1919 год является типичным годом с точки зрения хозяйственной системы военного коммунизма. Национализированная промышленность ничего не дает для рынка, кроме, разумеется, того, что раскрадывается и поступает в продажу нелегальным путем. Размеры торговли оборота деревни с городом сокращаются по меньшей мере на всю сумму стоимости получаемых государством по разверстке продуктов крестьянского хозяйства. Но с другой стороны территория республики расширяется, обогащаясь рынками окраин. Падение курса рубля происходит по всем тем причинам, которые действовали в 1918 г., но в области крестьянского накопления происходит крупный перелом. 1919 г. является с этой стороны интересным годом в том отношении, что крестьянское накопление денег приостанавливается и не оказывает своего повышательного влияния на курс рубля. В самом деле. Количество денег в обращении возрасло с 1 января 1919 г. по 1 января 1920 г. с 60.8 миллиардов до 225 миллиардов, что составляет увеличение денежной массы в 3,7 раз. Сокращение товарооборота на вольном рынке произошло: 1) вследствие уменьшения продукции в крестьянском хозяйстве под влиянием продолжавшего увеличиваться процента недосева, хотя этот процесс теперь замедлился, 2) под влиянием увеличения разверстки и военных реквизиций и уменьшения соответствующей доли сельскохозяйственных продуктов, которая могла бы пойти в товарообмен на вольный рынок, 3) вследствие дальнейшего сокращения того товарного фонда, который город был в состоянии выбросить на торговлю с деревней вследствие сокращения запасов от прежних лет, 4) под влиянием увеличившегося количества товарообменных операций без посредства денег. В результате этого, крестьянство, не будучи в состоянии реализовать на городском рынке всю свою свободную продукцию, увеличивает собственное потребление.

В обратную сторону влияло расширение территории вследствие военных успехов Советской власти, расширившей территорию за счет окраин, еще достаточно богатых продуктами потребления. Под действием всех этих причин товарообмен на деньги сократился по сравнению с 1918 годом весьма значительно. Мы имеем все основания принять цифру сжатия денежной торговли по крайней мере в два раза. Если в 1918 г. мы определили размер торговли города с деревней и ремеслом в сумму 700 миллионов золотых рублей, то теперь эту цифру можно уменьшить вдвое. Уменьшить ее больше было бы неосторожно. Мы не смогли бы тогда объяснить, как в 1919 г. смог бы город прокормиться на основе того среднего потребления продуктов с.-х. производства, помимо получаемых по государственному снабжению, которое было установлено статистическими бюджетными обследованиями. Если даже число товарообменных безденежных операций принять очень большим, то и тогда денежный товарообмен не мог бы быть меньше всей суммы, вырученной от эмиссии за год, каковая сумма, по моим подсчетам, равнялась для 1919 г. около 380 милл. на золото. Эти все соображения заставляют признать сокращение товарной массы, участвовавшей в товарно-денежном обороте, не больше, чем в два раза. А раз так, то прибавив этот фактор к эмиссии, т.-е. помножая 3,7 на два, мы должны были бы иметь падение курса рубля в сравнении с предыдущим годом в 7,4 раз. Реально же курс рубля в сравнении с довоенным пал в 3,136 раз, а в сравнении с 1 января 1919 г. пал в 15 раз, если считать по ценам московского рынка, и примерно в 12 раз, если считать по ценам общероссийским (точные цифры есть только для Москвы). Перед нами таким образом любопытнейшее явление. В то время, как в предыдущие годы совместное действие двух факторов – эмиссии и сокращения товарооборота – давало курс рубля ниже того, который был реально вследствие того, что крестьянское накопление денег действовало на повышение, то теперь мы видим обратную картину. Курс рубля пал ниже, чем можно было бы ожидать в результате действия эмиссии и сокращения товарооборота. Это доказывает с полной очевидностью, что 1919 год был переломным годом в крестьянском накоплении денег. Накопление не только в общем и целом почти прекратилось, но и начался обратный процесс: накопленные в деревне деньги стали ломиться на городские рынки, стали прощупывать их и своим выходом из связанного состояния сильно понижали курс рубля, увеличивая циркулирующую денежную массу. Но действие этого фактора, разумеется, потому не могло быть большим и сравняться по силе с обратным действием накопления в прежние годы, что денежная масса, находившаяся на руках крестьян, уже обесценилась и продолжала обесцениваться. Некоторое исключение представляли керенки и царские деньги, падавшие медленней и сохранявшие еще за собой функции средств накопления. Что касается увеличения быстроты оборота денег, то этот фактор продолжал оказывать свое действие. Чем быстрее шло обесценение денег, тем меньше времени задерживались деньги по всем тем рукам, через которые они проходили.

1920 год существенно не отличается от 1919 года. Если крестьянское накопление в 1919 г. еще имело место некоторое время, особенно на окраинах, то в 1920 г. оно представляет исключение. В 1920 году обратный выход на рынок накопленных раньше денег вряд ли мог заметно влиять на курс, потому что основная масса денег уже в 1919 году притекла из накопления в сферу циркуляции. Поэтому в 1920 году мы можем наблюдать в чистом виде действие трех факторов: эмиссии, сокращения товарооборота и увеличения быстроты оборота денег.

Что касается эмиссии, то вновь выпущено было в 1920 г. 943,6 миллиардов по сравнению с 164,2 миллиардами, выпущенными в 1919 г. Общая же денежная масса к 1 января 1921 г. возрасла до 1.168 миллиардов против 225 миллиардов к 1 января 1920 г. Таким образом мы имеем за год увеличение денежной массы в 5,2 раза. Курс рубля, павший к 1 января 1920 г. в 3.136 раз (для 1920 и 1921 г. данные на основании всероссийских цен), к 1 января 1921 г. пал в 26.539 раз, т.-е. в 8,5 раз за год. Таким образом в 1920 г. уже главной причиной падения курса является эмиссия, в то время как действие сокращения товарооборота сказывается относительно меньшее, чем в предыдущие годы. Это вполне понятно, если мы вспомним, что в 1920 году к Советской России были присоединены все окраины с большими запасами хлеба, как Сибирь и Кубань, и это расширение территории только ослабляло уменьшение товарооборота, имевшего место вследствие увеличения разверстки, плохого урожая и сокращения торговли деревни с городом на той территории, которая все время находилась в руках Советской власти. Что касается увеличения быстроты оборота денег, то этот фактор по сравнению с 1919 годом не мог проявиться очень сильно потому, что темп падения курса рубля под действием основных причин, т.-е. эмиссии и уменьшения товарооборота, не был больше чем в 1919 году. А этот фактор, сам являясь следствием действия вышеуказанных причин, превращается в причину только тогда, когда действие эмиссии и сокращение товарооборота быстро нарастает. Иными словами, если в течение месяца одного сравниваемого года курс рубля под действием этих двух основных причин падает на 20 % и в следующем году падает на те же 20 % или даже меньше, то быстрота оборота денег не имеет данных повышаться, если нет иных еще причин к этому.

1921 год является весьма своеобразным годом. Первая четверть года является типичным продолжением предыдущего года как по сокращению товарооборота, так и по движению вниз курса рубля, как это видно из следующей таблицы.

Курс рубля по месяцам[2] 1921 года и размеры эмиссии.