А с кем же Эрнст? Ну то есть с кем, как ему кажется, он?
«Я ассоциирую себя сразу с тремя: с Городецким, Завулоном и Гессером».
Про то, почему он «Дозорам» не устраивал пресс-показов:
«Я за право критика написать: «Какое говно этот ваш фильм». Но написать с глубоким осознанием того, что завтра он может встретить режиссера и получить серьезно в репу. Но он-то этого не предусматривает. Он живет с ощущением, что вот я сейчас нахамлю тиражом семьдесят пять тысяч и буду дальше хамить. Статья в «Нью-Йорк таймс» о том, что фильм офигительный, гарантирует как минимум семьдесят миллионов сборов. А наши кинокритики не влияют вообще ни на что. Может, и к лучшему». А дальше он объяснил, что вот поэтому и не позвал никого их них на показ.
Выкусите, кинокритики!
Выкусили? А теперь еще раз. Кто плохо выкусывает, будет перевыкусывать.
«Что бы ни утверждали недобрые телекритики, телевидение в России – я не говорю только про ОРТ, я про все каналы – лучшее, входит в тройку лучших в мировом телевидении. Это я говорю как специалист».
Да точно лучшее – это вам подтвердят фанаты Петросяна, малограмотные пролетарии, одинокие пенсионерки, провинциальные пэтэушницы. К теме которых мы (которых никто не спрашивает), глубоко и демократично их всех уважая, наконец плавно переходим.
РЕЙТИНГ: ПЛОЩАДНАЯ ПОХВАЛА
Эрнст все-таки философ, он проникает в суть вещей и дает нам свой горький вывод: «Телевидение – это общественная столовая. Можно, конечно, предложить народу фуагра и королевские креветки. Но народ поковыряет вилкой, поморщится и скажет: «Пора менять повара». И будет прав». «Я здесь (на ТВ) не для того, чтобы реализовывать свои художественные амбиции».
Это с одной стороны. Но с другой: «Групповуха, показанная в прайм-тайм, точно будет рейтинговой. Я двенадцать лет канал возглавляю – вы видели, чтобы я когда-нибудь такое показывал?»
Дальше строки, под которыми, чтоб вы знали, я и сам готов подписаться: «Если ты насильно показываешь тот программный продукт, который нравится тебе или ты считаешь, что это правильно показывать миллионам телезрителей, то человек, который принимает такое решение, довольно странный, он, видимо, решил, что может пасти народы. Вследствие того что я себя не отношу к подобному типу людей, мы тщательно следим за пристрастиями аудитории. И если, увы, к моему огромному сожалению, аудитория безмерно радуется довольно примитивному юмору – наверное, аудитории нужен этот тип телевизионного вещания для того, чтобы расслабиться. И мы ставим довольно много такого продукта в эфир. Телевидение вообще площадное искусство, и поэтому выбор большей части людей, в общем, определяет структуру программного продукта».
И еще такая взрослая отрезвляющая правда, от которой отмахиваются прекраснодушные шестидесятники и около-шестидесятники: «Ужасно, но скажу вам. Как только (в телепрограмме) обсуждается настоящая важная социальная тема, на наш взгляд, очень острая и актуальная, доля падает в два раза. А когда обсуждается что-нибудь из жизни звезд, то рейтинги очень высокие».
Шестидесятники тоже знают, каков наш народ – но им не хватает смелости про это сказать! (Кроме покойного Астафьева, который сумел.) Хорошо, допустим, вот народ плох; дальше что? Как говорил Бертольд Брехт гэдээровским начальникам, «если вам не нравится этот народ, идите ищите себе другой». Эрнст решил вот служить народу такому, какой есть, каким бы тот ни был. Что-то похожее было у великого сценариста Юрия Арабова, который провел много месяцев в деревне, живя крестьянской жизнью, корову доить даже учился. Он так хотел опроститься– это такой забытый термин из XIX века… Может, и Эрнст пошел этим путем? В его телевизионном служении, может, больше духовных странных исканий, чем банальной жажды денег? Просто неловко признаваться, это все же слишком интимно.
Однажды, когда он исполнял что-то про высокие рейтинги «желтых» сюжетов, ему дали под дых, спросив:
– А если через эдак несколько лет снимут фильм «Константин Эрнст и его женщины» и это будет зашибенный рейтинг иметь, каково вам и вашим близким будет? – Это внезапно, посреди интеллигентной беседы, в эфире «Эха Москвы».
Оправдываться он начал только после очень длинной паузы.
Хорошая была пауза, она удалась, а это вообще очень важно, когда работаешь с аудиторией. Известны случаи, когда люди уходили из эфира, не выдержав накала дебатов! Но Эрнст – человек закаленный, он ковался в дебатах с такими людьми, что тут мы их по ряду причин даже и упоминать не будем. На провокацию не поддался и всего лишь дал паузу. Ну и, думаю, эфир для него – это святое…
Дальше в тему. В упомянутой выше заметке Анри Вартанова был такой пассаж: «Наступит время, когда эпоха оболванивания с экрана Первого федерального канала будет осуждена обществом как эпоха «нового Средневековья». И Эрнсту необходимо запасаться аргументами типа «я просто выполнял приказ». Хотя, зная креативно-бизнесовый характер матадора, в это поверят немногие».
Еще резвей, образней и высокохудожественней по популизму Первого канала прошелся архиепископ Уфимский и Стерлитамакский Никон, в своем открытом письме на имя Эрнста:
В последнее время все резче проявляется на Первом канале тенденция, которую можно назвать не иначе как вакханалией лженауки, мракобесия и оккультизма…способности колдунов и гадалок, возможность наведения сглаза и порчи, реинкарнации выдаются за реальные факты… Как вы, ученый-биолог, сын биолога и академика, можете объяснить все возрастающую пропаганду лженауки и оккультизма на Первом канале?!
(Да батюшке впору самому в телешоу выступать! Какая свежесть наезда! – И.С.)
Дальше самое интересное. Владыка, наивный человек, вот к чему призывает прожженных останкинских:
Помнить о евангельском предупреждении: «А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской. Горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит». Если страшное осуждение на Божьем суде грозит за соблазнение одного, что же будет за миллионы соблазненных?!
Вот что на это ответишь архиепископу? Я б не нашелся, даром что сам в советских газетах засирал людям мозги. Эрнст, видно, тоже. Во всяком случае, ответа на письмо не дал. Владыка обиделся. Его люди жаловались, что еле дозвонились до офиса телеканала, и там им сказали: «Нам много кто пишет, но мы сами лучше знаем, что показывать». На это тоже поди еще ответь. Вот будет Страшный суд, тогда и спрашивайте. Нечего поперед батьки в пекло…
Но если вдуматься, то Никон тут тоже упрощает, я его отошлю да хотя бы к словам самого Эрнста из его интервью «Медведю», № 10, 1996: «Человек – инструмент Божий».
Откуда нам знать, какую благородную миссию, возложенную на него свыше, выполняет Эрнст – может, даже, не отдавая себе в том отчета, как это часто бывает? Вот я вам процитирую тут одно выловленное в Интернете благодарственное письмо, а вы уж сами думайте:
Спасибо Вам, уваж. Константин, за то, что отучаете и отлучаете так умело нас от ТВ. Говорю искренне. Мне 42 года, двое достаточно взрослых детей. Так вот, старшая (ей 18) «забила», как говорят сегодня, на телик уже года как два тому назад. Младшая (ей 12 будет) скоро к этому придет… Вашими молитвами!!!
А куда ж податься людям, возненавидевшим «ящик»? Есть подсказка, Эрнст сам ее подбрасывает: «Я собираю советские книги двадцатых – начала тридцатых годов, я обожаю их за тот кайф, с которым они сделаны именно как объекты». Телевидение вообще – неважная замена книжкам…
ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ (ИНТЕРНЕТ)
В психологии считаеца, что в подростковом возрасте у ребёнка появляеца новый родитель (авторитет) – телевизор. Он очень сильно влияет на ребёнка.
не страшно брать на себя такую ответственность?
чо на децкое кино всё ещё нед денег? савсем нет? а на чо езть? на СЕР-РИАЛЫ!
во как
на серриалы езть.
