Третье Дитя оживлялось все больше и больше. Казалось, оно извлекало силу из каждого метакристалла, к которому прикасалось.

«Неужели это возможно? – подумала Кейла. – Далькой гасит метакристаллы, абсорбируя их внутреннюю энергию?»

Третье Дитя устремилось к пожилому джентльмену в белом костюме с великолепным метакристаллом, сверкающим в заколке его галстука.

– Убирайся! – крикнул мужчина, беспомощно размахивая руками. – Прекрати!

Чирп!

Метакристалл в заколке галстука превратился в пепельно-серое подобие своего былого великолепия. Третье Дитя светилось, наливаясь силой. От его кожи исходило слабое сияние лавандового цвета. Пожилой мужчина осел в своем кресле, потеряв сознание.

– Игер, я не могу этому поверить, – прошептала Кейла. – Далькой каким-то образом питается энергией метакристаллов.

– Но владельцев это почему-то не радует, – отозвался Игер. – Давай поймаем его, пока не поздно.

Звуки музыки потонули в яростных криках. Дирижер оглянулся через плечо, пытаясь выяснить, что мешает концерту.

– Вор! – кричала женщина с пышными волосами.

– Преступники!

– Полиция, позовите полицию!

Игер схватил Третье Дитя за шею, а Кейла – за ноги. Они побежали со своей барахтающейся ношей прочь от оркестровой раковины, прочь из парка. По аллее, через улицу с оживленным движением, в другую аллею… Возле ряда лавочек под обтрепанными разноцветными навесами они наконец остановились передохнуть.

Кейла поставила далькоя на ноги.

– Ничего не понимаю, – пробормотала она. – Почему Третье Дитя не погасило мои кристаллы?

Игер с потрясенным видом покачал головой.

– Мне никогда не приходилось видеть этого раньше.

– Надо держать его подальше от метакристаллов.

– Пока мы здесь, это будет нетрудно.

Проследив за взглядом Игера, Кейла увидела группу молодых мужчин и женщин, значительно хуже одетых, чем люди в парке. Они распивали напитки за неказистыми столиками, расставленными на тротуаре, и слушали электронную музыку.

Голографические вывески кафе сверкали в каждом окне, как яркие самоцветы, и улица купалась в холодных лучах оранжевого, розового и зеленого цветов. Здесь развлекалась богема, солдаты удачи, отпрыски богачей Вардалии.

Мостовая была усеяна бумажками, корками хлеба, обрывками одежды, сломанными голографическими визорами и прочим городским мусором. У тротуара стояла машина «Скорой помощи» с работающей мигалкой и распахнутыми настежь дверцами. Вардалианцы, танцующие в стробоскопическом свете мигалки, выглядели призрачно и жутковато. Пока Кейла с Игером наблюдали, танцоры образовали дергающуюся линию и медленно двинулись вперед, огибая столбы, пешеходов и едва ползущий городской транспорт.

– Присоединяйтесь к нам! – крикнул бледный юноша в зеленом костюме и ярко-красной кепке. Он помахал Кейле. – Да, я к тебе обращаюсь!

Он исполнил головокружительную серию замысловатых пируэтов, остановился и склонился в шутовском поклоне. Кейла улыбнулась, помахала в ответ и потянула Игера за рукав, уводя его с пути танцующих. Игер с тоской оглянулся, явно желая присоединиться к ним.

– Ядерные боеголовки, – напомнила Кейла. – Нам нужно что-то сделать с ними.

– Расслабься, – посоветовал Игер. – Послушай музыку. Третье Дитя уже обработало половину груза. С тем, что осталось, они, пожалуй, не смогут причинить большого вреда.

– Я уже сказала тебе, что они заложили часть зарядов где-то в городе. Этого будет достаточно.

– Тогда обратись в полицию.

– Полицейские не поверят мне.

Неожиданно к ним приблизилась шайка маленьких уличных бродяг. Увидев Третье Дитя, ребята остановились и раскрыли рты от изумления.

– Какой странный, – прошептала чумазая девочка.

Высокий худой подросток в красных обносках энергично закивал.

– Удивительно и трансцендентально, – с важным видом подтвердил он.

– Что это, Элизабет? – спросил маленький мальчик, чья кожа была покрыта голубыми пятнами. – Игрушка?

У девушки-подростка, которую он дергал за рукав, были кудрявые золотисто-зеленые волосы и мушка в форме сердца на щеке. Она посмотрела на далькоя через разбитый лорнет и пожала плечами.

– Я тебя не знаю, – произнесла она. – Ты из зоопарка?

– Нил хочет его! – закричал маленький мальчик.

– Послушайте, – сказала Элизабет. – Мой братик может забрать эту штуку?

– Это далькой! – жестко ответил Игер. – Он не игрушка и не продается.

– О'кей, – примирительно отозвалась девушка. – У нас все равно нет денег. Но вы могли бы подарить его нам. Мы продадим его, а прибыль поделим поровну.

– Мне очень жаль, но это невозможно.

Девушка смотрела на Игера так, словно не могла понять, почему он упрямится. Маленький Нил выпятил нижнюю губу.

– Нил хочет его!

– Хорошо, – продолжала Элизабет. – Тогда не согласитесь ли вы одолжить его на время?

Кейла начала беспокоиться. В этих детях чувствовалось что-то угрожающее.

– Пойдем отсюда, – сказала она Игеру.

– Пойдем отсюда, – передразнил ее маленький Нил. – Пойдем отсюда, пойдем отсюда! – Голос малыша становился все пронзительнее, перерастая в крик.

Кто-то похлопал Кейлу по плечу. Она обернулась. Рядом никого не было. Повернувшись обратно, она увидела Игера, падающего на мостовую от неожиданной подсечки. В этот момент трое младших ребят вырвали Третье Дитя у него из рук и быстро увели за угол. Элизабет отскочила и побежала за ними, дико хохоча.

– Третье Дитя! – завопил Игер. – Вернись обратно!

– Вот ублюдки! – Выругавшись, Кейла побежала по аллее вслед за ними. Но ребята – а вместе с ними и Третье Дитя – уже куда-то исчезли.

Кейла выпустила зонд, но уловила лишь мешанину мысленных почерков, беспорядочную и дезориентирующую.

«Третье Дитя! Третье Дитя, ты слышишь меня?»

Она получила от далькоя слабый эмоциональный образ, выражавший скорее озадаченность, чем тревогу. Направление, откуда исходил сигнал, оставалось неясным.

«Третье Дитя! Отзовись, Третье Дитя!»

Тишина и шепот сотен разумов.

– Вот так номер, – обескуражено пробормотал Игер. – Что нам теперь делать? Дать объявление о пропаже далькоя?

Он опустился на тротуар и уткнулся головой в колени.

– Мы найдем Третье Дитя, – заверила Кейла. – Вот увидишь, он им быстро надоест.

– А если Третье Дитя решит, что они ему нравятся? Ведь я понятия не имею, обладают ли далькои здравым смыслом. В конце концов, он может принять этих малявок за своих товарищей по гнезду.

– Мы найдем его. Обязательно найдем.

Пока они шли, улица постепенно погрузилась в темноту. Разбитые шары осветительных ламп щерились зазубренными краями. Кейла и Игер шли мимо ряда выгоревших зданий с мертвыми глазницами дверей и окон, запечатанных металлопластиком. Откуда-то доносилось капанье воды и слабые шуршащие звуки. Вонь гниющих отбросов тошнотворной волной обрушилась на них, заставив их чуть ли не бегом миновать руины и выйти на чистую, хорошо освещенную улицу.

Дома здесь были крупнее и ухоженнее, от них исходило ощущение зажиточности. Появились аккуратные дворики и мощеные дорожки. Вскоре район стал казаться знакомым.

Дойдя до угла, Кейла свернула налево, посмотрела на дом и покачала головой.

– Могу поклясться, что мы вернулись в квартал Музыкантов, – сказала она. – Но как это может быть? Я думала, что мы находимся за несколько миль отсюда.

Игер хранил мрачное молчание. Она взяла его за руку.

– Послушай, мы найдем Третье Дитя. Обещаю тебе.

– Этот далькой был со мной почти с детства, – тихо сказал Игер. – Если с ним что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу.

«И я тоже», – подумала Кейла.

– Пошли, – сказала она вслух. – Если мы не можем найти его самостоятельно, то готова поспорить, что сканеры «Коразона» засекут его местонахождение.

– Ты что, не в своем уме? Даже твои эмпатические способности не помогают, что же говорить о сканерах?

– Да, но далькой – единственный в своем роде. Он должен выделяться среди остальных.