Тащась обратно к полицейским машинам, он невольно заметил, что яркий оттенок «хаммера» Чаза Перроне почти совпадает с оттенком ленты, окружающей его как сцену преступления. Ролвааг считал, что Ред Хаммернат устранил Перроне из страха, что биолог выдаст тайну их безнравственной сделки. Не исключено также, что Чаз по глупости попытался вытрясти из фермера побольше денег. Что до ужасной судьбы самого мистера Хаммерната, Ролвааг полагал, что он погиб в ходе некой размолвки с Эрлом Эдвардом О'Тулом. Наемный головорез как раз собирал дорожные кресты вроде того, на который накололи сельскохозяйственного магната.
В обычных обстоятельствах Ролвааг поделился бы всей информацией и догадками с молодым детективом Огденом. Но не в этот раз: Ролваагу не терпелось отправиться домой собирать вещи. Как бы то ни было, разве что-то изменится, если он поможет парню ускориться? Его шеф скорее всего не даст ему времени провертеть дыру в этом деле.
Позже, провожая их к вертолету, Огден сказал:
– Мы вам позвоним, когда найдем тело.
– Если на нем будет костюм лебедя, – произнес Галло, – я хочу глянуть на фотографии.
На обратном пути в Форт-Лодердейл Галло нагнулся ближе и проворчал:
– Мне нужен ответ, Карл. Немедленно.
– Хорошо, – сказал Ролвааг. – Вот он. На твоем месте я бы определенно не хотел знать то, что знаю я.
Галло вроде сперва полегчало, но потом он насторожился:
– Ты же не говоришь не потому, что считаешь, будто я слишком тупой и не разберусь?
– Конечно, нет.
– Думаешь, Перроне мертв?
– Точняк, – согласился детектив.
– А если нет?
– Тогда я прилечу обратно на суд.
– На какой еще суд, черт побери? Единственный свидетель – сама жертва.
Ролвааг прикоснулся пальцем к губам.
– Ты не хочешь знать, не забыл?
Галло понизил голос:
– Ты не мог выбрать худшего времени, чтобы меня бросить, – сказал он, – или худшего дела.
– С ним практически покончено. Поверь мне.
– Поверить тебе? Карл, да я даже понять тебя не могу.
Когда они вернулись в участок, Ролвааг заметил, что там царит тишина, словно в картинной галерее. Все детективы мужского пола притворялись, будто изучают папки с делами, и томно косились на Розу Джуэлл, которая сидела за столом Ролваага и читала книгу. На ней были перламутровые шпильки, белый топ без рукавов и темно-синяя юбка, такая короткая, что даже не прикрывала зад.
Подняв глаза и увидев Ролваага, она захлопнула книгу и сказала:
– Никак не могу подружиться с Эммой Бовари. Не выходит.
По-бродвейски светлые волосы Розы подчеркивала пара круглых солнечных очков, пикантно торчавшая на макушке.
– Купи мне чашечку кофе, – сказала она Ролваагу.
– Ты же не пьешь кофе, – напомнил он.
– Это фигура речи, – укоризненно засмеялась она. – Я имела в виду, что хочу поговорить с тобой наедине.
Капитан Галло встал между ними и протянул ей свою мясистую лапу.
– Кажется, мы не знакомы, – произнес он.
– А почему мы должны быть знакомы? Ты ведь женат, котик. – Роза любезно указала на его обручальное кольцо. Затем повернулась к Ролваагу. – Ну что, идешь?
Он последовал за ней в холл к торговым автоматам. Там он купил банку диетической газировки, к которой Роза немедленной приложилась.
– У тебя куча коробок на столе, – сказала она. – Куда-то собрался?
– Да. Буду работать в полицейском управлении в Миннесоте.
– В Миннесоте? А как же Джои?
– Дело более или менее закончено, – сообщил Ролвааг.
– Это то же самое, что и «закрыто»? – скептически спросила Роза.
– Не совсем. Просто закончено.
Он рассказал ей о внедорожнике Чаза Перроне, который нашли в Локсахатчи, и о предсмертной записке. Он упомянул только то, что знал наверняка, опустив свои серьезные подозрения.
Роза прислонилась к автомату и сказала:
– О боже. Я должна кое в чем признаться.
Детектив ощутил приступ изжоги.
– Только не говори мне, что ты его убила. Я уже нанял фургон для вещей.
– Ради Христа, нет, конечно, я его не убивала, – сказала она. – Но я пригласила его домой после службы… и подбросила снотворное в его бокал. – Она робко улыбнулась. – Хотела заставить его признаться, что он выбросил Джои за борт.
– Он сознался?
– Никаких комментариев, – ответила Роза. – Мне нужен адвокат?
– Нет, разве что мистер Перроне подаст в суд, а я считаю, что это очень маловероятно.
Она протянула Ролваагу полупустую банку, которую он выбросил в мусор.
– Моя мама живет в Миннетонка, – сообщила она.
– Серьезно? А я буду работать в Эдине.
– Приятный городок, – одобрила Роза. – Я видела тебя на поминальной службе, ты сидел сзади, но я не знала, прилично ли поздороваться.
– Ты произнесла хорошую речь, – похвалил Ролвааг. – Я уверен, миссис Перроне она бы понравилась.
– Я на этой девчонке крест не поставила, если честно. Случаются и более странные вещи.
– Я тоже не поставил, – ответил Ролвааг. Он хотел бы сказать больше, но не мог.
– Я стараюсь навещать маму раз или два в год.
– Там хорошо весной, – услышал Ролвааг собственный голос.
– Может, я тебе звякну, когда буду в тех краях, – сказала Роза. – В Эдине маловато преступлений. Я уверена, тебе удастся выкроить целый час на ланч.
– Это как минимум, – подтвердил детектив.
Уходя из офиса, Роза Джуэлл ни разу не обернулась, что спасло Ролваага от замешательства, неизбежного, если б она заметила, как он на нее пялится. То был один из самых восхитительных уходов, какие он только видел. Несколько придя в себя, он вернулся за стол и продолжил укладывать дела в коробки. Он проверил голосовую почту, но сообщение, которого он ждал, пока не пришло. Возможно, он совсем неверно понял, что произошло; возможно, думал он, но вряд ли.
Остаток дня Ролвааг тянул время, чтобы телефон успел зазвонить. Телефон не звонил. Потом, около пяти, пришел крепко сложенный мужчина средних лет с темным загаром. Мужчина представился и протянул поблекшее удостоверение из офиса прокурора округа Дейд, где много лет назад он работал следователем.
– Чем могу служить, мистер Странахэн? – спросил Ролвааг.
– Пойдемте перекусим.
– Как вы можете заметить, я сильно занят. Последнюю неделю тут работаю.
– Есть разговор о человеке по имени Чарльз Перроне, – уточнил Странахэн.
Ролвааг потянулся за курткой:
– На Лас-Олас открылась новая забегаловка. Гамбургеры неплохие.
– Ничего, если я приду с подругой?
Детектив выудил из нижнего ящика стола последний блокнот.
– Я не против, – согласился он.
Зеленый «субурбан» стоял в трех кварталах от участка на общественной стоянке. При виде его Ролвааг подавил ухмылку. Он забрался на заднее сиденье и опустил окно, чтобы ощутить солнечные лучи на лице. В итоге они заказали еду навынос и сели есть за столом для пикника на пляже.
Миссис Перроне была еще симпатичнее, чем на фотографиях. Мик Странахэн в основном предоставил рассказывать ей. Когда она закончила, Ролвааг спросил:
– Скажите, что вы последнее помните?
– Как я падаю, – ответила она. – Нет, ныряю.
– А до того?
– Как мой муж перебрасывает меня через перила.
– А после?
– Я проснулась у Мика и ничего не помнила, – ответила Джои Перроне. – До вчерашнего дня.
– Вы вспомнили все и сразу? Или по кусочкам?
– По кусочкам, – заговорил Странахэн. – Поначалу она даже имени своего не знала.
Ролвааг положил блокнот и приступил к картошке-фри.
– Нашли плавающий тюк марихуаны, в котором были кусочки ваших ногтей, – сообщил он миссис Перроне. – Я гадал, как долго вы смогли продержаться.
Она задумчиво смотрела на свои руки, шевеля пальцами, словно пытаясь подстегнуть память.
– Она держалась всю ночь, – ответил Мик Странахэн. – Я прямо на нем ее и нашел.
Джои Перроне выглядела энергичной и в хорошей форме, но Ролвааг все равно был впечатлен. Немногие знакомые взрослые мужчины выжили бы после такого падения и восьми часов в холодной океанской зыби.
