Андерсон кивнул:
— Вы правы, но у Шекспира много пьес, и каждый волен отдать предпочтение любой из них. Вашей жене предстоит угадать ту, которая по вкусу мне.
Грей вынул из кармана золотую монету и бросил ее на стол.
— Уверен, это ей под силу.
Андерсон рассмеялся.
— Заведение всегда в выигрыше, не так ли? Очень хорошо. Я завел этот спор. Не вижу, почему бы мне не рискнуть. — Он достал такую же монету и положил ее рядом с монетой Грея. — Вот моя ставка. — Андерсон взглянул на Аллена. — А вас я попрошу хранить молчание. — Он с вызовом и насмешкой посмотрел на Беркли. — Итак, миссис Джейнуэй?
Беркли опять взяла в руки его ладонь, не видя смысла оттягивать исход,
— Вы загадали пьесу «Укрощение строптивой», хотя сами предпочитаете трагедийные роли. Думаю, больше всего вам нравится Шейлок из «Венецианского купца». — Она поняла, что угадала, еще до того, как Джо Аллен радостно завопил, молотя кулаками по столу. Взяв обе монеты, Беркли передала их Грею. Он заслужил свой выигрыш. Выигрыш самой Беркли состоял в том, что она утерла нос Андерсону.
Позже, встретив Беркли на пути к ее комнатам, Андерсон сказал:
— Ты, верно, решила, что я забыл о тебе.
— Ничего подобного. Порой твои поступки совсем нетрудно предсказать.
— Предсказуемость не имеет никакого отношения к твоей нынешней победе. Ты не могла знать, что я написал на карточке.
— Я и не знала.
— Но как же ты угадала? «Купец» не входит в число моих любимых произведений.
— Ты предпочитаешь роль Ричарда Третьего. Да, я знаю это. Но ты отдал карточку Джо Аллену, а он читает, шевеля губами.
Андерсон удивился:
— Неужели все так просто?
Беркли кивнула.
— Я не приглашаю тебя войти, — сказала она, поравнявшись со своей дверью. — Говори, что тебе нужно, и уходи.
Андерсон огляделся, но не спешил приступать к делу.
— Почему ты не спросила меня о Денисоне?
— Я думала, он в своем номере.
— Верно. Мечется из угла в угол. Денисон далеко не так терпелив, как я. — Андерсон помедлил. — Серьга у тебя?
— Да, но ты не получишь ее. Я передам ее мистеру Денисону из рук в руки. В каком номере он живет?
— В триста шестом. Но не здесь. В «Паласе». После первой встречи с тобой мы решили, что так будет лучше.
— Гаррет опасается, как бы его брат не узнал, что он здесь.
— Полагаю, у него есть на то веские причины.
— Ты можешь покинуть отель?
— Не сейчас. Завтра. Надеюсь, это не слишком поздно? Уж очень легко ты согласилась расстаться с серьгой. Откуда такая покладистость? Неужели тебе так хочется побыстрее спровадить нас?
— Чего тебе надо, Андерсон? Ты потратил на размышления целую неделю. Что мне сделать, чтобы избавиться от тебя?
— Неужели ты до сих пор не поняла?
— Я по горло сыта твоими загадками. Конечно, я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Ты бросил меня на приисках, предоставив мне выживать в одиночку. Что ж, я выжила. И если бы я не встретилась с Грэмом Денисоном, ты и не подумал бы искать меня. Ты бы оставался в Сиднейском квартале с «гусями» — вот там-то у тебя друзей достаточно!
Андерсон схватил Беркли за руку и крепко сжал ее, надеясь, что она станет вырываться. Тогда на коже ее остались бы синяки, и Беркли пришлось бы как-то объяснять их происхождение,
— А знаешь, я бы нипочем не нашел тебя, не займись ты прорицательством. Я слышал о Грее Джейнуэе, но не имел случая встретиться с ним. Видимо, «гуси» решили отступиться от него. Кажется, эти головорезы испытывают к нему симпатию или по крайней мере уважают его за умение дать сдачи. И только когда прошел слух о том, что он взял под свое крылышко юную особу, которая может рассказать человеку о его прошлом и угадать будущее, меня охватило любопытство. Я удивился, узнав, что ты уцелела и благоденствуешь. Однако, увидев человека, называющего себя Греем Джейнуэем, я поразился еще больше и сразу все понял. Но сомневался, что ты тоже поняла. Насколько мне было известно, ты не пыталась связаться с Торнами. И все же я пожалел, что оставил тебе серьгу.
Пальцы Беркли онемели от его хватки.
— Ты оставил серьгу у меня, потому что не знал ее истинной ценности. В Сан-Франциско за нее дали бы гроши. Уж лучше завести фруктовый сад. Торгуя яблоками по пять долларов за штуку, ты без труда сколотил бы состояние. — Она попыталась выдернуть руку, но Андерсон крепко держал ее. — Говори, что тебе нужно. И поспеши, пока тебя не заметили.
— Двадцать тысяч долларов.
— Неужели, ты в самом деле полагаешь, что я смогу раздобыть такую кучу денег?
— Почему бы и нет? У тебя на шее висят бриллианты стоимостью в половину этой суммы. — Не дав Беркли опомниться, Андерсон снял с нее колье. — Номер триста шесть. В десять часов. Не вздумай опоздать, а также явиться без денег или серьги. — Андерсон отпустил ее руку и пошел прочь, явно довольный собой. Он спустился по черной лестнице, пропустив мимо ушей слова Эннй Джек о том, что здесь кухня, а не проходной двор.
Могучая рука ухватила Ната Корбетта за шиворот и дернула кверху, заставив подняться на цыпочки. Мальчик вскрикнул, но воротник рубашки врезался в горло, заставив его умолкнуть. Ната внесли, вернее, втащили в игорный зал и поставили перед Греем. Толпа уже поредела, но в зале еще оставалось около сотни свидетелей его унижения. Мальчику казалось, что на него смотрят все присутствующие.
Энни Джек, подбоченясь и сердито хмуря брови, смотрела на Грея. Судя по всему, несчастный вид Ната ничуть не трогал ее.
— Не далее как минуту назад Энни поймала мальчишку, когда он пытался проскользнуть в кухню с улицы. Это навело Энни на мысль, что он выходил через ту же дверь. — Кухарка дважды хлопнула мясистыми ладонями, словно умывая руки. Всем своим видом она показывала, что дальнейшая судьба Ната ее не интересует.
Грей посмотрел на часы. Почти час ночи. Он нахмурился.
— Здесь не место для разговора, — заметил Грей. — Идем наверх. Надеюсь, мне не придется тащить тебя под мышкой?
Повесив голову, Нат двинулся в указанном направлении. Поднявшись на площадку второго этажа, он свернул к своей комнате, но Грей остановил его.
— В мой номер. — Он взял Ната за плечо. Напряжение и страх мальчика сказали Грею все, что нужно. — Сюда. — Он подтолкнул Ната к своим апартаментам.
Введя мальчика в гостиную, Грей велел ему сесть. Нат опустился в большое кресло у камина. Грей прошелся по комнате, чувствуя на себе его неотрывный взгляд. Он закрыл дверь в библиотеку, потом направился к буфету и налил себе немного виски.
— Ты, верно, вообразил, что я буду тебя бить? Конечно, такая мысль посетила Ната, но он решил, что признаваться в этом не стоит.
— Надеюсь, нет, сэр.
— Что ж, я не трону тебя. Не думай о побоях, лучше соберись с мыслями и расскажи все, как было. Нат невольно бросил взгляд на дверь.
— Она сейчас находится через комнату отсюда, — сообщил Грей. — И к тому же спит. Миссис Джейнуэй отправилась отдыхать более часа назад. Не беспокойся, она не услышит тебя. — Грей пригубил виски. — Как я понимаю, эта твоя полуночная вылазка как-то связана с ней.
Нат чуть шевельнулся в кресле, но промолчал. На него было жалко смотреть. Он упорно избегал взгляда Грея.
Грей вздохнул и опустился на диванчик.
— Она послала тебя с поручением? Да или нет?
— Нет! — Мальчик чуть отпрянул, сам изумленный горячностью, с которой у него вырвалось это слово.
— Но ты ушел из отеля из-за нее. — Это было скорее утверждение, чем вопрос, поскольку Грей не ждал ответа. Несколько секунд он молча смотрел на мальчика, вспоминая о событиях последней недели, которые замечал, но почти не осознавал: Нат не спускал с Беркли глаз, хотя от нее отступились даже самые смелые обитатели «Феникса»; то и дело мальчик отирался у их апартаментов, якобы разыскивая Пандору; нередко можно было видеть, как парнишка сидит в темном углу верхней лестничной площадки, наблюдая за дверью, в которую входили посетители «Феникса».
