к своему домику.
"Дед еще бодрячок", - подумала Симка, глядя ему вслед.
Открывая ворота небольшого садового участка, она почувствовала, что настроение немного улучшилось. Начиналась самая настоящая пурга, и девушка заспешила к дверям маленького кирпичного домика.
Ключ, вставленный Симкой в замочную скважину, не поворачивался. Немного повозившись с замком, Симка надавила плечом на дверь и с ужасом поняла, что дверь не заперта.
Вооружившись железным ломиком, который нашла в сарае, Симка вновь подошла к дому и резким движением распахнула дверь настежь. Металл был настолько холодным, что обжигал руку даже через перчатку. Симка, ворвавшись внутрь дома, заглянула за дверь и быстрыми шагами направилась в большую комнату. Но ни там, ни на кухне, ни в двух других маленьких комнатушках она никого не обнаружила. Везде был идеальный порядок и никаких следов взлома. Оставалось проверить только комнату на чердаке. Стараясь тихо ступать на старые, местами рассохшиеся ступени, Симка медленно поднималась на второй этаж, прекрасно понимая, что в этот момент у нее крайне невыгодная позиция. Но отступать она не собиралась. Сверху до нее донеслось какое-то шуршание. В один прыжок заскочив наверх, Симка, прижавшись спиной к стене, замахнулась было ломиком и... по той же самой стене стала медленно оседать на пол.
На кровати, закутавшаяся в старое одеяло, сидела Симкина бывшая одноклассница, валютная проститутка Инка Соколовская собственной персоной, убитая больше месяца назад, и спросонья испуганно таращила размером с блюдца голубые глаза.
- Симочка, родненькая, это ты? - еле слышно спросила Инка.
- Нет, это мой фоторобот, - пробурчала Симка, уже приходя
в себя и выпуская наконец из рук железный лом. - И давно ты
тут тусуешься?
- С момента убийства, - всхлипнула Инка. - Я так
рада, что ты приехала! Ты не представляешь!
- Нет, это ты не представляешь, что я сейчас чувствую! Я думала,
что тебя убили! Уже похоронила тебя! На кладбище над фотографиями
твоими обрыдалась. Считала себя виноватой, что не смогла ничем
помочь тебе. А ты сидишь на моей даче и даже не соизволила позвонить,
чтобы рассказать, что произошло на самом деле и кого убили вместо
тебя в твоей квартире! - Распаляясь, Симка говорила все громче
и громче. - Отвечай немедленно, почему ты не позвонила мне из
Москвы, когда все случилось, и почему молчала все полтора месяца, что просидела здесь, в Боровске?
- Я не могла. Хотя у тебя автоответчик, я побоялась оставлять сообщение. Хотела прямо домой к тебе приехать, но заметила, что за мной следят. - Инка тараторила очень быстро, захлебываясь словами. - Я не знала, что мне делать. Я так испугалась! Оторвалась от них на машине и решила, что пока спрячусь на твоей даче, а потом как-нибудь свяжусь с тобой. Но мне было так страшно, что я даже в сортир ходила только глубокой ночью, а за ворота вообще боялась выйти. Я не хочу, чтобы меня убили, Симочка, не хочу-у-у! - Инка стала
тихонько подвывать.
- Господи, Соколовская, какая же ты дура все-таки. За ворота
выйти боишься, а сама дрыхнешь, как сурок, да еще при раскрытых дверях! - тяжело вздохнула Симка.
Инка стала медленно меняться в лице.
- Не может быть! Я что, правда не закрыла дверь? - прошептала
она. - И калитку?
- Нет, калитка была заперта, - ответила Симка в том же
тоне, - но ее можно любым гвоздем открыть. Ты что, про это не
знала?
- Нет, - протянула Инка и добавила: - Но теперь ведь
все в порядке, раз ты приехала. Теперь все будет нормально?
- Надеюсь, что так, - вздохнула Сима и, решив сменить
тему для разговора, спросила: - Инка, чем же ты тут питалась
целый месяц, если даже за продуктами не выходила?
Серафима не хотела пугать подружку раньше времени, к тому же Сима не знала, известно ли Инке об убийстве ее сутенерши.
Соколовская виновато посмотрела куда-то, и Симка, перехватив ее взгляд, остолбенела. Около стены стояли аккуратные ряды пустых бутылок: благородные - из-под виски, джина, пара литровых из-под водки "Финляндия"
и несколько скромных бутылок из-под настоек, собственноручно
приготовленных Мариной Алексеевной, которые, кстати, по качеству
были ничуть не хуже.
- Инка, я вообще-то имела в виду продукты питания. Еду, а не
алкоголь, - четко произнесла Сима.
- То, что я прихватила с собой из супермаркета, быстро закончилось,
ну я и открывала банки с соленьями. Те, которые в маленькой комнате
стоят.
- Закусывала, одним словом, - усмехнулась Симка.
- Ага, - легко согласилась подруга.
- Что же ты в погреб не спустилась? Там же куча припасов
войну переждать можно.
- Я мышей боюсь, - стыдливо потупилась Инка.
- Просто не знаю, что тебе сказать на это.
Девушки аккуратно спустились по крутым рассохшимся ступеням и устроились на диване в гостиной, собираясь продолжить разговор. Инка уже немного очухалась после сна и продолжительного пьянства, и Симке хотелось побыстрее расспросить подругу о том, что же с ней случилось, и узнать подробности. У Инки же в душе играла музыка, она ничего не хотела вспоминать и просто была жутко рада неожиданному приезду подруги.
- Вообще-то я с удовольствием поела бы чего-нибудь горяченького, заявила Инка, - супа, например, или жареной картошечки.
Внезапно воскресшая для своей героической подруги-следователя, она только было начала разглагольствовать, как перехватила восхитительно приторный Симкин взгляд, который явно не обещал никаких благотворительных жестов. С ходу оценив ситуацию, Инка продолжила миролюбивым тоном:
- Давай устроим домашний обед. Я сама займусь столом, ты только
мне продукты из погреба достань.
- Считай, что ты меня уговорила, - откидывая половичок, закрывающий крышку погреба, сказала Симка.
Спустившись вниз, она стала доставать гладкую крупную картошку, крутобокую свеклу, крепкую ядреную морковь, банки со всяческими соленьями. Выкладывая все эти яства перед Инкой, готовой исполнить танец голодных дикарей, Симка недовольно ворчала:
- Предупреждаю, ничего чистить и резать я не буду. Я тут и так
вся в грязи вывозилась.
Поднявшись из погреба, Симка уселась на диван и стала наблюдать, как
Соколовская, еще в школе известная своими кулинарными талантами, быстро
почти яростно - чистит, моет, режет и трет, не переставая, соперничая
в скорости с кухонным комбайном. Немного подумав и решив, что не совсем
честно с ее стороны пользоваться ситуацией, Симка обратилась к подруге
с предложением:
- Могу потом посуду помыть, чтобы ты не перетрудилась.
С Инкиной стороны предложение было встречено с необыкновенным энтузиазмом. Это очень обрадовало Симку. Накинув свой старый полушубок и перехватив удивленный Инкин взгляд, она заявила не терпящим возражений тоном:
- Я сейчас уйду ненадолго. Вернусь через полчаса, только ты, пожалуйста, не сбеги из дома за это время. Надеюсь, запирать тебя не придется?
Инка послушно кивнула и, когда Симка была уже в дверях, жалостливо попросила:
- Сим, не задерживайся, пожалуйста, ладно, а то я здесь от страха чокнусь.
- Не переживай, - подбодрила ее Симка, - вернусь быстро и с подарком.
Выйдя на улицу, Симка поплотнее запахнула шубейку и, увязая в снегу по колено, побрела по направлению к дому, где жил дед Колька.
Натюрморт получился необыкновенно живописным.
На старой, засиженной мухами клеенке, в центре стола - в качестве обещанного подарка - стояла запотевшая бутылка водки "Столичная", в которой плавали корни хрена. Рядом тускло отсвечивал внушительный ломоть холодца, который дед Колька присовокупил к бутылке самогонки. Натюрморт дополняла кастрюля с супом, сваренным из сухих подберезовиков. Он удался Инке на славу, казалось, что за это короткое время его ароматом успели пропитаться даже стены. В художественном беспорядке по столу были расставлены тарелки с яркими соленьями и всякими нарядными салатами, а на табуретке в чугунке дымилась обжигающая картошка.
