– …могла бы посмотреть название в рецептах моей матери. Она готовила что-то в этом роде, правда, добавляла перец. Ее мексиканские гены были неистребимы.

Стив взглянул на девушку с симпатией.

– Ты, наверное, была в ужасном состоянии, когда потеряла обоих родителей.

Улыбка Джоан померкла.

– Да. И ужаснее всего было то, что дядя делал все возможное, чтобы заставить меня забыть их.

– Но почему?

– Не отца, конечно, а мать. О ней особый разговор. «Я знаю, что ты любишь ее, моя дорогая девочка, – говорил Грегори. – Но теперь, когда ее больше нет, ты должна забыть о своем мексиканском происхождении».

Стив положил вилку на стол.

– Он не имел в виду, конечно…

– Именно это он и имел в виду. Я никогда не сталкивалась с этой проблемой прежде.

Девушка тяжело вздохнула.

– Я, конечно, благодарна дяде – ведь он не обязан был брать меня к себе в дом. Но и не хотела забывать о том, кто я есть на самом деле. Поэтому и восставала против его требований. Грегори отправлял меня в пансионы, переводил из одной частной школы в другую. Предполагалось, что каждая из них внесет лепту в мое превращение в леди. Но я отказывалась обрезать волосы, менять стиль одежды или говорить то, что от меня хотели услышать, вместо того, что я думаю.

– Понятно.

– Кончалось тем, что очередной пансион отправлял меня обратно к дяде, и он – в который раз! – предупреждал о том, что если я не изменюсь, то вырасту похожей на свою мать. Я отвечала, что меня это вполне устраивает и… и…

Девушка посмотрела в глаза Стиву, покраснела и отодвинула свой стул.

– Послушай, – сказала она вдруг, начав убирать грязные тарелки со стола, – я не знаю, зачем рассказываю тебе все это.

Стив тоже встал и засунул руки в карманы. Это единственное, что помогало ему удержаться от соблазна подойти к Джоан, обнять ее и сказать, что Грегори Бэроу был глуп как пробка. И что Джоан такая же, коль скоро растрачивает себя на Тони. И на Дона. И кто знает, на скольких еще мужчин…

– Прости меня. Я, наверное, утомила тебя своими рассказами.

Он улыбнулся и покачал головой.

– Отнюдь. К твоему сведению, добрый дядюшка напоминает нудного, желчного старика.

Девушка рассмеялась.

– Не сомневайся, именно таким он и был. И я никогда не упускала случая, чтобы напомнить ему об этом. Не прямо, конечно, как ты понимаешь.

– Правильно, – согласился Стив, поперхнувшись от смеха.

– Правда, каждый раз, когда мне удавалось уколоть его, моя репутация, и без того невысокая в его глазах, еще больше падала, – продолжала Джоан, наполняя мыльной водой раковину. – И каждый раз я говорила себе, что только подливаю масла в огонь, раздражая дядю своим вызывающим поведением, но…

– Но, – подхватил Стив, снимая полотенце с крючка, – ты ненавидела его так сильно, что не могла удержаться, чтобы не пройтись на его счет.

Джоан не ожидала от опекуна такого понимания.

– Откуда ты знаешь?

– Из собственного опыта. – Он натянуто улыбнулся. – Мы с братьями восставали против отца при каждом удобном случае.

– Ты? – Джоан недоверчиво покачала головой. – Никогда не поверю.

– Неужели я произвожу впечатление пай-мальчика?

Она взглянула на Стива. Его голос звучал мягко, вкрадчиво. В глазах же девушка увидела желание того, что произошло в этой самой комнате несколько часов назад.

– Я не это имела в виду. Просто не могу представить, что ты можешь действовать вопреки принятым нормам.

В кухне наступила тишина. Когда Стив заговорил, его голос был хриплым и грубым:

– Мы все – я, Тим и Йен – поступали именно так. Конечно, каждый делал это по-своему.

– Как ты себя вел?

– Я был старшим, поэтому предполагалось, что я должен пойти по стопам отца. Быть футбольным кумиром, учиться в Колумбийском университете, а после окончания работать в «Тревор индастриз».

– Но ты?.. – осторожно подтолкнула Джоан.

– А я вместо футбола стал заниматься легкой атлетикой. Поступил в университет, который много лет соперничал с Колумбийским, где учился отец, и получил практику в Чикаго, а не дома.

– Твой отец, должно быть, приходил в ярость?

– Да, он заявил, что если я сам выбрал учебное заведение и сам определил свое будущее, то могу и самостоятельно оплачивать все свои расходы. – Стив усмехнулся, блеснув белыми зубами.

– И как же ты поступил?

Он аккуратно сложил полотенце и повесил его на крючок.

– Выиграл соревнования и получил стипендию в университете. Летом работал на лесозаготовках, чтобы оплатить учебу в юридической школе, и недвусмысленно дал понять старику, что он должен сделать со своими деньгами.

– Ого, – уважительно сказала Джоан, – ты, оказывается, сам себя сделал.

– Что-то в этом роде. – Он засмеялся.

– Зато мать наверняка гордилась тобой.

– Моя мать… – Стив перестал улыбаться.

Она умерла раньше срока, чуть было не сказал он. Мать так никогда и не узнала, что сын делал или не делал. Почему он собирался сказать все это Джоан? Ведь за последние пять минут он рассказал этой девушке о себе больше, чем кому бы то ни было за всю свою жизнь.

Вот что происходит, когда оказываешься замурованным в доме, а за окном стучит дождь и завывает ветер, как в каком-нибудь фильме ужасов.

Но, кажется, на улице стало тише, вдруг подумал Стив, прислушавшись.

– Шторм прекратился. – Мужчина подошел к боковой двери и распахнул ее. – Взгляни – луна взошла. – Он повернулся к Джоан, его лицо озарила улыбка: – Не хочешь немного прогуляться?

Такой простой вопрос, почему же она тянет с ответом? Речь идет о простой прогулке вдоль темного пляжа, под бледно-желтым шаром луны…

– Джоан!

Стив протянул руку, и девушка приняла ее.

На улице было прохладно, в воздухе отчетливо и резко пахло океаном. Тяжелые волны, словно устав от шторма, медленно накатывали на берег.

Джоан поежилась, когда они двинулись вдоль берега, и Стив обнял ее за плечи.

– Замерзла?

– Немного. Как здесь красиво.

Мужчина остановился и осторожно повернул Джоан к себе.

– Ты гораздо красивее, – мягко произнес он.

Эти слова вырвались непроизвольно, Стив не собирался говорить ничего подобного. Он хотел только пройтись с девушкой по берегу океана, но, подумав так, тут же понял, что в этот вечер ждет от Джоан гораздо большего, чем прогулка под луной.

Девушка внимательно посмотрела на спутника. Неужели это тот же человек, который последние несколько дней постоянно рявкал, отдавая ей приказы? Его как будто подменили. За полдня превратился из зануды в мужчину, улыбка которого заставляла сердце замирать в груди от восторга.

Это чудесное открытие, однако, таило в себе опасность…

– Что, если бы я протянул руку и сказал: привет, Джоан, меня зовут Стив Тревор?

– Тогда бы я ответила, что настало время прояснить некоторые недоразумения.

– Недоразумения?

– Да. – Джоан глубоко вздохнула. – Например, кто такой Дон.

Уголки губ Стивена дернулись.

– Я не просил тебя давать какие-либо объяснения.

– Очень хорошо. – Девушка почувствовала скованность и напряженность. – Тем более что я не обязана делать это.

– В любом случае все они остались в прошлом. Дон, Тони и…

– Но я и хочу сказать, что Дон…

– Не подходил тебе. Я знаю. Но…

– С чего я решила, что ты изменился? – вне себя крикнула Джоан, резко стряхнув руку Стива с плеча. – Ты все тот же напыщенный индюк! Дон был моим боссом. Боссом – ты понимаешь это? Он – владелец бара, в котором я работала официанткой.

– И ты надевала тот пикантный наряд, чтобы обслуживать… столики?

– Да! Потому что это приносило хорошие чаевые.

– Я должен прыгать от счастья, что ты получала хорошие чаевые!

– Нет! – Глубоко уязвленная, Джоан чуть не плакала. – Не должен. Я ничего не жду от тебя. Мне даже не хочется говорить с тобой. Я совершила ошибку, решив, что ты способен что-то понять. Но в тебе нет ничего человеческого! Теперь я знаю это наверняка.