«И все же, — он в задумчивости закусил край нижней губы, — я бы чувствовал себя счастливее, если бы знал, что мы заново создаем чудовище Франкенштейна, а не тех милых тварей из „Ночи живых мертвецов“». Мгновенно пришедшее на ум сравнение напомнило ему, что, кажется, история с Франкенштейном тоже закончилась не очень-то хорошо.

Он слышал голоса. Ее голос и его голос. Он не мог разобрать, о чем они говорят, но мог различить интонации говоривших. Они спорили.

Он помнил, что такое ссора. Как это заканчивалось ударами. И болью.

Он часто с ней ссорится.

Номеру девять никогда...

...никогда...

...никогда это не нравилось.

— Доброе утро, доктор Брайт. Кофе уже готов.

— Превосходно. — Доктор Брайт бросила свой портфель у двери в кабинет. — Вы просто меня спасаете, миссис Шоу.

— Боюсь, мне не удалось заварить его так же хорошо, как это получалось у Марджори, — вздохнула в ответ пожилая женщина. — Она всегда так замечательно его заваривала...

Стоя к ней спиной, доктор Брайт закатила глаза и подумала, как долго будет продолжаться в ее офисе эта скорбная мелодрама. Уже два дня каждый отчет, каждая пояснительная записка, любая мелочь сопровождалась превознесением заслуг покойной, и с нее было уже предостаточно. Доктор Брайт сняла с крючка свою кофейную кружку и бросила на дно три полные ложки сахару. Если в ближайшие дни она не добьется от университета обещанной временной помощи или, что еще лучше, постоянной сотрудницы на должность Марджори Нельсон, она попросит миссис Шоу взять на несколько дней отпуск. «К сожалению, — подумала доктор Брайт, добавив себе кофе, — колеса академической мельницы вращаются с геологической медлительностью».

Миссис Шоу включила радио. Передачу на сельскохозяйственную тему заканчивали последние такты гимна «Ассоциации молодых католиков Америки».

Доктор Брайт повернулась и перевела сердитый взгляд на радиоприемник.

— Если они снова начнут передавать ретроспективу семидесятых, смените, будьте так любезны, станцию. Я уже пережила эпоху диско и не намерена снова к ней возвращаться.

— ...мы снова с вами, сейчас девять часов утра. Передаем последние сообщения. Полиция все еще не располагает дополнительными сведениями о жестоком убийстве студента в студенческом городке Королевского университета. Единственный свидетель преступления находится под наблюдением врачей в городской больнице Кингстона и пока еще не в состоянии дать полиции точное описание убийцы. Несмотря на то что молодая женщина не получила во время инцидента никаких физических травм, она страдает из-за тяжелого нервного потрясения. Полиция, как и медицинский персонал больницы, сообщили, что, пока они не применили успокоительные средства, она продолжала беспрестанно выкрикивать: «Он выглядел мертвым. Тот тип выглядел мертвым». Любого, располагающего информацией, имеющей отношение к этому трагическому инциденту, просят связаться с детективом Фергюсоном в полицейском управлении.

— В другом месте, в городе...

— Разве это не ужасно... — Миссис Шоу промокнула глаза тыльной стороной руки. — Бедный юноша, погиб во цвете лет.

«Тот тип выглядел мертвым». Пальцы доктора Брайт непроизвольно стиснули ручку кружки. «Очевидно, у девицы преувеличенное воображение. Это происшествие не имеет ничего общего с...»

— Другие радиостанции передают полный отчет о происшествии. Она сказала, что человек этот пошатывался при ходьбе, кожа у него серая и холодная, и выражение его лица не изменилось, даже когда он душил ее друга. Жуть какая, просто представить себе невозможно...

«Невозможно».

— Она рассказала, какая на нем была одежда?

— Что-то вроде спортивной. Спортивный костюм, мне помнится. Доктор Брайт? Вы куда-то уходите?

Куда она шла? Женщина уставилась на свой кофе, потом решительно поставила кружку на стол картотеки, а пальцы другой руки с побелевшими костяшками уже сжали дверную ручку.

— Я только что вспомнила. Один из моих аспирантов запустил прошлым вечером программу, и я обещала проверить ее утром. Не представляю, почему меня так беспокоят его постоянные ошибки.

Миссис Шоу, улыбнувшись, покачала головой.

— Вас это беспокоит именно потому, что вы всегда надеетесь, что промахи будут исправлены. Ох, Господи. — Улыбка с лица женщины исчезла. — Ведь дочка Марджори придет сегодня утром.

Дочь Марджори Нельсон, детектив в прошлом, а ныне частный сыщик — меньше всего ей бы хотелось иметь с ней дело именно сейчас.

— Передайте ей мои извинения, и... Нет. Если она придет в мое отсутствие, попросите подождать. Я вернусь, как только смогу. — Лучше знать, в каком направлении движется мисс Нельсон, разыскивая тело своей матери. Информация — всегда преимущество; неосведомленность же — путь к возможной катастрофе.

— Прошлой ночью в студенческом городке произошло убийство юноши. Кому-нибудь из вас известно хоть что-нибудь об этом происшествии?

Дональд повернулся так быстро, что едва не свалился с табурета.

— Доктор Брайт! Как вы меня напугали!

Женщина сделала еще один шаг вглубь лаборатории, мускул у нее на челюсти подрагивал, глаза под очками сузились.

— Ответь, будь любезен, на мой вопрос.

— Вопрос? — Он нахмурился, сердце еще частило, страх заставлял тщательно подбирать слова «В студенческом городке прошлой ночью произошло убийство юноши». — Ох, черт побери. — В его памяти всплыл номер девять, выползший на свет как раз в тот момент, когда из-за здания начали раздаваться крики. — Что именно заставило вас подумать, что нам что-то известно?

— Не старайся обмануть меня, Дональд. — Доктор Брайт говорила голосом профессионального лектора, которым привлекала внимание студентов, даже сидевших в последнем ряду аудитории, рассчитанной на семьсот пятьдесят слушателей. — Описание свидетельницы дает весьма точный портрет номера девять, и то, что я хотела бы знать... — Женщина стукнула по столу, и эхо от удара ладони по металлу прозвучало, словно ружейный выстрел. — Что, черт возьми, здесь вообще происходит?

— Он сделал это непреднамеренно, — вежливо отозвалась Кэтрин, выглядывая из-за герметичного бокса номера девять.

— А я-то думала, куда ты подевалась, — повернулась к ней доктор Брайт; ее ноздри гневно раздулись, когда она увидела, как спокойно, словно руководствуясь какой-то высшей целью, реагирует девушка на ее гневные возгласы. — Поскольку это существо, будучи мертвым, не может иметь какие-либо намерения, оно не нуждается в защите. Но вы оба, однако, не имеете подобного оправдания. Так что давайте начнем с объяснения, почему экспериментальный материал был вынесен за пределы лаборатории.

— Ох, да ничего подобного не было. — Дональд прочистил горло, когда доктор Брайт направила в его сторону убийственный взгляд, но продолжал говорить. Молодому человеку совершенно не хотелось, чтобы его обвинили в чем-то, в чем он не считал себя виновным. — Они сами ушли.

— Они сами ушли? — Ее бесстрастное повторение слов Дональда не могло никого ввести в заблуждение. — Они просто решили встать и прошвырнуться по окрестностям, нечто вроде вечерней прогулки, в этом вы хотите меня убедить? — Внезапное резкое повышение громкости речи походило на удар, эхом отразившийся от стен лаборатории. — Вы что, принимаете меня за идиотку?

— Так и было. — Кэтрин упрямо вздернула подбородок. — Мы закрыли за собой дверь. А когда возвратились, она оказалась открытой, а они исчезли. Мы обнаружили номер девять блуждающим по студенческому городку. — Пальцы девушки успокаивающе поглаживали крышку бокса. — А номер десять была найдена нами у многоквартирного дома, где она проживала, будучи Марджори Нельсон.

— Она шла домой, — добавил Дональд.

Кэтрин вздохнула.

— Она просто подчинялась прежнему алгоритму.

— Ты не видела ее лицо, Кэти.

— Мне этого и не надо. Мне известны параметры эксперимента.