Она неотразима, когда сердится. Ни дать ни взять карающий ангел. Яростный гнев, облеченный в нежную изысканную оболочку. Насколько же она будет великолепна, когда ее страстность проявится в более приятном деле.

Рэнд неторопливо улыбнулся. Он всегда считал хорошим тоном мириться с женщинами первым. Обычно для этого требовалась какая-нибудь безделушка, например, бутылка шампанского и искренние извинения. Примирение с Джоселин могло оказаться задачей потруднее – ведь она была его супругой, а замужество меняет представления женщин о том, что простительно, а что нет. Но перед ним в жизни вставали задачи куда сложнее. Рэнд не обратил внимания на внутренний голос, напоминавший ему, что эта задача – иного рода. Вызов ему бросала собственная жена.

Глава 7

– Ну а теперь, мой мальчик… – Найджел устроился в кресле поудобнее и внимательно посмотрел на племянника поверх очков, которыми пользовался для чтения. – Пора тебе рассказать мне все по порядку.

– Кажется, вы хотели обсудить со мной ваши мемуары? – Рэнд испытал сильное желание втянуть голову в плечи, как бывало в детстве, когда дядя упирался в него таким взглядом и заговаривал подобным тоном.

– О моей жизни мне все известно. Теперь хотелось бы послушать о твоей.

– Тут в самом деле нечего рассказывать, – осторожно произнес Рэнд.

– Не морочь мне голову. Ты был здесь меньше чем две недели назад и ни разу не упомянул ни о какой жене.

– Решение обвенчаться пришло довольно внезапно…

– Она в тягости? – оживился Найджел.

– Нет, – быстро возразил Рэнд. – Конечно, нет.

– Тебе не следует упрекать меня за столь нескромный вопрос. Это обычная причина для поспешного венчания.

– У нас была другая причина.

– Какая же?

– Все произошло вполне обыкновенно, дядя.

– Разве? – Найджел приподнял седые брови. – Ты заявляешься сюда посреди ночи, верхом, да еще с женой. Я бы не назвал это чем-то вполне обыкновенным.

– Хотел как можно быстрее представить ее вам, – упорствовал Рэнд.

– Ты ничего умнее не можешь придумать? – съязвил Найджел. – Из всех известных мне дам считанные единицы согласились бы проделать путь из Лондона сюда на лошадях.

– Джоселин – первоклассная наездница, – не моргнув глазом солгал Рэнд. В действительности она сидела на лошади как мышь на заборе.

– Не верю! Она не той породы, – покачал головой Найджел. – Во всех хороших наездницах проявляется что-то лошадиное. Твоя же дама ни в малейшей степени не напоминает лошадь, с чем я тебя от души поздравляю, – усмехнулся он.

– Спасибо, – улыбнулся в ответ Рэнд. – Должен сознаться, она и правда…

– Зачем понадобилось привозить ее сюда? – Голос Найджела не уступал в пронзительности его взгляду. – Почему не в аббатство?

– Я уже объяснил – хотел познакомить ее с вами.

– Не понимаю, как ты до сих пор еще жив, Рэнд. От души надеюсь, что другим ты лжешь более искусно.

– Но я не…

– Чепуха, мой мальчик. Я всегда знал, когда ты лжешь, с тех пор как ты подрос достаточно, чтобы затевать всякие проказы. Подозреваю, ты попал в какую-то переделку. – Найджел откинулся на спинку кресла и взглянул на племянника в упор. – Ни один человек в здравом уме не променяет аббатство с вышколенной прислугой и всеми современными удобствами на руины, где слуг всего раз-два и обчелся.

– Вы могли бы и не доводить замок до такого состояния, – убежденно сказал Рэнд.

– Вот когда он станет твоим, сможешь делать все, что захочешь. А сейчас я не вижу смысла тратить деньги на ремонт. Мне здесь и так хорошо. – Найджел прищурился. – Но ты увиливаешь от ответа. Почему ты женился на этой девушке? К чему было так спешить? И зачем вы приехали сюда?

Дядя был прав – Рэнд никогда не мог обмануть его, как ни старался. Ни слова не говоря, он долго обдумывал предложенные ему вопросы. Это был дом Найджела, и, приехав сюда с Джоселин, он, таким образом, вовлек в игру и своего дядю. Кроме того, Рэнд не колеблясь доверил бы Найджелу жизнь, свою и Джоселин.

– Ну хорошо. – Рэнд вздохнул и быстро поведал Найджелу историю своей женитьбы.

– Не так плохо, как можно было предположить, – хмыкнул Найджел, но тут же стал крайне серьезным. – Ты, судя по всему, считаешь, что здесь девочка в безопасности.

– Не знаю. Вернее, надеюсь на это, но… – Рэнд покачал головой. – Я разместил поблизости своих людей. Хорошо бы у наших заговорщиков нашлись дела поважнее, чем гоняться за Джоселин по всей стране. Сомневаюсь, что они станут тратить время и силы па ее поиски. Но поскольку полной уверенности нет, предпочел бы не рисковать.

– Не понимаю, почему тебе не понравилось, когда я заговорил о принцах? Не хочешь, чтобы она вздыхала о том, чего лишилась?

– Что-то вроде этого, – пробормотал Рэнд.

– Кому известно, что вы здесь?

– Моему шефу в Лондоне, разумеется, и еще Томасу. Мы оба решили, что сестрам Джоселин не стоит этого знать. Чем меньше народу в курсе, тем лучше. Я, слава Богу, больше в этом не участвую. Если только Джоселин вдруг не вспомнит внешность того человека. Она утверждает, что никого не разглядела, но я подозреваю, что она лукавит. Испуг и все такое. И вовсе ее не виню. Но теперь все это уже не моя забота. Я отвечаю только за Джоселин.

Найджел проницательно взглянул на него, и Рэнд снова почувствовал себя маленьким мальчиком.

– И как ты собираешься с ней поступить?

– Скорее всего никак. – На самом деле Рэнд уже успел продумать свою линию поведения по отношению к Джоселин. Начать он предполагал с извинений, что казалось очень удачным шагом, хотя он по-прежнему не чувствовал за собой особой вины.

– Брось, она ведь красивая женщина. Твоя жена и, вероятно, останется ею до конца жизни.

– Думаю, что постараюсь поближе узнать ее.

– Поближе узнать, – хмыкнул Найджел. – Никогда не слышал, чтобы выражались таким образом.

– Том предложил обольстить ее, – усмехнулся Рэнд. – Идея неплохая, по-моему.

– Побей меня Бог, если я не согласен с ним на все сто. Твой Том сметливый малый. Я знал его мать. В свое время она была прелестной женщиной… – Лицо Найджела приняло обычное отрешенное выражение. Перед его глазами проносились картины, видимые только ему одному. Рэнд не сомневался, что мемуары наверняка окажутся захватывающим чтением и, несомненно, вызовут скандал в обществе.

– Дядя! – окликнул он.

– Настоящая красавица, насколько я помню, – вздохнул Найджел. – Так на чем мы остановились?

– На обольщении моей жены.

– Ах да. Мысль выдающаяся, но в твоем случае одного обольщения будет недостаточно.

Рэнд недоверчиво фыркнул.

– Думай что хочешь, но я знаю, что говорю. – Старик задумчиво постучал карандашом по столу. – Обольщение – вещь хорошая, но это лишь промежуточная ступень. Делить постель – одно, идти вместе по жизни – совсем другое.

– Не очень-то понятно, – медленно произнес Рэнд.

– Ну, ты порой бываешь туп как чурбан! Постарайся вникнуть, парень. – Найджел подался вперед. – Ты, несомненно, связан с ней на всю жизнь. Но страсть не может длиться так долго. Одной ее недостаточно.

– К чему вы клоните?

Найджел с раздражением засопел.

– Я говорю, мало будет просто обольстить ее. Тебе придется добиваться ее расположения, имея в виду нечто большее, чем постель. – Найджел нацелил в племянника обвиняющий перст. – Черт возьми, Рэнд, тебе предстоит завоевать ее любовь!

– Не знаю, смогу ли я, – покачал головой Рэнд.

– Конечно, сможешь. Если только… она не влюблена в того принца.

– Не думаю. – Рэнд не сомневался, что если между принцем Алексисом и Джоселин имели место какие-либо чувства, то с ее стороны это был интерес к его титулу и богатству, а с его – к ее красоте.

– Отлично, – довольно кивнул Найджел. – Она уже неравнодушна к тебе. Это видно по ее глазам.

– Значит, вы видите лучше, чем я.

– И тебе она тоже нравится. Начало хорошее. Многие пары и того не имеют. Вы уже целовались?

– Да, – выдавил Рэнд.