Возвращаясь к литературной деятельности Дефо в последние годы его жизни, останавливаешься в изумлении перед невероятной мозговой работой шестидесятилетнего старика. В предыдущей главе уже говорилось о его беллетристических произведениях; одновременно, как мы видим, он принимал самое деятельное участие в нескольких журналах. Между прочим, в «Журнале Миста» он первый начал помещать во главе каждого номера письмо к издателю, касавшееся одного из вопросов, наиболее занимавших тогда общество; идея была тотчас же усвоена всеми другими журналами, и вступительные письма Дефо являются, таким образом, предшественниками тех передовых статей, которые составляют теперь необходимую принадлежность каждой газеты. В наше время Дефо, наверное, был бы редактором какого-нибудь большого влиятельного ежедневного журнала, вроде «Times»; тогдашние же газеты, большею частью выходившие еженедельно, представляли собой жалкие листки, и их во многом заменял памфлет. Дефо был мастер этой литературной формы и здесь стоял также во главе всех своих современников.
За весь период между революцией 1688 года и началом царствования Георга II перо не покидало его руки, и не было вопроса, интересовавшего тогда правительство, парламент или народ, которого бы он не касался, со свойственной ему силой и ясностью изложения, в своих бесчисленных памфлетах. При этом следует упомянуть об одном великом достоинстве Дефо, признаваемом и его современниками: при всей господствовавшей тогда разнузданности литературных нравов и политических страстей, он никогда не нападал на слабого или беззащитного. В одном месте издаваемого им ранее «Обозрения», имеющем автобиографическое значение, он говорит про себя, что, «будучи еще дравшимся на кулачках английским мальчишкой, он выучился не бить лежачего».
И за пределами политики, кажется, не было вопроса, который бы не занимал этот многосторонний ум. За двенадцать лет до рождения Адама Смита и за несколько поколений до появления Пиля, Брайта и Кобдена он уже был близко знаком с вопросом о всемирной торговле. В 1713 году, после заключения мира и торгового трактата с Францией, Дефо издал памфлет, в котором распространяется о благах свободной торговли, утверждая, что сокращение и упразднение торговых пошлин должно способствовать расширению торговли, удешевлению всех необходимых предметов потребления и повышению уровня всеобщего благосостояния и что в конце концов только этим путем можно достигнуть всеобщего мира между нациями. В 1728 году в толстом памфлете под названием «Augusta Triumphans, или Как сделать Лондон самым цветущим городом в мире» он предлагает целый ряд мер для улучшения состояния столицы. Первая из них – устройство в Лондоне университета, где молодежь могла бы получать высшее образование, не отрываясь от своих родных. Эта идея Дефо, уже тогда являвшегося противником замкнутых полумонастырей Оксфорда и Кембриджа, как известно, осуществлена сто лет спустя с учреждением в Лондоне королевской и университетской коллегий. Борьба с детоубийством путем учреждения воспитательного дома была второй его мыслью. Несколько лет спустя правительством было утверждено подобное учреждение, основанное известным филантропом того времени, капитаном Корамом, хотя, к стыду англичан, само государство до сих пор ничего не сделало для борьбы с этим страшным общественным злом. Уничтожение частных домов для умалишенных и строгий правительственный надзор за ними – одна из важных мер, рекомендованных в этом же памфлете Дефо. Как известно, не только при существовавших тогда порядках, но и гораздо позднее в этом темном мире творились вопиющие дела; особенно страдали в данном случае состоятельные женщины, которых сплошь и рядом мужья и наследники запирали совершенно здоровых в сумасшедшие дома, чтобы воспользоваться их состоянием и наследством. Предлагаемая мера также стала позже законом, и в парламентском акте по поводу «комитета об умалишенных» многие средства для ограждения от таких злоупотреблений повторяются почти в том же виде, в каком они были предложены у Дефо. Слишком долго перечислять все проекты Дефо, заключающиеся в этой замечательной книжке, но и приведенного вполне достаточно, чтобы видеть, насколько этот человек был впереди своего времени.
В 1726 году вышло его большое сочинение в трех томах «Путешествие по Англии и Шотландии», которое и до сих пор считается ценным историческим и статистическим материалом. В дополнение к нескольким появившимся в 1713 году работам о Карле XII и его войнах в 1723 году была опубликована книга, приписываемая Дефо (подобно многим из его сочинений, она не носит имени автора), под названием «Беспристрастная история жизни и деяний нынешнего царя Московии Петра Алексеевича» и проч. Хотя Дефо и видел царя во время посещения им Лондона при Вильгельме III, но эта книга имеет скорее характер исторической компиляции, а не личных воспоминаний. В журналах того времени также встречается несколько его статей о Петре Великом.
В заключение нашего перечня наиболее выдающихся произведений последних лет жизни Дефо следует упомянуть о замечательной его книге «Брачный разврат», вышедшей в 1727 году и касавшейся того самого жгучего вопроса брачной жизни, который был недавно возбужден в «Крейцеровой сонате» гр. Л. Толстым. Книга эта появилась с лишком сто шестьдесят лет тому назад и по существу своему представляет высоконравственное сочинение, смело указывающее на одну из главных язв, разъедавших тогдашнее общество, а основные высказываемые в ней мысли вполне подходят и к нашему времени.
Из сохранившихся писем будущего зятя Дефо, Генри Бейкера, известного в то время физика, который женился потом на его младшей дочери, можно судить о домашней обстановке Дефо в последние годы его жизни. Письма эти относятся к 1724 году. В это время Дефо пользовался благосостоянием и жил спокойно в своем собственном доме в Ньюингтоне, близ Лондона, окруженный семьею, состоявшею из трех дочерей. Сын его, уже женатый, жил отдельно и также занимался литературой. Бейкер часто бывал у него в доме как будущий жених его дочери и описывает Дефо уже шестидесятишестилетним стариком, страдавшим подагрой и каменною болезнью, но вполне сохранившим свежесть ума и живость приятного собеседника. Большую часть своего времени он посвящал литературным занятиям, а в свободные часы, когда не подвергался припадкам болезни, работал в своем саду. По отзывам Бейкера, дочери его отличались красотой и образованностью. В 1728 году, перед своей женитьбой, Бейкер начал вместе с Дефо издание еженедельного журнала под названием «Всемирный обозреватель», который он после смерти своего тестя продолжал один до 1735 года.
Последний год жизни Дефо был омрачен страшным бедствием, и в этом случае он понес жестокое, хотя, может быть, частью и заслуженное наказание со стороны обманутого им издателя Миста. убедившись в обмане и в той роли, которую играл по отношению к нему Дефо при издании журнала, Мист стал всячески преследовать его и даже раз напал на него со шпагою в руках; к счастью, Дефо удалось обезоружить своего противника. Под влиянием этих постоянных угроз и преследований окончательно измученный, разбитый болезнью семидесятилетний старик лишился рассудка. В ужасе от угрожавшего ему мщения (может быть частью и воображаемого) со стороны обманутого им человека он бежал от своей семьи и скрывался под чужим именем в разных городах Англии, постоянно переезжая с одного места на другое. Наконец в 1731 году Дефо вернулся в Лондон, но прятался при этом в одном из отдаленных кварталов Сити, в Мурфилде, где снял себе комнату. Здесь 12 апреля 1731 года, совершенно одинокий, он умер в припадке летаргии на семьдесят первом году своей жизни. Никто из семьи не знал о его местопребывании, никто из близких не закрыл ему глаза; так что он был похоронен квартирною хозяйкой, и оставшиеся после него вещи продавались потом с аукциона, чтобы покрыть издержки похорон.
Как уже было сказано в начале нашего очерка, о деятельности Дефо существуют самые скудные сведения. Может быть, благодаря этому обстоятельству замечательный человек не получил до последнего времени надлежащей оценки даже между своими соотечественниками, большинство которых до сих пор знает Дефо только как автора «Робинзона Крузо», хотя жизнь его тесно связана с историей его страны, а оставленные им сочинения, – целая библиотека более чем в сто пятьдесят названий, – представляют достаточный материал для правильной оценки его общественной деятельности. О великом значении Дефо как политического и литературного деятеля было уже достаточно говорено нами, и вряд ли оно может подлежать дальнейшему сомнению. Его жизнь и деятельность поучительны и с другой стороны. Этот даровитый многосторонний человек прежде всего интересен как выдающийся тип литературного работника и борца, всю свою долгую страдальческую жизнь непоколебимо отстаивавшего с пером в руке то дело, которое он считал правым. И с этой стороны Дефо представляет довольно редкий пример в литературных летописях, достойный внимания и в наше время.
