Кречиашвили взглянул на нее с тоской и снова молча опустил глаза.

Все глядели на него с изумлением. Элеонора вспыхнула.

– Кречиашвили! – воскликнула она. – Ты, должно быть, не расслышал моих слов!..

Он снял шапку, вытер пот со лба и тяжело вздохнул.

– Я все расслышал, но отказываюсь от тебя! – твердо сказал он, выпрямившись и подняв голову.

Наступила напряженная тишина. Кречиашвили обвел всех суровым взглядом, и раздались слова судьи:

– Элеонора! – сказал он, – женщина, которая принесла в жертву своей гордости столько жизней, не достойна стать женой грузина!.. Я несчастен тем, что люблю тебя, знаю, что сам выношу себе приговор, но стать твоим мужем я не могу!

Он спокойно повернулся, народ расступился перед ним. Элеонора устремилась за ним и упала перед ним на колени.

– Прочь!.. Не прикасайся! – с ужасом вскрикнул он и быстро пошел к воротам. Но вдруг остановился, повернулся, взглянул на Элеонору и воскликнул с невыразимой болью:

– Ты отвратительна, но я все-таки люблю тебя!.. Люблю и не могу жить без тебя!..

Сверкнуло лезвие кинжала и рассекло сердце Кречиашвили.