Козинцев и не подозревал, как он был близок к истине. Именно в это время весь внешний рейд Порт-Артура озарялся выстрелами, полосовался беспорядочно метавшимися лучами прожекторов, запоздало выискивавших неприятеля. Броненосец «Ретвизан» со скрежетом наползал на прибрежные камни. «Цесаревич» оседал, заглатывая через рваную пробоину тонны воды. Русские моряки расплачивались первой кровью за беспечность царских адмиралов: эскадра прозевала ночную атаку японских миноносцев…

Опорожнив трюмы, японская эскадра в самом деле покинула Чемульпо. Но лишь для того, чтобы приготовиться к бою. Утром 27 января 1904 года командиры всех стационеров, бывших в порту, получили радио с «Нанивы». Контр-адмирал Уриу извещал о предстоящем нападении на «Варяг» в случае, если он до 16 часов не покинет Чемульпо. Во избежание недоразумений адмирал советовал уйти нейтральным судам до боя. Командир французского крейсера «Паскаль» Виктор Сэнес поспешил на «Варяг».

— Вам известно о требовании Уриу покинуть порт? — обратился он к Рудневу.

— Конечно. Нетрудно было перехватить радио японцев.

— Что вы по этому поводу думаете?

— Думаю? — Руднев наклонил голову с широкими залысинами. — Только то, что Уриу готов на все, чтобы захватить «Варяг». Они согласны воевать даже в нейтральном порту.

— Вот именно. — Уроженец юга Франции, Сэнес был порывист и горяч. — Я удивляюсь вашему спокойствию! Все, что творит адмирал, просто возмутительно, нет — подло! Капитан, прошу вас на борт английского крейсера. Там мы обсудим сообща создавшееся положение.

На «Тэлбот» прибыли командиры всех стоявших в порту стационеров. Не было только командира крейсера «Виксбург»: американцы открыто демонстрировали свою неприязнь к русским.

Едва Руднев вошел в кают-компанию «Тэлбота», как его догнал мичман Губонин.

— Простите, ваше превосходительство. Пакет от японцев. Старший офицер приказал срочно переправить его вам.

Руднев извинился перед капитанами, отошел к иллюминатору. Косой луч света, пробиваясь через неплотно сдвинутые шторы, растекался по листку. Разговоры умолкли. Все неотрывно смотрели на Руднева.

— Господа! Адмирал Уриу извещает меня о начале военных действий между Японией и Россией. Он требует, чтобы «Варяг» покинул Чемульпо. В противном случае грозится напасть прямо в порту. Кстати, должно быть, по забывчивости адмирал не вручил нам ультиматум вчера.

До сих пор Руднев говорил спокойным, ровным голосом. Но на слове «забывчивость» не удержался, сделал ударение.

— Почему вы так решили? — поинтересовался Бейли.

— Ультиматум датирован вчерашним числом. По-видимому, адмирал Уриу предпочитает сначала напасть, а потом уже объявить войну.

— Надеюсь, мы не допустим этого нападения?! — вмешался Сэнес.

Бейли недовольно покосился на импульсивного командира «Паскаля». Кажется, он будет принуждать всех помочь русским. Нет, этого нельзя допустить.

— Господин Руднев, надеюсь, поймет нас. Объявление войны несколько меняет дело. Нам нужно по этому поводу поговорить конфиденциально.

— А разве то, что до сих пор делал адмирал Уриу, — не война?

Бейли замялся: вопрос был поставлен слишком прямо. Прямо для человека, не привыкшего говорить правду. Руднев не стал дожидаться ответа:

— Хорошо. Где я могу подождать вашего решения?

— Не утруждайте себя. Мы пройдем в мою каюту. Прошу, господа.

Просторная каюта Бейли была обставлена мебелью из мореного дуба. Здесь нашлось бы чем поживиться огню, но коммодор не мог отказать себе в комфорте.

Командиры крейсеров расселись вокруг круглого стола. Коммодор Бейли на правах хозяина и старшего в звании предложил:

— Прошу высказываться.

— Что тут говорить! — Сэнес порывисто поднялся со ступа. — Будет в высшей степени непорядочно, если мы не напомним адмиралу Уриу о правилах хорошего тона.

Бейли вытянул губы в трубочку — упругая струя табачного дыма ударила в подволоку.

— Что вы этим хотите сказать? Уж не предлагаете ли участвовать в бою на стороне русских?

— Было бы совсем неплохо, — отрезал Сэнес. — По крайней мере я убедился бы, на что годятся мои парни. Но успокойтесь, я предлагаю совсем другое. Адмирал Уриу поджидает русских в узком фарватере. Там они обречены. Так давайте останемся с русскими в Чемульпо.

— А если все-таки японская эскадра будет атаковать «Варяг»? Не забывайте, что война уже официально объявлена! И мне бы не хотелось, чтобы в чужой драке гибли мои люди!

Но командир «Паскаля» не собирался отступать.

— Хорошо, есть иной выход. Давайте окружим «Варяг» своими кораблями, как эскорт, и выведем в открытое море.

— Но это такое же нарушение международного права. Если не ошибаюсь, у юристов оно называется пособничество. Нет, я, как командир английского корабля, не могу пойти на такое.

Сэнес обернулся к командиру итальянского крейсера «Сафиро» Бореа, молча слушавшему перепалку.

— Мы ждем вашего слова.

Бореа был всем сердцем с темпераментным французом, но… что скажут в Риме?

— Господа, вы предлагаете мне разрешить вопрос, который не входит в мою сферу. Я — моряк, а не дипломат и благодарю бога, что судьбе именно так распорядилась мною. Нейтралитет — вот что мне было сказано, когда я покидал гавань Неаполя.

— Это значит?..

— Это значит, что до четырех часов дня мы поднимем пар в наших котлах и покинем Чемульпо.

Бейли торжествовал: кто бы мог подумать, что этот невзрачный Бореа окажется таким крепким парнем.

— В таком случав я пойду на это один! — запальчиво заявил Сэнес.

— Не хотите ли вы сказать, что станете эскортировать «Варяг» в открытое море?

— Именно!

Бейли и этого не хотел допустить. Надо помогать слабейшим в борьбе с сильнейшим, то есть японцам против русских, и… пусть торжествует Британия. Подыскивая слова повесомей и похолодней, он сказал:

— Это ваше право, как и мое, старшего по рейду, сообщить о вашем необдуманном решении в Сеул французскому посланнику. Й я совсем не уверен, что он одобрит ваше решение.

Удар был нанесен точно. Сэнес растерялся. Когда дело касалось чести, он шел напролом. Но дипломатия? Она всегда выворачивала все наизнанку. Ждать, что скажет французский посланник в Сеуле? Но на это уйдет бог знает сколько времени, а требование адмирала Уриу истекает через несколько часов.

— Подумайте о последствиях, — изламывая в усмешке тонкие губы, давил Бейли. — Подобные действия чреваты международным скандалом.

И Сэнес отступил.

— Хорошо, я поступлю как все.

Коммодор облегченно откинулся на спинку стула:

— Тогда мы покидаем до начала боя Чемульпо. Остается лишь сообщить наше решение командиру «Варяга»,

У Руднева ни один мускул не дрогнул на лице, когда Бейли объявил о решении совета командиров. Впрочем, ощущая враждебность англичан, хоть и старательно прикрытую маской ледяной вежливости, он ждал чего-либо подобного. Правда, была еще надежда на командира «Паскаля»…

Руднев бросил короткий взгляд на Сэнеса: тот опустил голову, пальцы нервно постукивали по поверхности стола.

— Благодарю вас, господа, — в голосе Руднева звучала открытая насмешка. — Вы очень любезны. Но в вашем решении нет никакой надобности. Спокойно оставайтесь в Чемульпо. «Варяг» выйдет из порта и примет бой… Не могли бы вы проводить нас до нейтральных вод?

— Это невозможно. Это нарушение нейтралитета!

У Руднева кровь прилила к щекам:

— Вы так находите? Вы же хорошо знаете, что японцы атакуют «Варяг» в узкой бухте, как свора ночных грабителей… Однако, о чем я говорю? Вы не измените решения, как и мы. Прорыв!

Сэнес порывисто подошел к Рудневу. В глазах стояли слезы, рука была жаркой:

— Так могут поступить настоящие моряки. Удачи вам, и… простите меня.

Бейли решил, что самое время ему вмешаться. Он сделал любезное лицо. Такое, какое бывает у врача, обещающего скорое выздоровление смертельно больному.

— Вы нас неправильно поняли. Мы вовсе не отказываем вам в помощи. Разумеется, адмирал Уриу получит наш решительный протест, который умерит его пыл. Смею надеяться, что «Варяг» спокойно покинет пределы Чемульпо.