Анатолий Мариенгоф РАЗВРАТНИЧАЮ С ВДОХНОВЕНЬЕМ Поэма 1 Друзья и вороги Исповедуйте веру иную Веруйте в благовест моего вранья. Как мертвую тушу лошадиную Поэтов насаживаю на рога Своего вдохновенья. Стаей вороньей, Тучей Кружит над павшими бойца слава. Только крылья о звезды звенят И ухает, Материков вздымая чорное брюхо,— — уллюлю! А скромный биограф уже стучит Молотом воспоминаний по металлу слов Венец кует победителю. 2 В вазах белков вянут синие лилии, Осыпаются листья век, Под шагами ласк грустно шурша. Переломил стан девий И вылилась Зажатая в бедрах чаша. Рот мой розовый, как вымя, Осушил последнюю влагу. Глупая, не задушила петлёй ног!.. Вчера — как свеча белая и нагая И я наг, А сегодня не помню твоего имени. Люди, слушайте клятву, что речет язык: Отныне и во веки не склоню над женщиной мудрого лба Ибо: Эта самая скучная из всех прочитанных мною книг. 3 Настеж рта гардероб И язык, Как красное платье. Кому, кому серебро Моей пепелящей плоти, Кому глаза страдальные, как язвы?.. Тело закутайте саваном тишины, Поставь луна погребальные свечи А вы — Чернорабочие молвы Словами сочными, как вишня. Зачните сказ: „В некотором царстве, некотором государстве жил человече „Точил он серебряные лясы „Имя ему при рождении дали 4 Город — асфальтовый колокол О чем люто В ночи гудишь? Тебе стихи, белей чем молоко, Мои мужские груди Льют… Толп вал Пощади, во имя Новейшего Завета, Меня развратничающего с вдохновеньем. Веруйте: сокровенного сокровенней Девятью девять месяцев зарю в животе Мариенгоф вынашивал. А когда рожал, раздирая стены криком, И уже младенец теплое темя высунул, Тут же за пологом грешила поэзия со стариком 5 Точит пурга Снежный клюв О железную спину Петербурга. (Кажется или не кажется?) Корчится, как живая, Спина мертвеца… Голову В тишину закинув Именем не называть!.. Зверя устанут челюсти, Птицы костьми набьют зобы, А иноземные гости Будут на папертях трупы жечь Мне-ли любовь блюсти, Каменной вазой быть?.. Каждая уроненная слеза океана глубже. 6 Не мечут за врагом в погоню Мои упрямо стянутые луки Скул Стрелу Монгольской яри И гребень в волосах не бег коней Ах, почему Суров и так тяжеловесен Сегодня шаг ветров И барабанных перепонок струны, Как в бурю омут И песен 7 Над белой, белой как яйцо, луной Наседка кудахчет — облако Или вьюга? Недруги, Пощадите голову—это мудрое веретено, Что прядет такую прекрасную пряжу стихов. Каждый проулок логовище. Стальными клыками бряцает Густая, как шерсть медведя, толпа воинов. И вся Русь разбойно В четыре пальца Свищет. Удаль, удаль Не заколдовали тебя веков ворожеи!.. Где же я, с кем буду, Положу себя на ладони чьи? 8 Город к городу каменным задом, Хвостами окраин Окраины. Любуйтесь, граждане, величественнейшей случкой! Гиганты, безумия хлебнувши яд, Языками фонарей зализывают раны. Молюся о них молитвой такой: (Вздымая руки Тяжолые, как якоря): «Социалистический боже, даруй «Счастливейшее им потомство «Сынов, внуков и правнуков. «В чорные зубы фабрик гаванскую сигару, «Ладони пригородных мостовых «В асфальтовые перчатки втисни «И еще тысячу т. п. маленьких радостей. |
