– Я всего лишь хочу доказать, что вы лжете! – прошептал он. Его легкомысленный тон явно не вязался с мрачным огнем, затаившимся в глубине его глаз. – И, конечно, проверяю, не потерял ли я свою хватку… Видимо, не потерял, если с вами такое творится, как вы полагаете, Джесс, а?

Как бы на всякий случай, если у нее остались еще какие-то сомнения в том, что он делает, его руки с откровенной и грубоватой лаской заскользили по мгновенно затвердевшим холмикам ее ставших вдруг необыкновенно чувствительными грудей.

Только когда проснувшийся внутренний голос отчаянно закричал ей, что Луиджи может принять ее потрясенное оцепенение за молчаливое согласие, Джесс нашла в себе силы вырваться из возбуждающего плена его рук – со стоном смертельно раненного животного.

– В чем проблема, Джесси? – медленно произнес он, и холод, прозвучавший в его словах, отразился и в его черных непроницаемых глазах, которые теперь с каким-то высокомерием пристально вглядывались в ее лицо, бледное от страха, желания и злости – на себя, на него, на весь мир.

– Какая проблема? – Гнев полностью избавил Джесс от смущения. – Наверное, это у вас проблема с вашим «эго», которое считает, что любая женщина в пределах досягаемости должна быть сражена наповал вашим обаянием!

– Возможно, что это еще один мой недостаток, от которого вы могли бы меня избавить, после того как избавили от якобы излишней материнской заботы Лидии, – пробурчал он с усмешкой. – Однако, должен сказать, что на самом деле я не только далек от намерения тратить свое безграничное обаяние на каждую женщину в пределах досягаемости, но меня как раз наоборот чрезвычайно раздражают подобные вещи, уверяю вас. Вы меня приняли за кого-то другого…

Джесс почувствовала, что еще немного, и она расплачется. Она не должна быть здесь, не имеет права, в отчаянии подумала она. Она приехала сюда, уступив почти роковому влечению к этому мужчине, и совершенно забыла о возможных последствиях, просто заставила себя о них забыть.

– Одно из многих различий между нами, Джесс, – укоризненно заявил Луиджи, – в том, что я в состоянии распознать большую часть того, что происходит в вашей головке, тогда как вы не имеете ни малейшего представления, что происходит в моей, поверьте мне!

Джесс порывисто встала и подошла к небольшому окошку. Она боролась с искушением согласиться с ним, что на самом деле не представляет, что именно происходит сейчас в ее собственной несчастной голове.

– Могу ли я надеяться, что вы наконец соизволите сообщить мне о том, что запланировали для нас на сегодня? – Джесс отчаянно пыталась обрести спокойствие. С трудом заставляя себя глядеть в залитое дождем окно, она подумала, что если Луиджи собирается слоняться по округе под проливным дождем, то может ее уволить – только сумасшедшему придет в голову мысль высунуть нос на улицу в такую погоду.

Луиджи подошел и встал рядом с ней.

– Уверен, что вам будет приятно услышать, что я уже осмотрел на материке все, что нужно. Жаль, что погода настолько плохая, что сегодня мы не увидим остров. Говорят, он в восьми или девяти милях от берега. – Он слегка повернулся, облокотившись на подоконник, и насмешливо взглянул на нее. – Но ничего, мы еще сможем достаточно насмотреться на него, как только окажемся там… А хорошая новость для нас заключается в том, что вместо того, чтобы болтаться то туда, то обратно, мы остановимся в гостинице на острове. Я уже обо всем договорился с владелицей гостиницы.

Джесс воспрянула было духом от перспективы посвятить остаток дня тому, чтобы хорошенько выспаться, но тут же сникла, поскольку в ее душу начали закрадываться смутные подозрения.

– Значит, сегодня мы можем отдохнуть? – невинно поинтересовалась она, ничем не выдавая своих опасений.

– Я же только что вам сказал! – раздраженно воскликнул он. – Мы отправляемся на остров. Кстати, нам пора собирать вещи, – добавил он, глядя на часы. – Парень, который нас повезет, хочет отправиться примерно через полчаса.

– Вы шутите! – ужаснулась Джесс. – Ну, признайтесь, что вы шутите!

– С какой стати, черт возьми, я должен шутить! И почему вы…

– Потому что на море жуткий шторм, вот почему! – пролепетала Джесс, тыча рукой в сторону моря.

– Не будьте такой трусихой. Человек, который взялся нас подвезти, собирается попасть на остров во что бы то ни стало, вряд ли он стал бы это делать, если бы был риск.

– Если он зарабатывает себе на жизнь перевозкой людей на остров, то едва ли он может позволить себе отказаться!

– Знаете, Джесси, если вас пугает все, что связано с водой, так бы сразу и сказали, – проворчал Луиджи, сердито шагая мимо нее к двери.

– К вашему сведению, я совершенно не боюсь воды, – холодно сообщила Джесс, даже не пытаясь понять, какая такая нелепая идея могла прийти ему в голову – выходить в море в такую непогоду. – Просто я испытываю элементарное чувство самосохранения!

– Между прочим, – протянул он, – нас взялся подбросить местный хирург-ветеринар, но, даже если бы он и был перевозчиком, совершенно абсурдно предполагать, что человек, чье пропитание зависит от лодки, станет рисковать, отправляясь на ней в опасную погоду. Вы не находите, что вам изменило чувство логики?

– Мне просто крупно повезло, что передо мной есть такой образец логики, как вы, чтобы указывать на мои ужасные недостатки в этой области, – съязвила Джесс и, решив, что с нее хватит, гордо прошествовала мимо него.

– Куда это вы? – бросил ей вслед Луиджи.

– Собирать вещи! – Джесс была удовлетворена, услышав тревогу в его голосе. – Нам ведь не стоит упускать лодку, не так ли?

– Вы до самой пенсии работали учительницей на этом острове? – Луиджи явно чувствовал себя совершенно непринужденно, одаривая хозяйку очередной своей ослепительной улыбкой, пока они втроем пили чай возле внушительных размеров камина в маленькой элегантной гостиной миссис О’Брайен.

– Бог мой, конечно нет, мистер Моро, – ворковала престарелая дама, чья холодная сдержанность давным-давно растаяла под неумолимыми лучами хлынувшего на нее обаяния. – С той поры как на острове находилась собственная школа, прошло так много лет! Практически сейчас остров скорее стал местом, куда островитяне возвращаются после дальних странствий, чтобы провести в тишине и покое остаток своих дней…

Пока двое собеседников обменивались любезностями, Джесс молча жалась к огню. Ее замерзшее тело жадно отогревалось, впитывая утраченное тепло, а сознание сочло за лучшее поскорее забыть то кошмарное штормовое море, по которому они сюда добирались.

Стараясь держаться так, будто она в любой момент готова принять участие в беседе, если только к ней обратятся, Джесс осторожно изучала местную хозяйку гостиницы: Милдред О’Брайен была явно высокообразованной женщиной. Как раз такого человека Джесс меньше всего ожидала встретить в качестве хозяйки гостиницы на этом отдаленном острове.

– Вы выглядите так, будто вас вывернуло наизнанку, – заметила миссис О’Брайен со слабым оттенком сочувствия. – Эти путешествия через пролив даже в хорошую погоду бывают достаточно утомительными, но в такой шторм, как сегодня, – увольте меня от подобной поездки, – добавила она со смешком. – Еще чаю?

– Нет, спасибо, – улыбнулась Джесс, чувствуя себя настолько измученной духовно и физически, что мечтала лишь о том, чтобы упасть в постель и блаженно уснуть.

– Вам необходимо подкрепиться, дорогая, – продолжала хозяйка. Она повернулась к Луиджи: – Робин уже отнес ваши чемоданы в коттедж, он вас туда и проводит. – Она встала, совершенно не замечая ошеломленного выражения лица Джесс. – Робин и его жена Пегги присматривают за домиком, пока его хозяин, Джон Мердок, в отъезде, – продолжала миссис О’Брайен, по-прежнему не замечая, какое действие возымели ее слова на Джессику. – Пегги будет прибирать в доме и готовить ужин, она хорошая кулинарка.

Джесс чувствовала себя как механическая игрушка, у которой кончился завод. Где-то в глубине сознания гнездилась мысль, что все это – просто дурной сон! Она облачилась снова в свой промокший анорак, и через несколько минут брела по прибрежной дороге, съежившись под ветром, который, казалось, утроил свою ярость за последние полчаса, пока она находилась в тепле, под крышей.