Ничего, что я в таком порядке излагаю? Значит, мучения несчастных рабов, далее секс, следующий пункт – это, конечно, бунт.
ЧЕРНЫЙ БУНТ
Естественно, у подневольных негров, которым было нечего терять, кроме своих цепей, всегда был сильный соблазн восстать и зарезать плантатора. И это все прекрасно понимали. Слухов было больше, чем восстаний, то тут, то там среди белых начиналась паника. Стоило сбежать паре-тройке негров, сжечь амбар и прирезать надсмотрщика, как белым начинало мерещиться всеобщее восстание. Реальная история: в самом Нью-Йорке в 1712 году зверствовала межрасовая банда негров и индейцев. Они убили девятерых белых и сожгли сколько-то домов, после чего были пойманы и казнены разными способами: одни сожжены живьем, другие заморены голодом, третьи – колесованы. Чтоб хоть как-то подстраховаться и задобрить потенциальных революционеров, власти занялись профилактикой социального взрыва – к примеру, был введен специальный штраф для рабовладельцев, которые плохо кормили своих негров и не пускали в увольнения по воскресеньям. Но с другой стороны, эти черные выходные белым иногда боком выходили. Рабы, собираясь, могли сговориться – что они и делали. В 1741 году в том же Нью-Йорке действовала банда выходного дня, которой руководил пахан по фамилии Ромм. Субботними вечерами отпущенные на уик-энд негры собирались на своей «малине» – в баре «Geneva», выпивали, закусывали и развлекались с дамой по имени Маргарет Сорубьеро, которая была известна как «ирландская красавица с Ньюфаундленда». А после, отдохнув, в ночи шли воровать. У них был серьезный план – серией поджогов отвлечь внимание властей, чтоб в это время спокойно воровать. Банду, однако, взяли раньше, и злоумышленников, как было тогда принято, перевешали или сожгли заживо.
Да, мало что так могло отравить жизнь белым жителям английских колоний, как опасность черных бунтов! Это прекрасно понимали соперники англичан – испанцы, которым в то время принадлежала Флорида. Они в 1693 году придумали прекрасный ход: сбежавшим из английских колоний рабам стали давать не только свободу – что уже неплохо, – но и принимали на службу в милицию, на приличное жалованье. Множество бывших рабов в рядах этой испанской милиции обороняли Флориду и нападали на Каролину, грабя британцев и попутно освобождая рабов. Таких беглых собралось столько, что испанцы полностью укомплектовали ими форт Моуз. Про этот форт много говорили рабы в британских землях, это для них была просто земля обетованная… Было куда сбежать, прирезав хозяина, было где начать новую гордую жизнь. Один из самых нестандартных случаев имел место в 1739 году, когда двадцать свежепривезенных в британскую колонию рабов, которые у себя в Конго были солдатами какого-то местного князя, ушли в побег в районе города Чарлстоун. С собой они прихватили еще сто человек (которым в неволе заранее тайно преподали курс молодого бойца), обчистили оружейный магазин и, вооружившись, двинули на юг, причем строем, с намерением дойти до того самого форта Моуз. Британской милиции чудом удалось разгромить отряд по пути.
Бунты проходили иногда в причудливой форме. Забавный случай произошел в 1676 году. Виргинский плантатор Натаниел Бэкон – разумеется, белый – решил расширить свои угодья, отняв землю у индейцев. (Это слегка напоминает поход Ермака в Сибирь, коренное население которой чем не индейцы.) Он пошел в рейд, сколотив отряд из нищих белых фермеров и черных рабов, которым пообещал свободу. Власти Виргинии объявили Бэкона преступником. Он обиделся, пошел штурмом на Ричмонд, столицу колонии, взял ее и сжег. Губернатор спасся бегством. Если б не дизентерия, которая унесла жизнь повстанца и сильно снизила боеспособность его отряда, бунт мог бы иметь еще больший успех.
Восстания негров, которые то и дело где-то вспыхивали, были локальными, их скорее следует называть волнениями. Участие в них принимали максимум 400–500 человек. Обыкновенно повстанцы успевали разграбить оружейный магазин, пару лавок и сжечь полдюжины домов, а затем силовые структуры громили эти отряды. Зачинщиков казнили разными ужасными способами. Отрубленные головы казненных выставляли на шестах для устрашения возможных последователей. Ната Тернера, одного из самых знаменитых негритянских полевых командиров, в 1831 году повесили, а после с трупа содрали кожу и наделали из нее кошельков, которые хорошо разошлись в качестве сувениров. Кости пошли на какие-то побрякушки, которые долго еще хранились в приличных домах.
Одно из самых пропиаренных имен бунтовщиков – Джон Браун. Деяния же его весьма скромны. В 1859 году он с двумя десятками сторонников всего лишь захватил сельский склад оружия. Революционный народ, как водится, взял штурмом кабаки. Прибывшие на место событий кавалеристы генерала Ли закрыли кабаки, а повстанцев частью перестреляли, частью поймали и отдали под суд. Сам Браун был, разумеется, повешен.
Однако на самом деле чаще всего речь шла не о реальных бунтах, но о сговоре, о преступных планах, и чаще всего кто-то из негров выдавал заговорщиков властям.
Восстания были настолько волнующей темой, что на Юге почти повсеместно ввели некое подобие паспортной системы: черный мог ходить по улице только в сопровождении хозяина или с его письменного разрешения. Чем не колхозный строй?
ВОЙНЫ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ
Пока в Европе шла Семилетняя война, британцы именно ей уделяли основное внимание. Контроль над колониями они несколько ослабили, и расслабившимся жителям Нового Света стало казаться, что они перешли на самоуправление. Но, закончив эту войну в 1763 году победой над Францией, англичане вновь обратили на свои заморские колонии пристальное внимание и решили навести там порядок. Колонистам это не понравилось, и они подняли тему свободы – подразумевая, что достойны ее только белые. Но тут – внимание! – в дискуссию включились квакеры и потребовали освободить от рабства негров, справедливо заметив, что Бог создал человека свободным. Так что, по убеждению квакеров, христианин должен немедленно предоставить свободу всем своим рабам, если таковые есть. Негры, подпав под действие этой риторики, завалили губернаторские канцелярии петициями с требованием дать им свободу заради Христа. А тут как раз и война. Рабы запросились на фронт, чтоб там свободу добыть кровью. (Слегка напоминает ситуацию с нашими штрафбатами.) И было бы очень логично разрешить им это. Тем более что имелись же прецеденты! В нарушение закона начиная с 1690 года черным иногда таки позволяли сражаться на колониальных войнах. И Джордж Вашингтон, на тот момент видный военачальник, готов был продолжить эту практику; всегда ж приятно командовать пафосными добровольцами, которые так и рвутся в бой, а не равнодушными корыстолюбивыми наемниками. Его не пугало даже то, что по этой схеме он мог лишиться и своих собственных законных рабов, каких у него было ни много ни мало двести душ. Широкий человек – в отличие от многих других рабовладельцев, которые подняли шум и в итоге зарубили патриотическую инициативу. Воевать за независимость разрешили только свободным неграм. Несколько позже другому выдающемуся рабовладельцу – Томасу Джефферсону, который получил от отца в наследство 50 негров, – точно так же не дали сделать красивый жест. Сочиняя Декларацию независимости, он, наивный человек, вписал туда пункт о священном праве на жизнь и свободу – для негров в том числе. Однако же друзья-рабовладельцы упросили автора текста вычеркнуть этот абзац. Какая красота, какая говорящая деталь!
Англичане, известные разводчики и крупные специалисты по национальному вопросу, грамотно использовали ситуацию. Лорд Данмор, британский губернатор Виргинии, в 1775 году пообещал свободу всем неграм, которые перейдут на его сторону, – вероятно, он воспользовался испанским опытом. (Тут достойны упоминания и индейцы чероки, которые в составе этих черных британских отрядов с удовольствием зверствовали на землях Штатов, – что прекрасно сеяло панику среди населения.) Негров вскорости прибежало столько, что исключительно из них был сформирован особый полк, названый Эфиопским. Всего, говорят, до 100 тысяч беглых рабов перешло к британцам, в том числе, вот ведь забавно, и 30 персональных негров Джефферсона.
