Одной из удач секретной службы стало дело «Цицерона», камердинера посла Великобритании в Анкаре, сэра Нэтчбулла-Хьюгессена. Этот камердинер в октябре 1943 года предложил за крупные суммы продавать документы английского посольства (об этом деле рассказывается в очерке «Цицерон»). От него были получены очень ценные материалы, которые постоянно докладывались Гитлеру. Примерно в феврале или марте 1944 года «Цицерон» прекратил свою деятельность, а в апреле Турция порвала отношения с Германией и перешла в лагерь западных союзников. Остаётся добавить, что деньги, которые получил «Цицерон», оказались фальшивыми.

В середине 1944 года, после смещения адмирала Канариса, Шелленберг возглавил Управление военной разведки. Теперь функции Шелленберга значительно расширились.

Наступал последний этап войны. Удары, которые были нанесены в 1943–1944 годы по немецкой армии (начиная от Сталинграда и Курска и кончая капитуляцией Италии и открытием второго фронта), подтвердили прогнозы Шелленберга. Теперь он был готов вести переговоры даже с русскими. Но первую встречу Шелленберг провёл в Стокгольме с американским дипломатом Хьюиттом, который обещал организовать официальные переговоры. Вернувшись в Берлин, Шелленберг доложил об этой беседе Гиммлеру. Тот пришёл в ярость и категорически запретил какие-либо контакты с противником.

Вместо этого Гиммлер предложил убить Сталина. С этой целью были завербованы двое бывших советских военнослужащих. Их снабдили радиоуправляемой миной и на самолёте доставили в советский тыл. Однако дальнейшей связи с ними не было. Видимо, вспоминая об этом эпизоде, Шелленберг имеет в виду «супругов» Шиловых. Они были арестованы в тот же день, и в дальнейшем от их имени велась радиоигра с немецкой разведкой, о чём Шелленберг, очевидно, запамятовал.

Именно в этот период Шелленберг был свидетелем нескольких заявлений Гитлера: «Если Германия проиграет войну, то немецкий народ докажет свою биологическую неполноценность и потеряет право на существование… Да, тогда он заслужит уничтожение… Конец Германии будет ужасным, и немецкий народ заслужит это… Однако ясно, что победителем будет не Запад, а Восток».

Шелленберг продолжал свои «миротворческие» попытки. В конце 1944 года ему удалось организовать секретную встречу Гиммлера с бывшим президентом Швейцарии Музи. Но разговор на ней ограничился обсуждением вопроса об освобождении из концлагерей и высылке в Швейцарию нескольких тысяч евреев в обмен на поставки тракторов, медикаментов, машин и других товаров, в которых нуждалась Германия.

Таким образом удалось спасти тысячу двести евреев. Позже Шелленберг добился от Гиммлера издания приказа о запрещении эвакуации концлагерей, которые могут быть захвачены союзниками.

Шелленбергу даже удалось подключить Международный Красный Крест к переговорам с Кальтенбруннером, благодаря чему было получено разрешение вывезти всех француженок, содержавшихся в лагере Равенсбрюк.

В феврале 1945 года в Германию приехал шведский граф Бернадот. Сначала с ним встретились Шелленберг и Кальтенбруннер, затем он отправился к Риббентропу. После этого Шелленберг организовал его встречу с Гиммлером (несмотря на запрет Гитлера). Договорились о том, что все находившиеся в лагерях датчане и шведы будут свезены в один лагерь на севере Германии. Для организации перевозок Шелленберг выделил своих людей.

Шелленберг и Бернадот теперь вместе вели дела, связанные с предстоящей капитуляцией Германии. Шелленберг был готов вместе с ним вылететь на встречу с Эйзенхауэром. Более того, он организовал тайную встречу Гиммлера с представителем Всемирного еврейского конгресса Мазуром, также втайне от Гитлера, который практически уже терял рычаги управления страной.

В последние дни существования Третьего рейха Шелленберг метался между Гиммлером, Бернадотом и представителями шведского правительства, между Данией, Швецией и Германией, пытаясь что-то спасти. Что? Скорее всего, себя.

30 апреля 1945 года Кальтенбруннер сместил Шелленберга со всех занимаемых им постов.

5 мая новый глава немецкого правительства адмирал Дёниц, сменивший Гитлера, назначил Шелленберга посланником в Стокгольм, куда он и прибыл 6 мая 1945 года. На этом его служба закончилась.

После падения Германии Шелленберг нашёл убежище у графа Бернадота, где сразу принялся за составление отчёта о переговорах, в которых он участвовал в последние месяцы войны. В скором времени союзники потребовали выдачи Шелленберга, и он в июне 1945 года вернулся в Германию, где должен был предстать перед судом в Нюрнберге.

Однако на суде над главными военными преступниками — Герингом, Риббентропом и другими (Гиммлер успел отравиться) — Шелленберг выступал лишь в качестве свидетеля. Суд над ним самим начался в 1947 году. С Шелленберга сняли все обвинения, кроме двух: он был членом СС и СД, объявленных Международным военным трибуналом в Нюрнберге преступными организациями, а VI управление РСХА, которым он руководил, было признано ответственным за казнь без суда и следствия ряда русских военнопленных, набранных для операции «Цеппелин». Суд заключил, что вина Шелленберга смягчается его попытками помочь пленным, находившимся в концлагерях на последнем этапе войны, каковы бы ни были причины, которыми он руководствовался. Он был приговорён к шести годам тюремного заключения, а в начале июня 1951 года после тяжёлой хирургической операции освобождён. Шелленберг поселился в Швейцарии и начал писать мемуары. Но вскоре швейцарская полиция попросила его покинуть страну.

Он обосновался в Италии, в маленьком городке Палланцо. 31 марта 1952 года Шелленберг скончался в клинике Форнака в Турине.

Официально считается, что до 1941 года Соединённые Штаты не имели единой разведывательной службы. Вот слова государственного секретаря США Дина Ачесона: «До Второй мировой войны в государственном департаменте число работников, занимавшихся сбором информации, не превышало десяти человек. Прогресс в технике сбора информации по сравнению с 1770 годом характеризовался лишь тем, что появились пишущие машинки и телеграф».

Тем не менее, надо признать, что США располагали практически всей необходимой информацией. Её сбором занимались посольства, военные и военно-морские атташе, но главным образом могущественные финансовые и промышленные магнаты, которые имели по всему земному шару сеть своих собственных разведывательных служб, собиравших информацию, нужную не только их хозяевам, но и американскому правительству. Другое дело, что не было специального органа, который бы эту информацию обобщал, анализировал и в готовом виде преподносил высшему руководству страны.

В преддверии вступления США в войну президент Рузвельт решил создать центральную службу, стоящую выше всех остальных разведывательных органов. Этому противились руководители различных разведывательных органов, особенно ВМФ США.

Однако Рузвельт настоял на своём. 11 июля 1941 года он поручил нью-йоркскому адвокату, полковнику, впоследствии генерал-майору Уильяму Дж. Доновану разработать проект такой организации.

В своей книге «Разведка — ключ к обороне» Донован вспоминал слова Рузвельта, сказанные ему в этот день: «Хорошо, что ты начнёшь с самого начала. Ибо Соединённые Штаты ещё не имели того, что называется разведывательной службой».

Уильям Донован родился в городе Буффало в семье чиновника, ирландца-католика. Женился на протестантке. Характера был довольно крутого, и друзья его звали «Дикий Билл». Будучи известным адвокатом — республиканцем и католиком, он каким-то образом стал близким другом и доверенным лицом Франклина Рузвельта, демократа и протестанта. Перед войной тот направил его в Англию для налаживания сотрудничества с англичанами, а заодно и понаблюдать там за деятельностью американского посла Джозефа Кеннеди, который, как ирландец и католик, в какой-то степени сочувствовал немцам, поддерживавшим независимость Ирландии.

Должность, на которую Донован был назначен 11 июля 1941 года, вначале называлась «координатор разведывательной службы». Но несмотря на приказ президента, предписывавший всем правительственным органам предоставлять Доновану информацию стратегического и тактического характера, полковник столкнулся со скрытым сопротивлением, непониманием, ревностью носителей узких ведомственных интересов, которые делали почти невозможной его работу. Та информация, которой снабжали его госдепартамент, армия и флот, никуда не годилась. Люди, имевшие разведывательный опыт, на его предложения о переходе к нему на работу отвечали отказом. Тогда он пошёл по непроторённому пути: стал приглашать в свою службу людей со стороны, никогда не занимавшихся разведкой: сотрудников фирм, служащих банков, юристов, преподавателей университетов, даже священников.