Этот вопрос для Украины имеет более серьезное значение, чем, скажем, раздел Черноморского флота. В СССР было два центра судостроения, которым завидовала любая страна, две столицы судостроения — Петербург и Николаев. Судостроение — это такая отрасль, которую всегда можно использовать там, где никакая другая отрасль не сработает. Например: Черноморский судостроительный завод изготавливал доменные печи Магнитки, металлоконструкции Днепрогэса и московского метрополитена. Пусковые шахты стратегических ракет, которые уничтожают в Первомайске, тоже делал наш завод. А чего стоит переоснащение сахарных заводов? И первый спутник, и полет Гагарина не обошлись без Черноморского завода.
Так надо ли терять такие возможности Украине? Похоже, что после таких потерь можно потерять и суверенитет. Вот так обернутся детские сады, господа политики.
С назначением Алексея Михайловича Юрьева, великолепного строителя — главным архитектором завода, а Игоря Михайловича Патрика, судостроителя, талантливого организатора — начальником цеха, ремонтно-строительный цех завода развился и стал фактически стройуправлением, так как стал самостоятельно выполнять серьезные работы. Почти все стройки в подсобном хозяйстве выполняли именно этим цехом, да и на заводе работы было немало.
В нашем селе не было школы. Ближайшая школа в десяти километрах по бездорожью. Даже детей начальных классов отправляли туда в интернат на неделю, а то и на две. Какая уж работница из молодой матери в таких условиях.
Школу надо было строить, Но не просто школу. В селе не было ни одной примечательной постройки. Кругом серое, низкое однообразие. Село надо было украсить.
Как-то в командировке, проезжая на автомобиле по Ивано-Франковской области, в одном селе я увидел новую, очень красивую школу. Высокая крыша, декоративный фронтон на фасаде больше напоминали модернистский костел или кирху. Это было то, что подходило для нашего села. Нам удалось раздобыть проект этой школы. Сделали привязку, начали утверждать проект, так как финансировалась стройка через Стройбанк. Подрядчиков никаких, все сами. Чего бы проще: утвердить стройку и вперед. Ан нет. Я всегда считал николаевских архитекторов бездарными. Такие люди сами создают «черте чего» (посмотрите Намыв) и другим не дают. Несколько месяцев они морочили нам голову и только после нажима обкома утвердили стройку. За весну и лето мы построили эту школу-десятилетку и все, благодаря энергии и организованности Игоря Михайловича Патрика. Как обычно, внутреннюю столярку, мебель, трубопроводы и прочее делали по-корабельному, качественно. Эта школа — гордость завода и моя. Такой школы нет ни в области, ни в городе. На открытии 1 сентября женщины плакали от радости, а в селе был праздник.
Но не только с мясом становилось плохо. Не лучше обстояло дело и с овощами для заводских столовых, детских садов, баз отдыха. А тут еще и комбинат общественного питания передали из города заводу. Централизованное снабжение завода овощами вообще прекратилось. Тогда-то и возникла необходимость строительства овощехранилища, заготавливать и хранить овощи самим и ни от кого не зависеть. За полгода мы построили хранилище. Оснастили его корабельными холодильными машинами для охлаждения и подсушки воздуха, оснастили решетчатыми контейнерами, погрузочной техникой. Овощей из этого хранилища заводу хватает до июля—августа следующего года.
В самом центре завода, в районе северной набережной, где достраивались авианосцы, и где работали не только наши цеха, но и тысячи контрагентов, не было нормальной столовой. Самая большая столовая располагалась в приспособленном производственном помещении под плазом. Рядом находилась заброшенная летняя эстрадная площадка, где проводились общезаводские собрания, когда на заводе еще не было конференц-зала. Здесь и решили строить столовую. Проектно-сметную документацию новой столовой заказали в Одессе. Проект сделали, конечно, по существующим нормативам: бетон, сталь, стекло, с низкими потолками и т. д.
У меня такой проект вызывал отвращение. Я считал, что нашу люди, придя в столовую, должны не только пообедать, но попасть в совершенно иную, приятную обстановку и отдохнуть здесь. Они заслужили это.
И тут у пас на заводе появился Дмитрий Васильевич Быков. Какими бы эпитетами я не характеризовал его, любых будет мало, Это «строитель от «Бога». Столовая от фундаментов до последнего гвоздя, архитектура, внешняя и внутренняя отделка — дело его ума, его рук, его организаторского таланта. Он сам проектировал, сам доставал отделочные материалы, учил людей, работал с ними. Я, директор, не провел на этой стройке ни одной проверки, только в оперативном порядке помогал решать финансовые, снабженческие и организационные вопросы.
Строительство столовой показало наши неограниченные возможности. Без Быкова; без строительства столовой не было бы у нас такого корпуса в Мисхоре. Столовая была полигоном, где все мы учились строить красиво.
На спуск первого греческого танкера были приглашены банки-кредиторы заказчика. И вот американский банкир спросил нашего работника, владевшего английским:
— А что, это сооружение построено специально для банкетов?
— Нет, это рабочая столовая.
— Да? У нас в Америке таких нет.
Еще в начале 60-х годов заводу была передана старая барская дача в Мисхоре. После войны здесь располагался детский дом. Анатолий Борисович Ганькевич устроил там базу отдыха. Дача стала спальным корпусом на 200 мест по 8—12 человек в комнате. Для кухни и столовой построили легкие летние строения. Все эти недостатки компенсировались расположенным рядом знаменитым парком, близостью моря, великолепным воздухом и прекрасными видами.
Конечно, здесь надо было строить настоящий дом отдыха. Строить на южном берегу Крыма разрешалось только по постановлению правительства. Сейсмичность там 10 баллов, поэтому стройки дорогие, материалы дефицитные. Очень долго заводу не разрешали строительство в Крыму. Но, наконец, неуемная энергия Анатолия Борисовича Ганькевича и настойчивость Александра Николаевича Бормосова взяли верх. В июле 1979 года председатель Совета Министров СССР Косыгин подписал распоряжение о строительстве заводского дома отдыха. Но путь был еще очень длинным. Восемь лет понадобилось на эту стройку. Нужно было расширить площадку, отселив жильцов из старых татарских домиков. Для этого в поселке Гаспра пришлось спроектировать и построить жилой дом на 70 квартир. Конечно, ялтинские власти использовали завод как могли. К жилому дому нас обязали пристроить библиотеку, построить хранилище сжиженного газа, расширить и реконструировать котельную и т. д.
Освободили стройплощадку, но не тут-то было, — грунты оказались оползневые, надо укреплять склоны буронабивными сваями. Специальный станок через грунт, через скальные породы шлямбуром диаметром 600 мм пробивает колодец глубиной до 15 м. Грунт выносится на поверхность водой, вся территория покрылась слоем глины. Затем в колодец опускается арматура, и он заполняется цементным раствором. Таких «свай» пришлось делать более сотни, и хотя работали двумя станками, на это понадобилось два года.
Проектантом стройки был «Крымспецпроект», автор проекта — архитектор Вислобокова. Она оказалась дочерью капитана дальнего плавания Вислобокова. Его именем был назван один из сухогрузов проекта 1568 «Капитан Вислобоков», построенный на нашем заводе. Это была память об ее отце. В знак благодарности заводу Вислобокова качественно и быстро выполнила нестандартный проект нашего дома отдыха.
Подрядчиком у нас были «Крымспецстрой» г. Ялта и СМУ- 100 г. Мелитополь Минмонтажспецстроя УССР. Только они имели право выполнять сейсмостойкие конструкции. Даже наши корабельные сварщики не имели права помогать подрядчикам. Как только закончили несущий каркас здания, завод своими силами начал кладку стен. Поскольку стены не несущие, их решили сделать из ракушечника, хорошего теплоизолирующего материала. Наружную отделку степ выполнили стеклянной крошкой на белом цементе, лоджии облицевали инкерманским камнем, цоколь (первый этаж) — полированным гранитом, стеллобат — рваным гранитом. Столярку выполнили из дуба, в сборе каждую раму вываривали в олифе, а затем покрывали масляным лаком. Все двери и тамбура в вестибюле сделали из дуба вместо алюминия. Полы и стены вестибюля облицевали очень красивым мрамором. Во внутренней отделке синтетических материалов мы не применяли, только дерево и камень. Санузлы облицевали итальянской плиткой, сантехнику установили из Чехословакии, светильники — нашего украинского завода «Ватра».
