Во время ареста «Арманда» в его постели обнаружили красивую блондинку, Рене Борни, молодую вдову из Люневилля, которая дала «Арманду» документы покойного мужа, а затем по его приглашению приехала в Париж. Блайхер долго допрашивал её, она готова была показать всё, что знает, но казалось, о чём-то умалчивает. Тогда Блайхер, великолепный психолог, пошёл на хитрость.

— Вы знаете, откуда у нас адрес «Арманда»? Мы получили анонимное письмо, где сообщалось, что можем захватить прямо в постели руководителя «Интераллье» с его любовницей, и указывался адрес. Вместо подписи была нарисована кошка с хитрым выражением на мордочке и хвостом в виде восклицательного знака.

— Кошка! — вскричала Рене. — Это она, мерзкая, гнусная каналья, коварная змея, из чувства ревности выдала нас немцам! Будь она проклята!

Рене рассказала Блайхеру всё, что знала о «Кошке». Она представила «Кошку» истинной создательницей и руководительницей «Интераллье», при которой «Арманд» был только штабным офицером, ведущим документацию.

Рене поклялась отомстить «Кошке», и с её помощью в тот же день «Кошка» была арестована на пороге своего дома на улице Антуанетты.

Такова романтическая версия графа Михаэля Золтикова, хорошо знавшего историю Матильды Каррэ и написавшего о ней книгу. Он был лично знаком с Блайхером и некоторыми другими действующими лицами этой истории.

Но версия английского разведчика и историка Кукриджа, также лично знавшего Блайхера, оправдывает мадам Борни. По этой версии она никого не выдала, а «Кошка» попала в засаду, оставленную Блайхером у дома номер восемь.

Подобных расхождений немало. Так или иначе, Матильда Каррэ оказалась в руках абвера. На первых порах Блайхер продолжил работу с Рене Борни. Но толку от неё было мало. Даже главные фигуры «Интераллье» описывались ею так: «симпатичный мужчина средних лет с серыми глазами» или «молодой человек, любящий шутить».

Тогда Блайхер сконцентрировал свои усилия на «Кошке». Он перевёл её из тюрьмы в отель «Эдуард VII» на авеню Опера, в котором размещался парижский офис абвера. Ей был предоставлен номер с ванной и туалетом, и, хотя за дверью стоял охранник, она чувствовала себя вполне комфортно.

Блайхер зашёл «навестить» её, и они отлично пообедали. Он, как бы между прочим, сообщил, что уже имеет все документы, которые ему требуются. Одно его слово — и она вместе со своими друзьями будет расстреляна.

— Мы знаем всё, и нет никакой надобности в дурацкой храбрости. Вы не можете никого спасти своим молчанием. Но если вы поможете мне, я постараюсь спасти вас и ваших друзей от гестапо. Вы будете освобождены, а с ними будут обращаться как с военнопленными, и после войны они вернутся домой. Или же вами займётся гестапо, и тогда вам останется уповать лишь на Господа. Из бумаг, найденных на Вилла Леандр, — продолжал Блайхер, — я знаю, что у вас назначено рандеву с одним из ваших агентов в кафе «Пам-Пам». Давайте пойдём вместе. Если согласитесь работать на нас, я обеспечу вам шестьдесят тысяч франков в месяц. Это значительно больше, чем платили вам англичане. Вы будете свободны, а другим спасёте жизнь. Вы это понимаете?

— Я понимаю, — тихо ответила «Кошка».

Несколько следующих дней Блайхер и «Кошка» ездили по Парижу в сопровождении автомашины Секретной полевой полиции. Матильда Каррэ знала наизусть все адреса членов «Интераллье». Один за другим они были схвачены. В течение трёх дней организация «Арманда» была практически ликвидирована.

Теперь история из чисто шпионской перерастает в лирико-драматическую.

Экспансивная, взбалмошная «Кошка», ожидавшая встретить наглого немецкого гунна с грубым лицом, резким голосом, плохо говорящего по-французски, видит в Блайхере красивого, мужественного, интеллигентного человека, прекрасно владеющего французским и умеющего очаровывать. И вместо чувства отторжения и ненависти она начинает испытывать искреннее влечение к нему, становится послушной игрушкой в его руках.

Матильда была миниатюрной, ростом всего метр пятьдесят восемь, хрупкой женщиной. Её всегда тянуло к рослым, крепким мужчинам. Таким был её муж, и с ним она разошлась только потому, что он не мог иметь детей, таким был «Арманд», другие мужчины, которые были до и после. Она страстно мечтала иметь высоких и статных детей.

Таким был и Хуго Блайхер… Их связь стала фактом… «Кошка» добросовестно поведала Блайхеру обо всём, что знала. Она рассказала, как внедрилась в штаб-квартиру СД в Париже в качестве «представительницы швейцарского Красного Креста» якобы для медицинского и социального обслуживания заключённых парижских тюрем. Потом стала даже «агентом СД» и любовницей одного из высших офицеров СС. От него и других офицеров она и получала весьма ценную информацию.

— Где же сейчас этот человек? — поинтересовался Блайхер.

— Ах, не будем говорить об этом. Он очень любил меня. Но его отправили в Россию, где он вскоре погиб. Если вас так интересуют мои дела, то могу сказать, что у меня были связи и в штаб-квартире вашего абвера в гостинице «Лютеция».

Она рассказала ему об операции, проведённой от имени абвера, когда использовался телефон, стоящий в кабинете одного из его руководителей. Блайхер только диву давался.

В числе прочих «Кошка» выдала «почтовый ящик» для связи с агентурой. Хозяйку «почтового ящика», смотрительницу туалета ресторана, Блайхер арестовал и перевербовал. Посадил в засаду в туалете двух полицейских. Теперь смотрительница всем входящим говорила «Добрый день, мадам» или «Добрый день, месье», если же это был член «Интераллье», она добавляла имя этого человека. Полицейские выскакивали из засады и хватали его. Успех был потрясающим: за несколько дней арестовали оставшихся членов «Интераллье».

Конечно, всё это «Кошке» давалось нелегко, в душе женщины шла мучительная борьба. Если не в оправдание, то в смягчение её вины можно отметить, что, помимо любви к Блайхеру, ею руководила внушённая им мысль: всех, кого она выдаст, не передадут гестапо, а будут рассматривать как военнопленных. И в заслугу Блайхеру и руководству парижского абвера надо поставить то, что это обещание было выполнено.

Теперь они как муж и жена жили в фешенебельном квартале в районе Булонского леса. «Кошка» передала Блайхеру все наличные средства «Интераллье» — миллионы французских и тысячи швейцарских франков, тысячи английских фунтов.

Наряду с арестованными людьми, документами и кодами немцы захватили также четыре радиопередатчика. Блайхер отправился к шефу парижского абвера полковнику Оскару Рейле и представил свой план.

— Герр оберст, — сказал Блайхер, — у нас имеются четыре передатчика. Если мы сохраним в тайне аресты, мы сможем начать радиоигру и убедить Лондон в том, что «Интераллье» функционирует, как и раньше. Мы сможем получать сигналы и инструкции из Лондона, все новости об отправке оттуда агентов, а также снабжать их дезинформацией. Иными словами, мы сохраним сеть «Интераллье», но под германским контролем, по крайней мере, какое-то время. Кроме того, мы заставим англичан снабдить нас деньгами.

Полковник Рейле согласился. Проблема заключалась в том, чтобы заставить сотрудничать хотя бы нескольких бывших членов «Интераллье». Все поляки, которым предлагали сотрудничество, только презрительно усмехались в ответ. В «Кошке» Блайхер был уверен. Ему также удалось перевербовать одного из радистов, Анри Табета. Это было нетрудно: за какой-то промах «Арманд» приговорил его к смерти (после войны французский суд за сотрудничество с оккупантами тоже приговорил его к смертной казни). Да ещё Рене Борни согласилась работать.

Радиопередатчик был перемещён в дом богатого бизнесмена. Один из офицеров абвера барон фон Хёффль стал руководителем этой точки. Несколько офицеров и сержантов составляли его штат. Там же Блайхер поместил «Кошку», Рене Борни и Анри Табета и остроумно назвал эту квартиру «кошатником».

Длительного перерыва в радиосвязи между Парижем и Лондоном не произошло, и в Лондоне ничего не заподозрили. «Кошка» знала все обусловленные тонкости радиопередач, предусмотренные сигналы опасности. Но кодом владела лишь Рене. Они обе теперь сотрудничали с немцами так же добросовестно, как раньше с союзниками.