– Молодец, милая! Лоренс Бастиан гордился бы вами. Это точно.

– Как ты это провернула?

Когда Финлейсон покинул офис, Зейн пошел в атаку. Ощущение было таким, что в комнате сгустились мрачные тучи и вот-вот начнется гроза.

Руби едва расслышала его вопрос в гуле собственных, лихорадочно скачущих мыслей.

Ей не выбраться из ловушки.

А ведь почти освободилась от общения с этим злобным типом. Но теперь, волею судьбы, она снова привязана к «Бастиан Перл», а значит, придется налаживать контакт с Зейном. Ее будто наручниками приковали к человеку, которого она успела возненавидеть.

Приковали жемчужными браслетами.

Боже, Лоренс, Лоренс, ты хоть понимал, что сотворил?

«Позаботься о Зейне».

Руби вспомнила последние слова своего друга и наставника. Она горько рассмеялась. Зейн не из тех, кому нужна забота.

– Да, ловко ты все обставила. – Он продолжал язвить.

– Что ты имеешь в виду? Объясни, пожалуйста.

– Не строй из себя дурочку. Ты не член нашей семьи. Ты всего лишь обычная сотрудница компании. С какой такой стати отец оставил тебе столько акций? Чем ты его зацепила?

Она отвела взгляд от книжных стеллажей и презрительно посмотрела на Зейна, пытаясь скрыть смущение.

– Ничем я его не цепляла. И вообще, я даже не предполагала, что он составит такое завещание.

– Не предполагала? – Зейн недоверчиво хмыкнул. – Ты жила с ним в одном доме, постоянно общалась с ним и не предполагала… Хватит притворяться. В твою искренность верится с трудом.

Она покачала головой.

– Клянусь. Ничего я не знала! Я уже собиралась уволиться и уехать. Для меня самой произошедшее – полная неожиданность.

– Вот только не надо морочить мне голову. Наверняка до последнего момента лелеяла надежду отхватить куш побольше. Знала, что отец включит тебя в завещание. Уехать она собиралась… Когда на горизонте замаячила сотня-другая миллионов долларов, быстренько поменяла планы. Хотя, разумеется, – саркастически усмехнулся он, – разумеется, деньги тебя не интересуют.

– При чем тут деньги? Если я брошу коллектив…

– Да ты, оказывается, важная персона. Без тебя все заглохнет. И, конечно, ты остаешься ради людей. Какое благородство, – он резко наклонился к ней. – И что, никакой личной выгоды? Извини, не верю. Ну не верю я тебе.

– Можешь не извиняться, – прошипела она в ответ. – Я с самого начала знала, что ты не поверишь ни единому моему слову. Но это твои проблемы. Только не могу понять, почему ты так ненавидишь женщин. Демонстрируешь свою злобу с момента приезда.

– А ты демонстрируешь свою жалкую сущность. Была содержанкой, признайся честно. Кого ты из себя строишь? Дешевка. Но, видно, мой отец пытался сделать тебя подороже. Наверняка был по отношению к очередной молодой любовнице щедрее щедрого.

Руби прикоснулась пальцами к вискам. Как стучит кровь. Внутри все закипает.

– Значит, ты хочешь сказать, Лоренс составил такое завещание, потому что я была его любовницей, да?

– В точку.

– То есть ты все сводишь к сексу…

– Ничего удивительного.

Руби хотела было снова возразить, но потом подумала: пусть лучше Зейн остается при своем мнении. Раз этот человек так ненавидит ее за то, что она якобы спала с его отцом, он сам до нее вряд ли дотронется. А если Зейн не будет приставать к ней, она сможет хоть как-то сопротивляться странному обаянию, исходящему от него. Парадокс. Младший Бастиан вызывал у Руби то презрение, то желание немедленно броситься в его объятия. Наваждение какое-то.

А что, если рассказать Зейну всю правду? Нет, не стоит. Но тактику она сменить решила. Что будет, то и будет.

Игриво изогнув бровь, Руби приоткрыла губы в призывной улыбке и слегка выставила грудь вперед. Зейну ведь явно нравятся ее формы.

Молодой мужчина среагировал моментально. Его жадный, полный страсти взгляд впился в вырез ее блузки.

Руби улыбнулась еще соблазнительнее. Она уже знала, что Зейн попался на крючок. Весело. Сам напросился.

– А знаешь, пожалуй, я все-таки сделаю признание, – проворковала она, добавив в голос хрипотцы и медленно проведя рукой по бедру. – Видимо, я действительно чем-то зацепила твоего отца. Очевидно, наши отношения значили для него больше, чем я полагала. Правда, я не думала, что он так сильно расщедрится, однако я, видимо, этого стою…

Зейн покраснел, потом и вовсе стал пунцовым, на его шее запульсировала жилка.

– Конечно, я понимаю, ты обижен, – продолжала Руби с притворным сочувствием, завлекающе водя указательным пальцем по щеке. – Но что ж тут поделаешь, видимо, Лоренс питал ко мне более теплые, более родственные чувства, чем к собственному сыну. Ведь именно это бесит тебя, Зейн? Он любил меня, а не тебя, и ты не можешь с этим смириться. Вот в чем причина ненависти, я права?

Лицо Зейна перекосилось от ярости. Он резко шагнул вперед.

У Руби от страха сжалось сердце. И чего он так бесится? Настоящий монстр. Но, видимо, она все-таки перегнула палку.

– Зейн, – девушка под его натиском машинально отступила назад. – Только, пожалуйста, успокойся. Я просто имела в виду…

В его глазах снова плескалась ненависть. Руби умолкла. Диалог продолжил Зейн.

– Конечно, мой отец любил тебя больше, чем меня. Это вполне объяснимо. Странно, если бы было по-другому. – Младший Бастиан стал неожиданно ласковым, что совершенно не вязалось с его грозным обликом.

А потом случилось непредвиденное: Зейн потянулся к Руби, его рука скользнула по ее волосам, затем он провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Обжигающий взгляд мужчины опалил ее лицо, потом плечи, потом грудь. Спустился ниже…

Руби сглотнула, почувствовав, что дело принимает опасный оборот. Но вместо того, чтобы отпрянуть, сама приблизилась к Зейну. Она трепетала от желания. Ее дыхание вдруг стало частым и прерывистым.

– Только не злись, Зейн. Я не хотела обидеть тебя. Я…

Он прижал пальцы к ее губам, заставив замолчать.

Она почувствовала запах его кожи. И какое нежное прикосновение. Что случилось с Зейном? Ах, ясно. Он тоже поменял тактику.

Впрочем, пусть лучше злится. Хоть знаешь, чем отвечать. А вот обходительный и такой милый Зейн Бастиан для нее во сто крат опаснее. Надо быть поосторожнее…

– Значит, говоришь, мой отец по-настоящему любил тебя, – Зейн скользнул другой рукой по ее шее, затем ниже, положил руку на ее упругую грудь.

Руби будто током ударило. Она невольно ахнула, чувствуя, как волна жара прошлась по всему телу.

– Да, мой отец определенно получал от тебя что-то такое, что я ему, естественно, дать не мог. Но меня все же беспокоит одна мысль. Сорок пять процентов акций компании, почти двести миллионов долларов… Не слишком ли высокая цена за твое внимание? – Зейн снова прошил Руби взглядом. Он будто выжигал на ее коже клеймо. Он снова превратился в жесткого и беспощадного врага. Сжав губы в тонкой, презрительной улыбке, младший Бастиан процедил: – Что же нужно было вытворять в постели, чтобы тебе столько заплатили?