Трудно понять, зачем автору (или авторам) понадобилось столь скрупулезная псевдоисторическая датировка со времен Адама, но, вероятно, такое понимание мифологической истории имело чрезвычайно древнюю мотивацию.

Итак, в «Книге Юбилеев, или Малом Бытии» о рождении Аврама сообщается следующее: «И в тридцать девятый юбилей, во вторую седмину, в первый год взял себе Терах (имена в цитатах даны в единой транскрипции) жену по имени Эдна, дочь Арама, сестрину дочь отца, себе в жены. И в седьмой год этой седмины она родила сына, и он нарек ему имя Аврам, по имени отца его матери…».[38]

В этом фрагменте имеется очень важная информация, отсутствующая в Бытии. Во-первых, дата рождения Аврама указана совершенно определенно: простой арифметический расчет свидетельствует о том, что, по данным авторов «Книги Юбилеев», он родился в 1876 году от с. м. или в 1884 году до н. э.[39]

Во-вторых, здесь уточняются некоторые сведения о родословной Аврама: названо имя его матери, Эдны, и определены ее родственные связи с семей Тераха. Она из рода Арама, одного из сыновей Шема, дочь неназванной сестры отца Тераха, т. е. Нахора – стало быть, самому Тераху она приходится двоюродной сестрой. Аврам был наречен «по имени отца его матери» Арама: ав-арам, отец народа Арама, отец арамеев, одного из значительных семитских племен Двуречия.

О факте рождения Аврама упоминает и еще один авторитетный источник – сочинения еврейского историка I века нашей эры Иосифа Флавия «Иудейские древности». Иосиф пишет: «У Пелэга, сына Эвера, был сын Рэу (Рагав), а у последнего Серуг, у которого родился сын Нахор, а от него Терах. Последний был отцом Аврама, который является десятым потомком Ноаха, и родился 992 года спустя после потопа…»[40] та информация повторяет Семитскую генеалогию Пятикнижия за исключением датировки, которая, как говорится, не лезет ни в какие ворота. Согласно хронологии, принятой в Торе, Аврам родился спустя примерно триста лет после Потопа. Очевидно, что Иосиф Флавий пользовался какой-то совершенно другой системой временных координат, которая должна являться предметом отдельного рассмотрения. И мы непременно вернемся к ней, когда в связи с Исходом, о котором намерены писать в дальнейшем, будем рассматривать теорию временного сдвига современного историка Эммануила Великовского. А пока пойдем дальше…

«У Аврама были братья Нахор и Аран. Из них Аран умер в Халдее, именно в городе Ур, называемый Халдейским, оставив после себя сына Лота и дочерей Сарай и Милку. Могила его показывается до сих пор. На племянницах своих женились Нахор и Аврам, первый на Милке, второй на Сарай».[41] Как видим, и здесь Иосиф пользуется источниками, близкими к Пятикнижию. Однако, право же, дорого стоит эта непосредственная деталь: «Могила его показывается до сих пор». Впрочем, в этом нет ничего удивительного: многотысячелетняя история жива и в современном Израиле – и сегодня вам покажут пещеру Махпела в Хевроне, где захоронены Патриархи, могилу Рахели или усыпальницу Иосифа, недавно оскверненную палестинскими вандалами.

Немало сведений о рождении и первых годах жизни Аврама сохранила Устная традиция. Обратимся к книге П. Люкимсона и М. Абрамовича «Жизнь Авраама Иври». Высокопоставленный чиновник царя Нимрода «сказочно богатый и уже вступивший в преклонные годы Терах имел двух взрослых сыновей – Нахора и Арана, когда вдруг полюбил девушку из города Кут, стоявшего на противоположном (надо понимать – от Ура – Л. Г.) берегу Ефрата. В 1948 году от Сотворения мира (1812 год до н. э.) он женился на своей возлюбленной, и она родила ему сына Аврама…»[42]

Рождение первого еврейского патриарха представлено в источниках Устной традиции как весьма значительное событие, имевшее свою предысторию. За несколько месяцев до появления на свет младенца придворные астрологи сообщили Нимроду тревожную весть: скоро в его стране родится мальчик, который принесет царю множество неприятностей и, в конце концов, смерть. В качестве превентивной меры Нимрод не придумал ничего лучшего как отдать приказ собрать всех беременных женщин в специальных местах и умерщвлять каждого родившегося младенца мужского пола. Терах забеспокоился. Однако Нимрод дал понять своему верному слуге, что на его семью этот драконовский указ не распространяется. Более того, «сразу же после рождения сына Амкалии царь со своими приближенными посетил Кут, навестил роженицу и роскошным пиром отпраздновал радостное событие в доме Тераха».[43]

Однако когда пир закончился, и гости стали расходиться, не замедлили произойти важные события планетарного или даже космического масштаба. Вот как об этом повествует Устная традиция:

«В тот час, когда родился Авраам, на восточном склоне небес появилась звезда, поглотившая свет четырех звезд на четырех сторонах небосвода. Видя это, звездочеты сказали Нимроду: „Сейчас у Тераха родился сын, будущий родоначальник племени, которому предопределено унаследовать и земной мир, и загробный. Прикажи весь дом Тераха засыпать серебром и золотом, только бы он дал умертвить новорожденного“.

Послал Нимрод сказать, по совету звездочетов, Тераху: дай умертвить родившегося у тебя младенца, и царь наполнит твой дом серебром и золотом.

На это Терах ответил притчей: «Одному коню сказали: дай отрежем тебе голову, а в награду за это дадим полны амбар овса. – Глупцы, – ответил конь, – если отрежете мне голову, кто же есть будет овес? Отвечу и я: если вы умертвите моего сына, кто же унаследует серебро и золото?»

Впрочем, – прибавил Терах, – у меня действительно родился сын, но он умер».[44]

Другие источники говорят о личной встрече Тераха с Нимродом, во время которой царь обратился к своему сановнику с предложением, от которого, как говорится в таких случаях, «невозможно отказаться»: «Продай мне младенца, ибо он зло для меня. Назначь за него любую цену. Хочешь, я засыплю твои амбары золотом и серебром?»

Терах, в душе которого боролись отцовские чувства и преданность царедворца, ответил: «Я готов выполнить любой твой приказ. Но… этой ночью мне приснился странный сон. Снилось мне, что мой сын, которому завтра исполнится только три дня, вдруг заговорил со мной: „Отец, отдай мне коня, которого подарил тебе царь или продай мне его – я засыплю твои амбары золотом и серебром. И еще вот что скажу тебе: не слушай того, что завтра скажет тебе Нимрод.“[45]

Как видим, тема коня возникает и в этом варианте развития событий, правда, в несколько ином смысловом контексте. Легко заметить, что ответ Тераха носит в этой версии явно издевательский характер, и реакцию царя нетрудно предугадать. «Нимрод посмотрел на него с такой яростью, что Терах понял: продолжать спор бесполезно. Царь мог отдать приказ об уничтожении всей семьи непокорного царедворца».[46] Тераху ничего больше не оставалось, как принять условия Нимрода. Однако «на следующий день царю передали, что Терах просит три дня на то, чтобы проститься с сыном… Прошел день, за ним другой, на исходе были уже третьи сутки. И тут терпение Нимрода лопнуло, и он посла гонцов к Тераху, в дом его жены Амкалии с посланием: если младенец не будет доставлен во дворец, в доме Тераха „будут убиты все, кто мочится к стене“. Услышав это, Терах взял сына своей рабыни, родившегося в тот же день, что и Аврам, и вынес его к посланцам царя…»[47] Разумеется, младенец был передан Нимроду и тут же умерщвлен. Царь сдержал свое слово, он приказал уплатить Тераху обещанное вознаграждение.