Кажется, кукла-дура все поняла, поняла, как найти пещеру куклы-бесконечность. Пещера куклы-бесконечность – это и есть Куклон, незримый, но и как язык нескончаемый. Язык – это и есть бесконечность.

Поэтому когда кукла-дура и кукла-плач вошли в пещеру, из которой они никогда не выходили, они увидели ожидаемое. Они удивились не тому, что они там увидели, а тому, что они это там увидели. В эту самую пещеру, в которой жила кукла-бесконечность, и должны были войти кукла-слеза и кукла-плач. И они вошли. Вошли в себя. И увидели себя, свои желания, свою радость и свою боль, и поверили окончательно в свою веру в спасение Громара.

Вошли – и были бесконечностью, и плакали зелеными слезами, и бесконечно умножали слезы отчаяния и радости. И эти изумрудные слезы текли по многочисленным горным венам и пропитывали гору над Куклоном.

И текли последние секунды.

И, кажется, они успевали.

Да. Вот уже удивительный чистый горний свет свыше входит в Куклон, а куклы слов посоловели от счастья и удовольствия – и это сразу же почувствовали таргистанцы. Из разговоров исчезли гордыня, брань, злость, зависть, подозрительность и ничтожность, остались лишь верность, слава и честь, ум и истина, мудрость и красота. Так сила слова сочеталась с силой жизни. И никто уже и никогда не мог разорвать язык и Таргистан – они уже навсегда были соединены сокровенной верой и надеждой, оплаканной и крепкой, как гора Куклон. И успокоенная кукла-сон уснула успокоенной.

Кончились несносная тишина и ожидание, воцарившиеся в Куклоне и во всем Таргистане, потому как все ждали, затаив дыхание, чем же закончится план куклы-дуры. А план куклы-дуры закончился всеобщим спасением. Радостью задрожали стены, и великий язык вновь воцарился на Громаре. Таргистанцы заплакали от радости – к ним вновь вернулся сон – и это были слезы облегчения. Изумрудные слезы.

И в тот же вечер все таргистанцы, и маленькие и старые, мужчины и женщины с удовольствием рассмотрели свой кончик носа, по которому она так соскучились за несколько дней ожидания смерти. Вы же помните, что обычай этот вовсе не был блажью. Если мужчина или женщина переставали разглядывать кончик носа перед сном, значит, им оставалось жить ровно неделю. Но теперь все было в прошлом. Вновь в Таргистане открылась страсть по жизни.