что доехать до места ей будет достаточно сложно.
Переключая передачи, водитель попытался положить свою волосатую лапу
с пухлыми пальцами ей на бедро. Сима отодвинулась и достаточно спокойно произнесла:
- Ну-ка, без рук! Взялся везти - вези. А нет
я лучше выйду!
- Да ты что, красавыца! Я вэдь нычего плохого, я только за колэночку подэржу! Я чэлавэк пожилой, сэмэйный, а от тэбя нэ убудэт. Я и заплатыт могу.
- Чего-чего?! - взбеленилась Симка, представив, что ее,
подающего надежды следователя прокуратуры, приняли за уличную девицу. - А ну быстро останавливай свою колымагу, а то я ее вместе с тобой разнесу в щепочки!!
В подтверждение своих слов она изо всех сил въехала каблуком по ноге обидчика. Он взвыл и резко затормозил, остановившись на середине проезжей части. Сима распахнула дверь и выбралась из машины. Она была в такой ярости, что не обращала внимания на объезжавшие ее автомобили.
