– Это ты, – сказал он, взглянув на Кармен, и сразу отвернулся.

– Бобби, – проговорила она.

И тут он увидел Ричера.

– А кто твой дружок?

– Его зовут Ричер. Он ищет работу.

– Ладно, заходите, – сказал он, немного подумав. – Оба. И дверь закройте. Жарко.

Он повернулся в сумрак дома, и Ричер увидел букву «Т» на кепке. «„Техасские рейнджеры“, – подумал он. – Хороший клуб, но не слишком». Кармен следовала за Бобби в трех шагах, словно гостья войдя в дом, где она прожила семь лет. Ричер шел за ней.

– Брат Слупа, – прошептала она.

Ричер кивнул. В коридоре было темно, но он сумел разглядеть, что и внутри все выкрашено в красный цвет – деревянные стены, полы и потолок. В большинстве мест краска почти стерлась или вовсе исчезла, остались лишь ее следы, похожие на пятна. Где-то в доме медленно, с тихим гудением и скрежетом работал древний кондиционер, освежая воздух всего на пару градусов. Его мирное жужжание напоминало тиканье часов. Коридор был размером с номер мотеля и заставлен дорогой, но старой мебелью, словно в семье несколько десятилетий назад закончились деньги. Или их было так много, что удовольствие, которое получаешь, когда их тратишь, давным-давно потеряло свою остроту. На одной стене Ричер успел заметить громадное зеркало в роскошной раме, выкрашенной красной краской. Напротив него имелась стойка с шестью охотничьими ружьями. Она отражалась в зеркале, создавая впечатление, будто весь коридор заполнен ружьями.

– Чего хотел шериф? – спросила Кармен.

– Зайди сначала внутрь, – ответил Бобби.

«Мы уже внутри», – подумал Ричер, но вскоре понял, что тот имел в виду гостиную, большую красную комнату в задней части дома. Когда-то здесь, судя по всему, была кухня, впоследствии переделанная. Через проем в старой стене дома гостиная соединялась с новой кухней, пристроенной лет пятьдесят назад. Здесь, как и везде, виднелись пятна старой, облезшей краски на стенах и мебели. Вокруг большого стола, какие нередко увидишь в фермерских домах, стояло восемь стульев из простой сосны, когда-то выкрашенных в красный цвет, но побелевших в тех местах, где их касались тела людей.

На одном из них сидела женщина за пятьдесят. Из тех, что продолжают одеваться так, как одевались прежде, забыв о своем возрасте. Она была в обтягивающих джинсах с ремнем и блузке с бахромой. Волосы ярко-рыжего цвета убраны в молодежную прическу, открывающую лицо. Она выглядела как двадцатилетняя девушка, слишком рано постаревшая из-за какой-то редкой болезни. Или потрясения. Наверное, шериф усадил ее за стол и сообщил неприятную новость. Женщина показалась Ричеру рассеянной и немного смущенной, но еще он увидел в ней властность и былую силу. Она была похожа на Техас, частью которого владела, могучий и просторный, переживающий трудности, но знававший лучшие времена.

– Чего хотел шериф? – снова спросила Кармен.

– Кое-что случилось, – сказала женщина, и по ее тону Ричер понял, что новости не слишком хорошие.

Он увидел, как в глазах Кармен вспыхнула и тут же погасла надежда. В комнате воцарилась тишина, и женщина повернулась к нему.

– Его зовут Ричер, – сказала Кармен. – Он ищет работу.

– Откуда он?

Ее голос прозвучал резко и повелительно. «Я здесь главная», – говорил ее тон.

– Я подобрала его на дороге, – ответила Кармен.

– Что он умеет?

– Он работал с лошадьми. Может быть кузнецом.

Ричер смотрел в окно, пока Кармен врала насчет его умений. За всю свою жизнь он ни разу не подходил близко к лошадям, разве что видел конюшни на старых военных базах, где держали лошадей для торжественных церемоний. В принципе он знал, что кузнец делает подковы, такие железные штуки, которые прибивают гвоздями к ногам лошадей. (Или к копытам?) Еще ему было известно, что для данного процесса нужна угольная жаровня и кузнечные мехи и что требуется долго и ритмично колотить молотом по наковальне, а потом опустить то, что у тебя получилось, в воду. Но он никогда в жизни не держал в руках подкову. Время от времени он замечал их над дверями домов, в одних странах вверх концами, в других – вниз. Но больше ничего про них не знал.

– Хорошо, поговорим об этом позже, – сказала женщина. – Есть вопросы поважнее.

Но тут она, видимо, вспомнила о правилах приличия и представилась:

– Я – Расти Грир.

– Как знаменитый игрок? – спросил Ричер.

– Я была Расти Грир еще до того, как он появился на свет, – заявила женщина и показала на Бобби. – С моим сыном Робертом вы уже познакомились. Добро пожаловать на ранчо «Красный дом», мистер Ричер. Может быть, мы сумеем найти вам работу. Если вы честный человек и не лентяй.

– Чего хотел шериф? – в очередной раз спросила Кармен.

Расти Грир повернулась и посмотрела на нее.

– Пропал адвокат Слупа, – сказала она.

– Что-о?

– Он ехал в федеральную тюрьму, чтобы встретиться со Слупом, но так туда и не добрался. Полиция штата нашла его машину брошенной на дороге к югу от Абилина. Она стояла пустая, в многих милях от чего бы то ни было, ключи в зажигании. Ситуация выглядит не слишком приятно.

– Ал Юджин?

– А как ты думаешь, сколько у Слупа адвокатов?

Она не произнесла этого вслух, но Ричер услышал в ее интонации: «Идиотка». В комнате воцарилась тишина. Кармен побледнела и прижала руку ко рту, напряженные, растопыренные пальцы прикрыли губы.

– Может быть, машина сломалась, – предположила она.

– Копы ее проверили, – сказала Расти. – Она в отличном состоянии.

– Тогда где он?

– Я же тебе только что сказала: он исчез.

– Его искали?

– Естественно, искали. И не смогли найти.

Кармен сделала глубокий вдох, потом еще один.

– Это что-нибудь меняет?

– В смысле, вернется ли Слуп домой?

Кармен едва заметно кивнула, словно отчаянно боялась услышать ответ.

– Можешь не волноваться, – успокоила ее Расти. – Слуп будет дома в понедельник, как и планировалось. То, что Ал пропал, ничего не меняет. Шериф ясно дал нам это понять. Сделка заключена.

Кармен довольно долго молчала, закрыв глаза и прижимая пальцы к дрожащим губам. Затем заставила себя опустить руку и натянуто улыбнулась.

– Хорошо, – сказала она.

– Да, хорошо, – проговорила ее свекровь.

Кармен кивнула, но Ричеру показалось, что она вот-вот потеряет сознание.

– Как вы думаете, что с ним могло произойти? – спросила она.

– А мне откуда знать? Думаю, какие-то неприятности.

– Но кто станет устраивать Алу неприятности?

Улыбка Расти превратилась в насмешливую гримасу.

– Попытайся сама догадаться, дорогуша, – ответила она.

– Что это значит? – широко раскрыв глаза, спросила Кармен.

– То и значит. Кому придет в голову устраивать неприятности своему адвокату?

– Я не знаю.

– А я знаю, – заявила Расти. – Тому, кто покупает большой подержанный «мерседес-бенц» и по какой-то причине попадает в тюрьму. Вот кому.

– И кто же это мог быть?

– Да кто угодно. Ал Юджин неразборчив в выборе клиентов. У него нет принципов. Да и вообще он не слишком честный человек. А может, и вовсе не честный, судя по тому, что я знаю. Три четверти его клиентов – люди не того сорта.

Кармен побледнела еще сильнее.

– Не того сорта?

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

– Вы имеете в виду мексиканцев? Так почему бы не сказать прямо?

Расти продолжала улыбаться.

– Хочешь сказать, я не права? Какой-нибудь мексиканский мальчишка угодил в тюрьму, но он не хочет честно принять заслуженное наказание. Нет, он винит во всем своего адвоката, а потом начинает настраивать против него своих братьев и кузенов, и, разумеется, их у него тут великое множество, они притащились за ним, все до единого нелегальные эмигранты. Они сколачивают банды, и видишь, что из этого получается? Совсем как в Мексике. Впрочем, тебе лучше других известно, как все происходит.

– Да почему мне лучше других? Я даже никогда не была в Мексике!

Никто не ответил на это. Ричер наблюдал за Кармен, оскорбленной, гордой и одинокой, пленницей во вражеском лагере. В комнате царила тишина, которую нарушал лишь тихий треск и шелест кондиционера, находившегося где-то в доме.