Глобальные методики оценки личности предлагались не только психологами, но и психиатрами. Так, Аппел (Appel, 1930) полагал, что детский рисунок – нарисовать дома и разных людей, включая членов семьи, – и последующие комментарии детей к этим рисункам служат источником целостной оценки личности. Более того, он обнаружил, что эта процедура помогает ему понять подсознательные проблемы детей. То же самое имело место, когда Аппел предлагал детям сделать чернильные пятна и записывал их комментарии к ним. Шварц (Schwartz, 1932) сообщал об использовании картин с изображением различных социальных ситуаций. Он просил подростков описать эти картины и ответить на вопросы по ним. Аналогичным образом Давид Леви (David Levy, 1937) утверждал, что он считает полезным давать детям куклы, представляющие членов семьи, а затем наблюдать, как они играют с ними. Это был не только диагностический тест, отмечалось, что у некоторых из детей наблюдается терапевтический эффект от выражения в игре своих чувств.
В середине 1930-х гг. в Гарвардском университете ведут свои исследования Кристиана Морган и Генри Александр Мюррей (Christiana D. Morgan and Henry Murray, 1935). В этих исследованиях было впервые заявлено о том, что принцип проекции может использоваться как основа для построения диагностической процедуры. В опубликованной в 1935 г. книге «Исследования личности» обосновывается принцип психологической проекции, а немного позднее появляется и первый проективный тест – Тест тематической апперцепции (ТАТ).
Таким образом, психологи получили новый диагностический инструмент, отвечающий потребностям многих из них в целостном изучении личности. С этого момента во всем мире начинает набирать силу проективное движение в психологии, которое до сих пор способствует получению новых данных о личности и не в меньшей мере – возникновению бурных дискуссий.
Как уже упоминалось, в 1921 г. швейцарец Герман Роршах опубликовал тест, основывающийся на перцепции. Приходит время взглянуть на роршаховский тест чернильных пятен с точки зрения целостности, глобальности получаемых с его помощью сведений о личности. Вначале в Советском Союзе, а затем в США тест Роршаха все более активно используется для диагностики личности в клинике. Самуил Бек (Samuel J. Beck, 1930) первым в Соединенных Штатах публикует результаты, полученные с помощью теста Роршаха при обследовании больных со слабоумием. Вскоре появились другие исследования Бека, в которых был использован этот диагностический инструмент (Beck, 1933–1937), а затем – исследования Маргарет Герц (Marguerite Hertz) и Бруно Клопфера (Bruno Klopfer). В 1936 г. Клопфер основал Институт Роршаха и начал издание журнала Rorschach Research Exchange, который сменил свое название в 1949 г. najournal of Projective Techniques.
В то же время тест Роршаха был подвергнут критике со стороны ряда психологов. Критиками отмечались субъективность в определении диагностических показателей и их интерпретации, отсутствие достаточных сведений о надежности и валидности. Несмотря на жесткость критики, популярность теста росла. Это объясняется прежде всего тем, что просто не было никакой другой методики, которая позволяла бы клиницистам сделать заключения о целостном функционировании личности, а также надеждой на то, что критические замечания в адрес теста в конце концов окажутся безосновательными. Сторонники теста нашли поддержку в исследованиях Герц и Рубинштейна (Hertz and Rubenstein, 1939), показавших, что интерпретации результатов теста «вслепую» (т. е. не видя ни пациента, ни истории его болезни) разными экспертами (в качестве таковых выступали Герц, Бек и Клопфер) оказываются во многом схожими и подтверждаются историей болезни.
Реакция клиницистов на тест Роршаха была настолько восторженной, что один из его ранних и наиболее суровых критиков сделал попытку примкнуть к сторонникам проективного подхода: Вильям Штерн (William Stern, 1937) попросил своего коллегу Карла Струве (Karl Struve) сделать три рисунка облаков. Эти рисунки не имели ни симметрии, ни очертаний, ни фона. Они представляли собой широкую гладь с внутренними вариациями оттенков. Вероятно, Штерн намеревался пошутить, создавая этот тест. Если так, то он достиг успеха, так как мало кто из клиницистов воспринял тест всерьез.
Некоторый интерес вызвали два теста, разработанные Маргарет Ловенфельд (Margaret Lowenfeld). Тест «Мозаики» (1931) требовал от тестируемого сделать композицию из пластинок различной геометрической формы и цвета. Она надеялась, что выполненные композиции дадут информацию о личности и помогут в установлении психиатрического диагноза. В тесте «Мир» (1939) тестируемого просили построить окружение, используя миниатюрные копии-модели людей, животных, домов и других объектов. После того как сцена была создана, просили составить рассказ. Подобно тесту «Мозаика», тест «Мир» нуждался в изучении его валидности и надежности. Еще одним инструментом, которой имел диагностические возможности, в частности как инструмент оценки слепых, был таутофон, созданный Шаковым и Розенцвейгом (Shakow, Rosenzweig, 1939). Таутофон был основан на вербальном сумматоре Скиннера, который использовался для изучения так называемой латентной речи. Человек слушал неразборчивую речь и должен был догадаться, о чем говорилось. Авторы полагали, что в разного рода предположениях о том, что же говорится, будут отражаться особенности личности обследуемого.
Леопольд Сонди (Зонди)
Родился 11 марта 1893 г. в Чехословакии, входящей тогда в Австро-Венгерскую империю. Детство будущего известного психиатра и психолога прошло в очень бедной и глубоко религиозной семье, неукоснительно следовавшей всем религиозным предписаниям (после переезда в Будапешт отец Сонди долгое время работал помощником раввина). Несмотря на бедственное положение семьи, Сонди благодаря помощи одного из братьев находит возможность изучать медицину, а затем работает в неврологической и психиатрической службе поликлиники. Докторскую диссертацию защищает в Будапеште в 1919 г. В 1923 г. Леопольд Сонди начинает исследования в области эндокринологии и становится руководителем лаборатории экспериментальной психологии Будапештской высшей школы медицинской педагогики. Итогом исследований Сонди в области генетики и психоанализа было создание теории генотропизма. Он вводит в психологическую науку понятие «семейного (родового) бессознательного», которое располагается как бы между фрейдовским бессознательным и коллективным бессознательным, открытым Юнгом. Тест, сделавший Сонди знаменитым, тест восьми влечений, интерпретацией результатов по которому является разработанный автором судьбоанализ, был впервые опубликован в 1939 г. Однако широко известным он становится после издания совместно с основными трудами Сонди в Швейцарии (1947, 1948). Очевидно, важнейшим событием его жизни было основание в 1958 г., Международного исследовательского общества по психологии судьбы. Позднее, в 1961 г. в Цюрихе создается Швейцарская ассоциация аналитической терапии судьбы и Институт Сонди. Умер Сонди в январе 1986 г., оставив после себя огромное творческое наследие – 25 книг и 350 статей.
Проективный тест венгерско-швейцарского психолога Леопольда Сонди состоял из 6 серий фотографий лиц, страдающих разными психическими заболеваниями (в каждой серии по 8 портретов). Обследуемому предлагалось из каждой серии выбрать по две фотографии, которые ему нравились больше и меньше всего. Предполагалось, что те фотографии, которые понравились, указывают на возможность проявления в открытом поведении индивидуума тех тенденций-влечений, носителем которых являются соответствующие больные. Фотографии, которые не понравились, также свидетельствуют о наличии влечений, характерных для изображенных больных, но влечений сдерживаемых или сублимированных. В большинстве стран Европы и в США этот тест становится известным во второй половине 1940-х гг.
