Но герцог, похоже, не обратил на это внимания.

– Однако ты тоже должен внести свою лепту. Полагаю, ста фунтов в год будет достаточно.

– Сто фунтов! – воскликнул Маркус.

Это была смехотворно маленькая сумма. Его невестка, леди Бэгстед, получала в пять раз больше, не говоря о семейных сбережениях, которыми она свободно пользовалась. Конечно, когда Роберт унаследует титул, она станет герцогиней, но...

– Думаю, жизнь в колонии приучила мисс Певерилл к скромности и непритязательности. Но если ее отец выразит недовольство, я согласен поднять содержание до полутора сотен. Обсудите детали с мистером Фэрли.

Поняв, что разговор закончен, Маркус поклонился и вышел из кабинета.

Следующие два часа были довольно напряженными, но в результате он получил полную информацию о своем финансовом положении. Несмотря на огромные владения и капиталы Марлендов, его доля была весьма скромна – всего лишь пятая часть состояния. Теперь Маркусу стало понятно, почему из пяти сыновей мать прочила духовное поприще именно ему.

Вернувшись домой, он тут же заметил на подносе для корреспонденции грязноватый листок грубой бумаги. Развернув его, Маркус прочитал следующее: «Гобби. В саду. На закате».

Должно быть, у мальчика была для него информация, а значит, и новые проблемы. Как он будет играть роль Ангела после помолвки и как быть, когда женится? Что ж, у него осталось несколько недель, чтобы разобраться с этой задачей.

Маркус взглянул на часы. В июле дни длинные, так что до заката оставалось еще довольно много времени. Во всяком случае, достаточно, чтобы встретиться с невестой. Воодушевленный этой мыслью, он приказал подать экипаж и отправился к мисс Певерилл, чтобы пригласить ее на прогулку.

Куинн спустилась вниз с единственным желанием поесть, но вместо обеда обнаружила лишь чай и тонюсенькие сандвичи. Нет, она никогда не сможет привыкнуть к жизни в Лондоне! Донесшиеся до нее слова тут же лишили ее аппетита.

– ...и конечно, тебе следует отвезти мисс Певерилл к твоей модистке, – говорила леди Клэридж дочери. – Я попросила Гортензию проверить ее гардероб, и она сказала, что он просто безнадежен.

– Конечно, мама, – ответила леди Констанция. В это утро на ней было очаровательное платье из белого муслина. – Уверена, мадам Фаншетта сумеет решить проблему, так как у нее безупречный вкус.

– Наверное, мне лучше оставаться в своей комнате, пока вы не оденете меня так, как подобает. – Куинн старалась, чтобы ее голос не звучал слишком язвительно, но не могла удержаться, чтобы не заявить о своем присутствии. – Мне бы не хотелось создавать вам проблемы.

– Одежда не решит всех проблем, – надменно произнесла леди Клэридж, – но нужно же с чего-то начать. С другой стороны, будет странно, если ты не станешь сопровождать нас на приемах. Возможно, у мадам Фаншетты найдется какое-нибудь готовое одеяние или, может быть, Гортензия сумеет превратить твои собственные платья в более презентабельные наряды.

Куинн подумала о привезенных из Балтимора платьях, сшитых по последней моде. Ее горничная, Монетт, великолепно разбиралась в модных течениях и никогда не посоветовала бы своей хозяйке безвкусицу. Куинн хотела сказать об этом, но тут увидела отца и решила промолчать.

– Конечно, миледи, если вы считаете, что так будет лучше, – пробормотала она.

Леди Клэридж с подозрением посмотрела на племянницу, но тут дворецкий объявил, что пришел лорд Маркус Нортроп.

Куинн испытала легкое волнение, но, увидев застывшее выражение лица гостя, тут же погрустнела.

– Добрый день, милорд, – ответила она на его приветствие.

– Я хочу пригласить вас прокатиться со мной, мисс Певерилл, – сухо промолвил он.

В эти минуты ей страшно хотелось сбежать из дома дяди, но воспользоваться для этого явно вынужденной галантностью жениха было бы неприемлемо.

– Прошу прощения, милорд, но, боюсь, это будет не вполне прилично.

– О, какая чепуха! – воскликнул капитан Певерилл. – Вы же помолвлены, в конце концов. Кроме того, юные леди обожают прогулки в экипаже. Не так ли, леди Клэридж?

Либо тетя была согласна с мистером Певериллом, либо ей хотелось хоть на время избавиться от племянницы, но она сказала:

– Ты вполне можешь поехать. Впрочем, если ты так нервничаешь, можешь взять с собой горничную.

– Нет, нет, я просто беспокоилась о соблюдении приличий, ради вашего спокойствия, миледи, – ответила Куинн. – Я только схожу за зонтиком.

Она поднялась в комнату и выбрала зонт из бледно-желтого шелка, который прекрасно гармонировал с ее зеленым платьем. Внимательно рассмотрев свое отражение в зеркале, Куинн осталась довольна. Неужели кто-то мог считать ее наряд недостаточно модным?

Нет! А если и так, то она не станет обращать на это внимание. Девушка спустилась вниз с высоко поднятой головой. Лорд Маркус уже ждал ее у выхода. Выражение его лица говорило о том, что он с гораздо большей радостью оказался бы сейчас в каком-нибудь другом месте.

– Мы можем ехать, милорд, – сказала Куинн.

Он молча взял ее под руку и повел к экипажу. Куинн почувствовала легкое возбуждение, когда ее затянутая в перчатку рука коснулась его рукава.

– Думаю, мы можем прокатиться по Гайд-парку, – сказал он, помогая ей подняться в открытый экипаж.

Куинн попыталась подавить в себе нарастающий восторг, вызванный предстоящей прогулкой. Она не раз видела открытые экипажи, катящиеся по улицам Лондона, и думала, как было бы прекрасно оказаться в одном из них. Если бы только ее спутник был так же рад этому!

– Гайд-парк – это замечательно, милорд. Однако мне не хотелось бы утруждать вас.

Уголки рта лорда Маркуса скривились в насмешливой улыбке.

– Несколько поздно для таких слов, вам не кажется? Поездка в парк – далеко не самое трудное, мисс Певерилл.

– Очень любезно, – ответила она ледяным тоном.

Что бы она ни делала, это вызывает всеобщее неодобрение. Ну и ладно! Она уедет из Лондона при первой же возможности.

Тем временем лорд Маркус взял поводья, и Куинн не могла не восхититься тем, как умело он управляет парой великолепных лошадей серой масти.

Они ехали молча, и Куинн подумала, что жених открыто тяготится ее обществом. Совершенно очевидно, отец несколько преувеличил желание лорда Маркуса стать ее мужем. Или молодой человек просто охотится за богатым приданым?

Эта неприятная догадка заставила ее вздрогнуть.

– Признаюсь, меня удивило то, что вы не отказались от тех импульсивных слов, которые произнесли вчера вечером, – сказала девушка, когда экипаж въехал в ворота парка. – Мне кажется, в этом не было необходимости.

Лорд повернулся и хмуро посмотрел на спутницу. В очередной раз Куинн восхитилась совершенными чертами его лица. Как жаль, что такая красота досталась этому бесчувственному снобу!

– Возможно, в Америке понятия чести и долга не имеют большого значения. Но уверяю вас, в Англии к ним относятся весьма серьезно. – Его слова просто вывели ее из себя.

– Я заметила, что англичане возводят внешние приличия в ранг священных добродетелей, милорд, – сказала Куинн, гордо поднимая подбородок. – Там, откуда приехала я, понятия долга и чести служат более высоким целям.

Маркус удивленно моргнул, а она немного удивилась, что сумела смутить лорда.

– Вы неверно трактуете причины моего поступка, мисс Певерилл, – наконец произнес он.

– О, не сомневаюсь, причины вашего поступка чисты, как золото высшей пробы, милорд, – парировала девушка, делая ударение на слове «золото».

Глаза мужчины угрожающе сузились, и он был готов ответить на этот выпад, но тут раздался женский голос:

– Лорд Маркус! Город буквально наводнен слухами. Неужели это правда?

Куинн обернулась и увидела красивую пухленькую блондинку, управлявшую изящным фаэтоном, выкрашенным в мышиный цвет.

– Добрый день, леди Регина, – ответил лорд. – Сегодня вы очаровательно выглядите.

Вдруг Куинн подумала, что ей он ничего не сказал по поводу ее внешнего вида. Однако, внимательно посмотрев на девушку, поняла, что просто не может соперничать с этим истинным воплощением женственности.