Гатри. Я выгляжу просто омерзительно.
Вагнер (начинает снова, тем же тоном). Выглядишь просто омерзительно. Как дела? В доме все двери нараспашку. Карсон приехал?
Гатри. Ну, Алистер Карсон уже здесь.
Вагнер (наклоняясь). Как поживаешь, Алистер? Сколько тебе лет?
Алистер. Восемь. А вам сколько лет?
Вагнер. Какой прелестный ребенок.
Женский голос зовет откуда-то: «Алли!», но это не голос Рут.
Алистер. Пора принимать ванну. (К Гатри?) Вы посмотрите мой «Кодак», пока меня не будет?
Гатри. Разумеется.
Алистер. Не забудете?
Гатри. Нет.
Алистер. Я скоро вернусь. (Уходит?)
Гатри. Как обстановка, Дик?
Вагнер. Так себе. Заварушка все никак не начнется. Куда запропастился этот Карсон?
Гатри. Скоро приедет. А кто он такой?
Вагнер. Ворочает делами в медной промышленности. Еще занимается марганцем, поташом… Короче говоря, его интересуют полезные ископаемые.
Гатри. И хорошенькие стервы…
Вагнер. Как тебе миссис Карсон?
Гатри. Весьма.
Вагнер. Кстати, где она?
Гатри. Где-то в доме. Ты что, друг семьи?
Вагнер. Не сказал бы. Тот Карсон, который первый сюда приехал, был граф или что-то в этом роде. Он нынешнему Карсону по-моему, дедушка. Есть еще старший брат; тот – в Англии, как говорится, несет бремя титула на своих плечах. А этот сам себе на жизнь зарабатывает. Обычная история. Рут – его вторая жена.
Гатри. И что мы тут делаем?
Вагнер. Ждем Карсона.
Гатри. Зачем?
Вагнер. Не знаю. Очевидно, он приятель Хаммейкера. (Он достает из кармана сложенную телеграмму и разворачивает ее.) Вот, в воскресенье получил: «гатри дакки прибывает ка-си четверг рейс и ти эй один ноль ноль ноль тчк контакт дом джеффри карсона джедду тчк днем рождения тчк хаммейкер».
Гатри берет телеграмму из рук Вагнера.
Ну и как там Дакка?
Гатри. Ты же там бывал. На Париж не похоже.
Вагнер (кивает и начинает очень фальшиво напевать). «Под мостом Котвали Буриганга течет…» Да, это совсем не Париж. Это – Дакка.
Гатри (возвращая телеграмму). У тебя день рождения?
Вагнер. Нет. Но все равно приятно, верно?
Гатри. Телекс уже видел?
Вагнер оборачивается и видит телекс.
Вагнер. Боже!
Гатри (подмигивает). С днем рождения!
Вагнер. Глазам своим не верю.
Гатри. Кто бы мог подумать, что у него есть аппарат.
Вагнер. Да они все от зависти сдохнут!
Гатри. Кстати, кто уже приехал?
Вагнер. Практически все. (Направляется к телексу и нажимает на несколько клавиш, чтобы убедиться, что аппарат работает. Аппарат отзывается непродолжительным стрекотанием. Вагнер смотрит на Гатри широко открытыми от изумления глазами?) Да они просто лопнут от злобы!
Гатри. А что, в гостинице телекса нет?
Вагнер. В гостинице нет даже вешалки. На весь город одно почтовое отделение, при взгляде на которое плакать хочется. Фриц Бидермайер сказал мне, что когда он сдул пыль со стойки, то нашел на ней срочную телеграмму для Стенли из редакции «Нью-Йорк геральд».
Гатри. Что, на самом деле?
Вагнер. Конечно нет. Шутка.
Гатри. Понятно. А кто такой Бидермайер?
Вагнер. «Ньюсуик». Одно время был корреспондентом в Бейруте.
Гатри. А, так это он? Он привез с собой фотокорреспондента?
Вагнер. Нет, он привез с собой «пентакс».
Гатри. На таких типов следует жаловаться в профсоюз!
Вагнер. Да, мне бы тоже не понравилось, если бы ты стал сам писать. Ну ничего, справимся. К тому же мы на колесах. Ты на какой машине приехал?
Гатри. На «форде-кортина».
Вагнер. Это хорошо. А то чертовы таксисты уже продают свои услуги с аукциона.
Гатри. А как ты сюда добрался из Камба-Сити?
Вагнер. Прилетел на «сессне».
Гатри. Чертов проныра!
Вагнер. Боялся опоздать на войну. Это обошлось мне недорого – мы скинулись с парой фотокорреспондентов.
Гатри (с интересом). Да? И кто они были?
Вагнер. Один лягушатник – Жан-Поль, фамилии не помню. Бельмондо, наверное. Армейская камуфляжная форма от Ива Сен-Лорана и золотая цепочка на шее. Дымит как паровоз, «голуаз» без фильтра – короче, сам представляешь, что за тип. «Я был обычным бездельником с Левого берега, пока не увлекся фоторепортажем».
Гатри (резко и сердито). Не будешь ли ты столь любезен заткнуться, Дик? (Пауза. Гатри добавляет извиняющимся тоном?) Он действительно очень хороший фотограф.
Вагнер. Ну, извини.
Гатри. А второй?
Вагнер. Любитель. Не стоит даже волноваться. У него такой аппарат, на котором есть рычажок, где с одной стороны нарисовано облако, а с другой – солнце, и надо переключать этот рычажок в зависимости от погоды.
Гатр и (улыбается). Я снимаю на пленку «Три-икс» через объектив стоимостью в две тысячи фунтов, но если кому-нибудь подфартит очутиться в нужном месте в нужное время, кадры у него все равно будут лучше, чем у меня. Как-то раз во Вьетнаме я сидел в окопе с Ларри Барнсом, и за нами увязался один американский паренек – выглядел как хиппи, пробрался в страну нелегально, ничего у него при себе не было, кроме письма от Ассошиэйтед Пресс и подержанной «лейки», и при этом он воображал, что аккредитован, представляешь? Так вот, этот молокосос отличал объектив от собственной задницы только потому, что не мог заглянуть в собственную задницу, а в объектив мог. К тому же он потерял экспонометр. Он прочитал всю эту фигню, которая написана на упаковке от пленки «Кодак», и спросил Ларри: «Как по-вашему, сегодня полуясно или полупасмурно?» Солнца вообще не было видно за дымом от напалма, но Ларри сказал ему: «По-моему, полуясно». Затем этот тип побежал в атаку следом за танком, и, когда я повстречал его в следующий раз, он показал мне серию снимков, которые выглядели так, словно их снял Роберт Митчем. Атака сил Вьетконга на мост. Три полосы в «Матче».
Вагнер. Может быть, это тот самый и есть.
Гатри. Нет, тот потом напоролся на пехотную мину.
Пауза.
Вагнер. Тогда, наверное, все же другой.
Гатри. Ларри тоже погиб. И еще трое, которые летели в вертолете вместе с ним. Ты знаешь, сколько журналистов погибло на той войне?
Вагнер. Точной цифры не знаю.
Гатри. Пятьдесят четыре.
Вагнер. Не так уж и много.
Гатри. И восемнадцать пропали без вести.
Вагнер. Не разводи панику, Джиджи.
Гатри. Я не развожу панику. (Пауза?) Перед тем как ты приехал, я тут задремал и увидел во сне, как меня убили выстрелом с вертолета. Мне показалось, что это предзнаменование.
Вагнер. Наверное, тебе приснился Ларри.
Гатри. Нет, я же не видел во сне вертолетную катастрофу. Мне снилось, что мы ехали на джипе, а вертолет атаковал нас и открыл огонь. И меня убило. В этой войне будут принимать участие вертолеты?
Вагнер. Ради всего святого, какая чушь!
Гатри. Да? Ладно, как все эти люди собираются отправлять материал?
Вагнер. Грузовым самолетом из Ка-Си. Ближе ничего нет. Можно также послать с кем-нибудь из пассажиров: отсюда много народу улетает в последнее время. Есть ночной рейс до Лондона по пятницам, очень удобно: если на этой неделе удастся что-нибудь раздобыть, то материал будет в Англии через сутки. К тому же, если уж. совсем некуда деваться, есть доставка, которую производит по субботам Ассошиэйтед Пресс – они сами печатают с пленки.
Гатри. Да, я к ним заглянул по пути сюда. В любом случае до них четыре часа езды.
Вагнер. Ближе ничего нет.
Гатри. У Карсона есть вертолет. (Он садится, берет в руки фотоаппарат Алистера и открывает его, затем извлекает из своего кофра новую пленку и вставляет ее в аппарат, но перед этим делает много чего еще: проверяет аппарат, объектив, крутит все ручки, то и дело отвлекаясь от разговора, так что зарядка аппарата занимает у него довольно много времени?)
Вагнер. Сюрприз за сюрпризом. У нас в распоряжении телекс и вертолет, а у наших конкурентов – ничего, кроме тамтамов. Если война начнется в субботу утром, мы станет знаменитыми.
