«Старым добрым правилом, весьма простым:
Возьмет все тот, кто власть имеет
И силу, чтобы удержать»,
буры перешли к практике захвата чужих земель. К тому же это не составляло большого труда. Местность, как я уже говорил, была заселена очень робким и забитым по сравнению с зулусами племенем макати, которые если и отличались когда-либо храбростью, то лишились ее теперь уже окончательно в результате жестокого обращения с ними Мзиликази и Дингаана.
Буры – рассуждали они – не причинят нам большего вреда, чем зулусы. Временами, если какой-нибудь вождь, оказавшийся похрабрее остальных, пытался настоять на своем, то с ним и с его людьми поступали так, что после этого мало кто отваживался следовать его примеру.
Как только буры твердо обосновались на своей новой родине, они стали думать о государственных формах правления. Сначала испробовали систему назначения комендантов, во главе которых стоял генеральный комендант, но, похоже, из этого ничего не получилось. Затем те из них, кто проживал в районе Лейденбурга, там, где сейчас золотоносные прииски, образовали республику во главе с президентом и народным собранием – фолксраадом. Примеру последовало прочее белокожее население страны, образовавшее еще одну республику и избравшее своего президента. Столицей республики стала Претория. Впоследствии произошло слияние двух республик.
В 1852 году имперские власти с целью поддержания порядка и организации эффективной формы правления в неразвитой и наполовину завоеванной стране с далеко не послушным населением подписали конвенцию с бурами-переселенцами, проживающими «за пределами реки Вааль». Вот каковы были основные положения этой конвенции, заключенной, с одной стороны, между заместителями чрезвычайных комиссаров ее величества по урегулированию проблем в районе восточных и северо-восточных границ колонии у мыса Доброй Надежды майором Хоггом и м-ром Оуэном и делегацией представителей фермеров-переселенцев, проживающих севернее реки Вааль, с другой.
«Со стороны британского правительства дается полная гарантия права самоуправления фермерам-переселенцам, проживающим за пределами реки Вааль, без какого-либо вмешательства с его стороны. Указанное правительство отказывается от территориальных притязаний за пределами границы к северу от реки Вааль и далее заверяет, что самым искренним желанием британского правительства является укрепление мира, развитие свободной торговли и дружеских отношений с фермерами-переселенцами, ныне проживающими на данной территории или желающими поселиться там впоследствии, при условии, что принцип невмешательства во внутренние дела касается обеих сторон».
В интересах британского правительства не допускались «никакие альянсы с кем бы то ни было со стороны цветного населения, проживающего к северу от реки Вааль».
Была достигнута договоренность о «запрещении рабства и использования труда рабов фермерами-переселенцами, проживающими к северу от реки Вааль».
Далее, «британские власти не должны препятствовать бурам-переселенцам в приобретении оружия и боеприпасов в любой британской колонии и владении англичан в Южной Африке; британскому правительству и фермерам-переселенцам, проживающим по обе стороны реки Вааль, запрещается продажа оружия и боеприпасов туземным племенам».
Таковы были условия этой «знаменитой» конвенции, равно небрежной по своему стилю и туманной по содержанию. Что, к примеру, подразумевается под понятием «территория к северу от реки Вааль»? Выходит, что по условиям договора господа Хогг и Оуэн уступали всю территорию от реки Вааль до Египта.
Этот исторический документ явился уставом, хартией образовавшейся Южно-Африканской республики. Согласно его положениям, буры, которым отныне не грозило вмешательство со стороны англичан, сформировали свое собственное правительство и обнародовали свой «Гронд Вет», или конституцию.
История республики в период с 1852 по 1876 годы не представляет большого интереса. Происходили частые гражданские неурядицы, нападения на племена туземцев и вторжение на их территорию.
Незадолго до аннексии каждому жителю, достигшему совершеннолетнего возраста, правительство предоставляло право на приобретение шести тысяч акров земли. А поскольку эти права в первые дни становления республики часто продавались спекулянтам за такие безделушки, как, скажем, бутылка бренди или полдюжины пива, а продавец, тем не менее, нуждался в своих шести тысячах акров, ибо бур считает ниже собственного достоинства поселяться на меньшей площади, то вполне очевидно, что для удовлетворения всех запросов требовалось очень много земель. Для удовлетворения этих запросов территорию республики следовало растянуть, как эластичный пояс, и ее соответствующим образом растягивали – правда, за счет туземцев. Процесс растягивания проделывался очень ловко и искусно. О том, как это происходило, очень наглядно представлено мистером Осборном, бывшим судьей из Ньюкасла, в документе от 22 сентября 1876 года. Вот его слова:
«Буры, как они проделывали это не раз и продолжают поныне, постепенно, шаг за шагом, вторгались на земли туземцев, начиная с того, что получали разрешение на выпас скота на отдельных пастбищах в соответствующее время года, а позднее некоторые из них добивались у туземных вождей своего рода права или лицензии, позволяющей закрепиться на определенном участке земли якобы с целью не допустить на эту землю других имеющих на нее свои виды буров. Эти лицензии, временно выдаваемые в знак дружбы и добрососедства вождями, не имеющими на то никаких полномочий, через несколько лет воспринимались бурами как документы, дающее им право на постоянное пользование землей, поэтому выдворить их с этих участков уже не представлялось возможным.
Ущерб в связи с нарушением права владения землей буры компенсировали за счет тех же самых вождей, у которых они получали лицензию, а туземцы не противились этому, так как боялись, что дело дойдет до верховного вождя, который наверняка сурово накажет их за самоуправство, позволившее бурам беспрепятственно вторгнуться в их владения. Спустя некоторое время дело все же принимало серьезный оборот по причине непрекращающихся раздоров и распрей между бурами и туземцами; та или иная из конфликтующих сторон ставила в известность верховного вождя, который, выслушав обе стороны, под нажимом буров, буквально угрожающих расправой и насилием, вынужден был идти им на уступку. После этого буры обычно поступали следующим образом. Они тотчас же собирали своих соседей, включая фельд-корнета или же лица, временно исполняющего его обязанности, который являлся представителем правительства, правда, без предоставленных ему полномочий выступать по этому делу. Затем он и собирали небольшое количество скота и пригоняли его вождю. Вождь подписывал документ об отчуждении большого участка своей территории в пользу буров. Содержание этого документа, насколько мне известно, никогда четко и ясно ему не объяснялось. Вождь подписывал документ и принимал скот, считая, что все это делается для того, чтобы утрясти вопрос с лицензиями. Таков обычный способ, каким буры добиваются себе, как они называют, территориальных уступок по согласованию с туземными вождями. Вот, к примеру, случай с одним из племен верховного вождя Секукуни. Буры утверждают, что вождь этого племени Секвати якобы уступил им всю свою землю (это сотни квадратных миль) за сто голов скота».
Этот процесс развивался так стремительно, что небольшая республика «к северу от реки Вааль» к моменту аннексии превратилась в страну размером с Францию. Она имела четко обозначенные границы только там, где примыкала к соседним государствам с белокожим населением или к территориям, заселенным могущественными племенами туземцев, с которыми правительство не решалось вступать в конфликт, – с такими, например, как племя Лобенгулы12 на севере. Но если же по соседству не было государства с белокожим населением, способным дать отпор в случае нападения, или туземные племена были слишком изолированы друг от друга и слабы, чтобы противостоять агрессии, то в таких случаях буры постепенно вторгались в чужие владения и устанавливали там фактически свою власть и свои порядки.
