Условия жизни современного человечества преобразованы не одним только паром и электричеством. Изобре­тения, кажущиеся почти незначительными, непрерывно способствовали и способствуют изменению этих условий.

Простой лабораторный опыт совершенно изменяет факторы благосостояния провинции и даже страны. Так, на­пример, обращение антрацита в ализарин убило производство марены[20] и одним ударом разорило департаменты, жившие этой промышленностью. Цена земли с 10.000 франков за гектар упала ниже 500 франков. Когда искусст­венное приготовление алкоголя, уже удавшееся в лабораториях, и такое же, ожидаемое в близком будущем, при­готовление сахара войдут в промышленную практику, некоторые страны принуждены будут отказаться от веко­вых источников богатства и будут доведены до нищеты. В сравнении с такими потрясениями что будут значить для них такие события, как Столетняя война, Реформация или революция? Можно, впрочем, оценить значение таких коммерческих колебаний, если вспомнить во что обошлись Франции 10 лет засилья микроскопического насекомого — филлоксеры. Потеря с 1877 до 1887 г. миллиона гектаров виноградников была оценена в 7 милли­ардов франков. Сумма причиненных этим бедствием убытков почти равняется расходам нашей последней войны. От этого убытка Испания временно обогатилась, так как не достававшее нам количество вина пришлось купить у нее. С экономической точки зрения результат получился такой, как если бы мы, побежденные испанскими армия­ми, были присуждены платить ей ежегодно огромную дань.

Невозможно выразить в достаточно сильной мере всю важность великих переворотов в области промышленно­сти, которые составляют одно из роковых условий современности и которые еще только начинаются. Главным последствием таких переворотов является то, что условия существования, казавшиеся установившимися на веки, теряют всякую устойчивость.

«Если спросить, — пишет английский философ Мен, — какое из поражающих народ бедствий самое ужасное, может быть, ответят, что это кровавая война, опустошительный голод, смертоносная эпидемия. Между тем, ни одно из этих бедствий не принесет таких сильных и продолжительных страданий, как переворот в моде, предписываю­щий дамскому туалету одну какую-нибудь материю или один цвет, как это в настоящее время установилось в одеж­де мужчин. Множество процветающих и богатых городов в Европе или Америке были бы осуждены этим на бан­кротство и истощение, и катастрофа оказалась бы хуже голода или эпидемии».

Это предположение не заключает в себе ничего невероятного, и возможно, что переворот, вызванный в женском наряде распространяющимся использованием велосипеда, скоро осуществит его на деле. Но научные открытия, конечно, произведут изменения еще и не такой важности. Например, химия, наука едва только устанавливающаяся, готовит нам много таких неожиданностей. Когда мы будем в состоянии применять в своем обиходе температуры от 3 до 4 тысяч градусов или близкие к абсолютному нулю (что уже и начинает нам удаваться), тогда неизбежно поя­вится совершенно новая химия. Теория уже нам говорит, что наши простые тела, весьма вероятно, не что иное, как продукты сгущенных соединений других элементов, свойства которых нам совершенно неизвестны. Может быть, как это предполагает в одной своей речи химик Бертело, когда-нибудь все пищевые вещества будут вырабатываться всецело при помощи науки, и тогда «не будет больше ни покрытых жатвами полей, ни виноградников, ни лугов с многочисленными стадами. Не будет больше различия между странами плодородными и бесплодными».

Мы можем еще предположить такую картину будущего, когда силы природы будут в нашем распоряжении для удовлетворения всех наших нужд и почти совершенно заменят работу человека. Не будет также химерой допустить, что благодаря электричеству, этому чудесному деятелю преобразования и передачи энергии, сила ветра, морских приливов и водопадов скоро будет в нашем распоряжении. Уже и теперь частью использованные Ниагарские водо­пады обладают двигательной силой в 17 миллионов паровых лошадей, и недалеко время, когда эта, едва входящая в употребление сила, при помощи электрических проводов будет передаваться на далекие расстояния. Внутренняя теплота земного шара и теплота солнца представляют собой также неистощимые источники энергии.

Но, не останавливаясь на будущих открытиях, а рассматривая успехи, достигнутые только за последние 50 лет, мы видим, что условия нашего существования меняются с каждым днем и при том так внезапно, что общества не­избежно подвергаются преобразованиям, гораздо более быстрым, чем может вынести умственное состояние, мед­ленно создаваемое вековой наследственностью. Повсюду вековая устойчивость уступила место неустойчивости.

Из всего вышесказанного можно заключить, что нынешний век есть век разрушения и, в то же время, век сози­дания. Кажется, что перед изменениями, вызванными наукой и промышленностью, не может устоять ни одна из наших идей, ни одно из наших условий прежнего существования. Трудность приспособления к этим новым требо­ваниям состоит главным образом в том, что наши чувства и привычки меняются медленно, тогда как внешние об­стоятельства меняются слишком быстро и слишком глубоко, чтобы прежние воззрения, с которыми нам трудно расстаться, могли просуществовать долго. Никто не может предсказать, какой выйдет социальный строй из этих неожиданных разрушений и созиданий. Мы видим ясно, что самые важные явления в жизни государств и сами условия их прогресса все более и более ускользают от государственной власти и подчиняются промышленным и экономическим требованиям, против которых эта власть бессильна. Мы предчувствуем уже, и далее в этом труде это выяснится еще полнее, что требования социалистов будут все более и более расходиться с экономическим развити­ем, которое подготавливается вне их и очень далеко от них. Но, тем не менее, они должны будут ему подчиниться, как всякому роковому закону природы, которому до сих пор подчинялся человек.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ БОРЬБА МЕЖДУ ВОСТОКОМ И ЗАПАДОМ

§ 1. Экономическая конкуренция. Социализм не признает законов необходимости, управляющих в настоящее время миром. Стремления правительств все более обуславливаются внешними экономическими явлениями, к которым они должны применяться, Мир экономических и промышленных отношений теперь уже представляет собой одно целое, и страны становятся все менее свободными в своих действиях. Народы все более стремятся к подчинению внешним требо­ваниям, а не единичной воле. Последствия уменьшения расстояний между Востоком и Западом. Результаты экономиче­ской борьбы между народами с малоразвитыми и очень развитыми потребностями. Цена товаров на рынке определяется их ценой на том рынке, где производство всего дешевле. Результаты конкуренции между однородными произведениями европейской и восточной промышленности. Почему Англия принуждена отказываться от земледелия. Конкуренция Ин­дии и Японии. Будущность европейской торговли. Будущность России. Конкуренция со стороны Востока и социализм.

§ 2. Применяемые и предлагаемые средства. Возражения экономистов по поводу последствий борьбы между Востоком и Западом. Мнимое перепроизводство. Почему доводы экономистов могут считаться основательными только относительно бу­дущего. Протекционизм. Его искусственная и временная роль. Народы земледельческие и народы промышленные. Различ­ные средства против конкуренции Востока, изыскиваемые англосаксами. Почему они обращаются к Африке. Трудность про­мышленной и торговой борьбы для латинских народов.

§ 1. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ КОНКУРЕНЦИЯ

Мы только что указали вкратце, что мировое экономическое и промышленное развитие перевернуло прежние усло­вия существования человечества. Эта истина станет еще яснее при изучении некоторых из стоящих в настоящее время задач. Социалисты в изложении своих требований и мечтаний обнаруживают полное незнание законов необ­ходимости, управляющих новым миром. Они всегда рассуждают так, как будто мир кончается за пределами оби­таемой ими страны, и все, что происходит в остальном мире, не должно иметь никакого влияния на ту среду, где они проповедуют свои учения, и как будто предлагаемые ими меры не должны совершенно изменить отношения народа, применяющего их, к другим народам. Такое обособление было бы возможно только несколько веков тому назад, но в настоящее время дело обстоит иначе. Роль правителей каждой страны все более обнаруживает стремле­ние обуславливаться экономическими явлениями очень отдаленного происхождения, совершенно не зависящими от воздействия государственных людей, принужденных им подчиняться. Искусство управлять состоит в настоящее время прежде всего в умении возможно лучше приспосабливаться к внешним требованиям, не поддающимся воле отдельных людей.