Если вы видите ядовито – желтый дом в ауре человека это значит, что его психика не совершенна и больна. И это, в свою очередь, явный показатель, что данного человека необходимо поместить в желтый дом (так иногда еще называют психиатрические лечебницы и диспансеры), по крайней мере, для обследования.

Парадокс.

Проблема у человека в энергетической сфере – некачественная психическая энергия, произведенная или самим его организмом или полученная извне, а ее пытаются вылечить материально-физическими субстанциями (таблетками, растворами, настойками).

Когда в действительности необходимо применить энергетические методы стабилизации энергетического поля человека и нейтрализации той негативной, некачественной энергий, которая у него находится внутри. Только после этого все очень быстро измениться, и войдет в норму. Если же не работать на причине такого состояния больного (непосредственно с этой плохой энергией) а просто глушить его сознание, что и делается в основном в психиатрии, то мы получаем только ухудшение ситуации и возрастание количества суицидов.

Ядовито-желтый цвет внутри тела пациента наблюдается еще в случае энергетического отравления психической энергией. Это обычно происходит так. У одного человека происходят очень неприятные события в жизни, например, кто-то, умер из близких ему людей. Он в состоянии сильнейшего потрясения и горя приходит к своему другу или подруге и начинает изливать все то, что в нем накопилось, и что он переживает, заставляя, таким образом, СОпереживать своего собеседника. Т.е. человек, к которому пришли и выложили столько негативной информации и энергии практически начинает переживать те же эмоции, что и его товарищ. В результате, особенно если этот человек очень впечатлительный, он может настолько наполниться этой самой негативной психической энергией, что у него произойдет перегруз. В подобное же состояние можно прийти, если очень долго слушать своего начальника, который тебя очень сильно ругает. Он, таким образом, компенсирует свою сексуальную несостоятельность и неудовлетворение, а тебе приходиться всем этим загружаться по самую макушку. Лучше, в этом случае, пропускать все – мимо ушей, т.е. не брать в голову, в прямом смысле.

Отдельно необходимо сказать о таком оттенке желтого цвета, как:

– желто-зеленая муть.

Этот цвет пробивается из нижних слоев астрала и символизирует разрушение и смерть. Это цвет гноя. Если вы видите при работе над каким-то органом, что именно в этом месте появился такой цвет, это говорит о том, что орган очень сильно воспален и в нем идут деструктивные процессы. Просто так с этим не справиться, здесь необходимо комплексное лечение, причем обязательно с применением знаний официальной медицины, так как необходимо восстанавливать физическую структуру органа. Это именно то поле деятельности, на котором наша медицина очень хорошо работает, только вместо сильных лекарственных средств, все-таки лучше применять биологически активные добавки (БАДы). Они нежнее действуют на орган, и их влияние будет намного ближе к естественным, природным воздействиям по восстановлению структуры ткани.

Если в ауре человека очень много желто-зеленой мути, или бывает, что он вообще, практически полностью погружен в такой цвет, это говорит о том, что приближается его последняя фаза развития на Земле, т.е. смерть. Будьте особенно осторожны с такими пациентами, так как в них уже включена программа на саморазрушение. Это уже отдельный разговор, почему именно данная программа активизировалась. Очень часто человек сам включает ее, концентрируя свое внимание на нежелании жить. Даже самая, на первый взгляд безобидная фраза – «…убей меня – не могу вспомнить, куда я дел…» может стать катализатором процесса под названием умирание.

…

Дорога, сколько уже было сказано о ней, сколько проклятий было послано в ее адрес, сколько людей она поглотила, сколько спасла – не счесть. Дорога бывает разной, я не говорю про ту дорогу, по которой идут, едут, бегут. Нет, я говорю про дорогу жизненного пути, дорогу, единственную для каждого. Для каждого она своя, неповторимая и разнообразная. Каждый идет по этой дороге своим путем, только так, как он считает нужным.

Сейчас я пошел против всех своей дорогой, как я думал – своей. Дорога никогда не идет прямо, прямых дорог вообще не бывает; даже, если, кажется, будто она идет ровно, дорога все равно изменяет свое положение не горизонтально, так вертикально. Всю жизнь я шел, по крайней мере, пытался идти своей дорогой. И куда я пришел? Дорога завела меня на заброшенную стройку, где я стою на сбитой из досок скамье, на моей шее петля из машинного троса, конец троса привязан к ржавому крюку на потолке. Спиной ко мне стоят двое мужчин, которые спокойно курят дорогие сигареты и изредка оборачиваются в мою сторону. Мужчины смотрят в окно и тихо перешептываются.

Скамейка подо мной очень хлипкая, она качается из стороны в сторону – это не добавляет мне уверенности в себе. Мне страшно.

Пот со лба заливает мне глаза, от этого окружающий мир становится расплывчатым и мутным. У меня сломано ребро, возможно, было сотрясение мозга, выбит зуб, ушибы, синяки и кровоподтеки облепили меня с ног до головы, но это все не в счет. Хуже всего было то, что я еле стоял на ногах, у меня кружилась голова, меня тошнило до рвоты. Стоять на шатающейся скамейке становилось все сложнее.

Меня затащили сюда за долги. Мне не стоило брать деньги у бандитов, но я взял. Казалось, что дело стоило риска, я обманулся, так казалось только на первый взгляд. Дело, в которое меня втянули, было совершенно не тем, о чем я думал. Это оказалась подстава чистой воды. Меня кинули, как маленького мальчика. Все деньги были потеряны, так как я вложился еще и всеми своими сбережениями. Мне не на что было выплатить даже проценты, я уж молчу о долге целиком. Такие дела долго в тайне не удержишь, скоро мне намекнули, что хотели бы видеть первые проценты. Намекали неделю. Потом еще неделю били часто и больно. Сегодня днем меня схватили на улице и закинули в багажнике автомобиля. Целых пятнадцать минут я пытаюсь держать равновесие на этой чертовой скамейке. Бандиты ничего не делают, даже ни разу не ударили. Они все курят и что-то шепчут, что я не слышу. Я вообще плохо слышу – мешает звон в ушах.

Звонит телефон, его берет один из громил:

– Да, – он активно мотает головой, – да, здесь он: так: как скажете. Угу. Ну, все: – он кладет телефонную трубку в карман.

– Что с ним делать-то? – спрашивает второй.

– Кончать: – хладнокровно произносит мой приговор громила с сотовым в кармане. Он подходит ко мне и очень сильно бьет меня в живот. Это его действие совершенно нарушает мою и так не слишком устойчивую позицию. Не смотря ни на что, я справляюсь с положением вещей, совершенным чудом не слетая со скамейки.

– Ты смотри, какой стойкий солдатик, – усмехнулся второй, с разбега вышибая ногой мою последнюю надежду на жизнь.

Хлипкая скамейка отлетела в сторону, развалившись в полете от удара на несколько частей. Честно говоря, мне было не до нее, мне совершенно не было дела, на сколько частей она разлетелась. У меня появились свои, более актуальные, проблемы. Трос кажется мне очень не приятным галстуком, да еще таким тугим. Кислорода катастрофически не хватает. Шея на волоске от перелома. Очень хочется вздохнуть полной грудью, еще хочется жить. Хочется жить, как никогда. О цене жизни можно задуматься только, когда ее можно потерять. Сейчас я это чувствовал. Сразу вспомнилось все самое хорошее, самое лучшее, что когда-либо со мной происходило. Пусть моя жизнь не была сплошь счастливой и безоблачной, но она была мне дорога. Она была мне дорога такой, какой она была. Пришло время прощаться с моей дорогой мне жизнью. Спастись из такой ситуации было практически невозможно.

Сквозь пелену я вижу, как громилы покидают помещение. У меня начинается агония, я чувствую холодное дыхание смерти, я знаю, что она стоит рядом и смотрит на мои мучения. И тут я взмолился. В первый раз жизни я молюсь Всевышнему. Господи помоги мне. Конечно, ты можешь мне предъявить за всю фигню. Что законы твои не чтил, ну там не укради, не прелюбодействуй и все в этом духе. В церкву не ходил. Да вообще вспоминал о тебе крайне редко, если вспоминал. Первый раз прошу, помоги мне. Не хочу я умирать. Не хочу я умирать так. Только не так. Дай мне другую смерть! Позже! Помоги!!!