Кейла вспомнила, как отец однажды объяснял ей динамику человеческого поведения.

– Для маленьких собак естественно ненавидеть большого пса, – сказал он тогда. – Но кто-то должен вести стаю.

Судя по всему, никто из членов Гильдии не отваживался бросить Беатрисе открытый вызов. Но это не означало, что шахтеров устраивало ее лидерство.

– Давайте голосовать, – предложил Йейтс.

– Я поддерживаю предложение Беатрисы, – быстро сказал Уилсон Курланд.

Девять голосов было подано «за», три – «против».

– Хорошо, с этим вопросом покончено. – Глаза Беатрисы удовлетворенно блеснули, когда она произносила эти слова. – Теперь перейдем к вопросу о партии ограненных кристаллов, вызвавших временные психические расстройства у покупателей. Расти, если я не ошибаюсь, эти кристаллы добыты на твоей заявке. Полагаю, ты согласишься со мной, что эту рудную жилу нужно оставить в покое.

– В моих рудных жилах нет ничего дурного, – запальчиво возразил Расти. – Это гранильщики! Должно быть, они повредили кристаллы. Когда я продаю партию кристаллов, то не отвечаю за их огранку.

– Всем нам не мешало бы пользоваться услугами респектабельных резчиков и гранильщиков, а не обращаться в дешевые полулегальные лавочки, – поучительным тоном произнесла Беатриса. – В конечном итоге тень падает на всех, независимо от того, кто виноват в каждом конкретном случае.

– Проклятье, Беатриса, я прекрасно знаю, что тебе хочется, чтобы мы пользовались услугами только твоих мастеров. Должно быть, ты заключила с ними славную маленькую сделку!

В зале повисла оглушительная тишина. Беатриса в гневе отодвинула свое кресло от стола; краска схлынула с ее лица.

– Прошу прощения, – медленно сказала она. – Ты намекаешь на то, что Келлеры участвуют в незаконных сделках и набивают карманы как за счет покупателей, так и за счет шахтеров? Ты готов повторить свои слова в суде?

– Эй, эй, остыньте, – вмешался Йоханнес. – Перестаньте, вы двое, – это же собрание Гильдии!

Расти напрягся, словно собираясь броситься на Беатрису, но затем боевой дух внезапно оставил его.

– Черт побери, – пробормотал он. – Извини, Беатриса. Я иногда говорю не подумав, вот и все. Ты же меня знаешь.

Беатриса сверлила его взглядом, но он отводил глаза.

– Я действительно знаю тебя, Расти, – сказала она. – Поэтому и не отношусь к твоим словам всерьез – по крайней мере, не в этот раз. Кстати, ты опять просрочил свою выплату.

– Черт, я ведь тебе говорил. Все будет выплачено к пятнадцатому числу.

Кейла с отчаянием смотрела на гладко отполированную крышку стола, чувствуя себя униженной вместе с бедным Расти. Она была уверена в серьезности его обвинений в адрес Беатрисы. Фактически она чувствовала, что у него есть доказательства, подкрепляющие эти обвинения. Почему же он не воспользовался ими? Почему он так боится Беатрисы Келлер? К своему изумлению и замешательству, Кейла выявила похожий страх в сознании почти каждого из присутствовавших на собрании. Почему они так испуганы? Неужели семья Келлер держит закладные на каждую шахту Стикса? Она оторвала взгляд от стола. Даже Йейтс держался настороженно и отгородился от своей матери прочной защитой. Кейла взглянула на его красивое лицо и испытала почти физическое потрясение, когда его темные глаза вперились в нее немигающим взглядом. Он всегда казался ей привлекательным, а сейчас можно было не сомневаться в значении его взгляда. Щеки Кейлы запылали. Ей не хотелось думать о Йейтсе. Она хотела сосредоточить свое внимание на Расти.

Не успев далее подумать о том, что она делает, Кейла услышала свой собственный голос:

– Думаю, это нечестно.

Беатриса Келлер стремительно повернулась к ней. Кейле показалось, будто огромный стервятник взмахнул крыльями, готовый опуститься на тело своей жертвы.

– Прошу прощения? – тихо произнесла Беатриса.

– Думаю, это нечестно, – решительно повторила Кейла.

– Что именно?

– Нечестно пользоваться своим влиянием, чтобы затыкать рот Расти.

Мириам лихорадочно замотала головой, а Йоханнес послал ей резкое предупреждение по ближнеречи: «Кейла, прекрати немедленно!» Но она зашла уже слишком далеко и не собиралась отступать.

– Дайте ей сказать, – распорядилась Беатриса.

– Что ж, – сказала Кейла. – Если у Расти имеется жалоба, ему должно быть позволено огласить ее перед Гильдией.

Беатриса вздохнула.

– А теперь слушай внимательно, дорогая. Все жалобы Расти мне хорошо известны. Понимаешь ли ты, что сказанное им можно расценить как клевету? Я могу привлечь его к суду за такие слова.

– Но он сказал правду!

Беатриса закрыла глаза, как будто ей стоило невероятных усилий овладеть собой.

– Ты больше не ребенок, – медленно произнесла она. – Перестань вести себя как малое дитя, иначе я буду вынуждена удалить тебя с собрания.

– Вы не заткнете мне рот, Беатриса! Даже если половина присутствующих здесь должны вам, это еще не означает, что вы можете помыкать нами, словно невольниками!

– Черт бы тебя побрал, несносная девчонка! – в сердцах воскликнула Беатриса. – Сиди тихо!

Кейла не могла поверить своим ушам. Никто и никогда еще не разговаривал с нею подобным тоном. Но ни один член Гильдии не осмелился возразить Беатрисе, и никто не сделал попытки защитить Кейлу. Что ж, ей все равно. Твердо встретив ледяной взгляд Беатрисы, она сказала:

– Вы признаете только методы устрашения, Беатриса. Не знаю, почему Гильдия мирится с этим.

– С меня достаточно, – отрезала Беатриса. – Я собиралась выдвинуть предложение о твоем формальном зачислении на пустующее место в Совете Гильдии, взяв это под свою ответственность, но теперь я вижу, что ты не готова. Предлагаю отложить этот вопрос до повторного рассмотрения.

– Поддерживаю! – воскликнул Уилсон Курланд.

Но Беатриса еще не закончила:

– Более того, я хочу получить сполна по долгам твоего отца. В противном случае на собственность семьи Рид будет наложен арест.

Кейла обвела взглядом присутствующих Мириам била дрожь, Йоханнес с побагровевшим лицом уставился в пол; Расти нахмурился и что-то неразборчиво пробурчал, но никто не произнес ни слова.

– Прекрасно, – сказала Кейла. – Забирайте себе ваше драгоценное кресло, Беатриса. Мне оно не нужно, если от меня ждут, что я буду не глядя подписываться под любыми вашими решениями. Не волнуйтесь, я могу расплатиться с вами. Я сделаю это сегодня же.

Когда смысл ее слов дошел до шахтеров, за столом раздался взволнованный гул голосов. Беатриса изумленно посмотрела на нее.

– Ты расплатишься со мной? – спросила она. – Интересно, каким образом?

– Отец мне кое-что оставил, и этого хватит, чтобы покрыть долг. Сейчас я схожу и принесу это.

Кейла встала, отодвинула свое кресло и, не глядя на группу шахтеров, торопливо вышла из зала.

Резкий искусственный свет тоннелей бил ей в лицо, отбрасывая длинные тени за ее спиной. Слезы ярости душили ее. Сейчас она покажет Беатрисе Келлер и всем этим трусам из Гильдии! Она вывалит кучу метакристаллов на стол перед ними и посмотрит, как у них отвалятся челюсти. «Ты хочешь расплаты по долгам, Беатриса? Смотри! Я выкладываю на этот полированный стол самые лучшие метакристаллы, которые тебе приходилось видеть. Ты будешь умолять меня продать их тебе. И ты будешь умолять меня вернуться обратно в твою дурацкую Гильдию!»

Она приложила ладонь к замковому механизму входной двери и быстро вошла в открывшийся проем.

Метакристаллы лежали в маленьком сейфе, стоявшем в ее спальне за голографическим пейзажем, изображавшим восход солнца на Льяже. Она прошептала комбинацию в микрофон замка, и дверца распахнулась.

Ах как приятно было чувствовать в своей руке вес объемистого мешочка с метакристаллами. Кейла торжествующе встряхнула их.

– Что у тебя там? – спросил низкий мужской голос.

Кейла вздрогнула от неожиданности.

Йейтс стоял в дверях, небрежно опираясь о дымчато-зеленую стену. Она не слышала, как он вошел, и не ощутила заранее присутствие другого разума. Должно быть, он пришел полностью защищенным. Но каким образом ему удалось так быстро добраться сюда? Неужели он последовал за ней прямо с собрания Гильдии?