Ноябрь – самая противная для Москвы пора. Только пришел из школы – уже темно. А уж в пять часов кажется, будто на дворе глубокая ночь. Тем более если стоишь в темном Ананьевском переулке, где от Садового кольца до Сретенского бульвара едва ли найдется четыре фонаря. Правда, возле Леркиного подъезда как раз фонарь имелся, но Женькиного настроения это не улучшало. Он ждал Лерку, а ее все не было.

– Ну что сегодня за день такой, – то и дело поглядывая на часы, бормотал Женька себе под нос.

С высокой, стройной рыжеволосой Леркой они познакомились месяц назад на одной крутой дискотеке. Лерка сразу завоевала Женькино сердце. Во-первых, такой тип девчонок ему всегда нравился. Во-вторых, новая знакомая оказалась звездой юношеской баскетбольной команды, а спорт Женька всегда очень ценил. Лерке Женька сначала тоже понравился. Они стали встречаться все чаще и чаще. Лучшие Женькины друзья – Олег, Тема, Катя и Таня – посмеивались: мол, скоро он для их компании будет вообще потерян. Однако ребята поторопились. Вот уже целую неделю Лерку будто бы подменили. Когда Женька ни позвонит, она всегда занята. То уроков чересчур много задали, то у нее в баскетбольной секции внеочередная тренировка, то просто устала и никого ей не хочется видеть. Время шло. Женька все больше скучал и страдал.

Наконец вчера девочка сменила гнев на милость. Они договорились встретиться в пять часов возле ее подъезда, а потом куда-нибудь пойти вместе. Только Лерка не знала наверняка, успеет ли к пяти сделать уроки. Поэтому Женьке было велено сидеть дома и не занимать телефон. А как только Лерка ему позвонит, он должен мчаться на всех парах к ее подъезду.

Женька, чтобы убить время, погулял после школы с ребятами. Затем, вернувшись домой, подумал было об уроках, но делать их не было настроения. Женька сейчас ни о чем не мог думать, кроме свидания.

Время тянулось ужасно медленно. Женька побегал по квартире. Потом постоял возле телефона. Потом еще немного побегал. Но скоро это ему окончательно надоело. «Чем бы еще заняться?» – в полной растерянности подумал мальчик. До сих пор ему еще ни разу в жизни не приходилось мучиться ожиданием. Теперь он постигал все тяготы этого состояния.

Женька включил телевизор, но не мог сосредоточиться ни на одной передаче. Даже детективный фильм его совершенно не увлек. Потом Женька вспомнил, что после школы у него во рту еще не было маковой росинки. «Пойду съем бутерброд», – с этой мыслью Женька направился на кухню.

На плите стояла сковородка с котлетами. Рядом Женька обнаружил записку, которую оставила мать: «Котлеты тут. Картошка рядом в кастрюле. Разогрей и съешь».

– За дурака она меня, что ли, считает? – возмущенно пробормотал мальчик. – Будто я сам не вижу, где стоят котлеты с картошкой. А разогревать вообще глупо. Холодное вкуснее.

Отрезав кусок белого хлеба, Женька сунул его в тостер, чтобы сделать гренку. Тостер не включился. Мальчика это даже обрадовало.

– Та-ак, – потер он руки. – Сейчас разберем, починим, а там Лерка уже позвонит. – Достав из шкафа набор отверток, он взялся за дело. Тостер разбирался трудно. Вроде винтики все уже выкручены, а корпус не открывается. Женька решил нажать посильнее. Корпус раскрылся. По полу кухни запрыгали какие-то пружинки. Мальчик бросился их собирать. Затем разложил вылетевшие детали на кухонном столе. Сперва он внимательно их изучал. Затем оглядел раскуроченный тостер.

– Кажется, отсюда и выпасть нечему, – наконец с озадаченным видом пробормотал он. – Может, эти пружинки кто-нибудь просто случайно засунул внутрь?

Поразмыслив еще немного, Женька окончательно утвердился в своем суждении. Он пришел к выводу, что выпавшие детали были не только лишними, но и вредными. Именно из-за них тостер и отказался поджарить Женьке гренку.

Без пружинок тостер собрался очень легко. Закрутив последний винт, Женька с большим удовлетворением оглядел плод своего труда. «Интересно, кто наложил туда столько всякой дряни? – Он покосился на лишние детали. – Наверное, предок. Он иногда бывает таким рассеянным, когда устает».

Женька подключил тостер к розетке и, снова засунув в него хлеб, опустил рычаг вниз. Раздался щелчок. Из тостера полетели синие искры. Затем вырвалось пламя. Свет в кухне погас. Пламя тоже унялось. Зато с лестничной площадки послышались разъяренные женские голоса.

Мальчик подошел к входной двери, прислушался. Голоса ему были знакомы. Беседовали три ближайших соседки.

– Безобразие! – кричала одна из них. – Я специально сегодня ушла пораньше с работы, чтобы увидеть восемьдесят пятую серию «Милого врага».

– И я тоже жду, чем у них там закончится, – подхватила вторая.

– Кто-то наверняка замыкание устроил, – заверещала третья. – Собственными руками бы придушила! В сегодняшней серии будет самое главное!

«Кажется, я свет на всей лестничной клетке вырубил», – Женька на всякий случай отошел подальше от входной двери. Минутой позже он убедился, что меры предосторожности были приняты не зря. В дверь раздался настойчивый стук. Женька затаился в глубине квартиры. «Только бы они не догадались, что это я виноват, – подумал он. – А то из-за своего сериала и убить могут».

Не успел он об этом подумать, как стук смолк. На лестнице послышался мужской голос. Затем загремела железная заслонка, за которой скрывались распределительные щиты. И, наконец, Женька услышал тихие щелчки. «Предохранители включают», – немедленно понял нарушитель спокойствия.

Он вновь приблизился на цыпочках к двери. Обстановка на лестнице явно разрядилась. Соседи отправились смотреть своего «Милого врага». Женька облегченно перевел дух. Затем вытащил из кухни тостер и от греха подальше унес его в кладовку. «Иначе предки придут с работы, и у них тоже свет вырубится», – подумал заботливый сын. Он поглядел на часы: «Как время-то пролетело! Уже без двадцати пять. С минуты на минуту можно ждать Леркиного звонка».

Женька тщательно расчесал длинную шевелюру. Щедро побрызгался папиной туалетной водой и стал наматывать круги возле телефонного аппарата. Телефон равнодушно молчал. Чуть погодя мальчика охватило беспокойство. Если они договорились встретиться в пять, то Лерка должна бы уже позвонить. Ведь Женьке-то еще надо пройти всю Большую Спасскую. И Садовое кольцо пересечь. Телефон по-прежнему хранил молчание. Женька на всякий случай поднял трубку, и ему тут же все стало ясно. Телефон не работал.

Куртку Женька натягивал уже в лифте. Хорошо еще, возле самого его дома есть автомат. Он вылетел как угорелый на улицу. Спустя мгновение он уже набрал Леркин номер. Никого. «Видимо, не дозвонилась мне и вышла к подъезду, – пронеслось в голове у мальчика. – Только бы дождалась!».

Женька кинулся со всех ног по направлению к Садовому кольцу. Несколько раз он кого-то сбивал. Вслед ему неслась ругань. Но Женька ничего не видел и не слышал. Вот наконец и Садовое кольцо. Перебежав его с риском для жизни на красный свет, мальчик пулей влетел в Ананьевский переулок и остановился возле серого дома постройки тридцатых годов, где жила Лерка.

У подъезда никого не было. «Неужели ушла?» – От волнения Женька, сам того не замечая, начал носиться зигзагами по переулку. «Нет. Не может быть, – посмотрел он на часы. – Вcего две минуты шестого».

Тут подъезд широко раскрылся.

– Лерка! – бросился к двери пылкий влюбленный.

– Ты чего, парень, совсем? – недоуменно посмотрел на него здоровенный дядька в фетровой широкополой шляпе.

У Женьки от разочарования все внутри сжалось: «Надо же так ошибиться!» Дядька, шумно отдуваясь, потопал в сторону Садового кольца. Женька проводил его обиженным взглядом. Появление подобного субъекта из подъезда, где жила Лерка, он воспринял как чистое издевательство. «Ну, ничего, – принялся мальчик себя успокаивать, – следующей уж точно выйдет она».