но не стыжусь я вслух признаться,

что я люблю не звон монет,

а тонкий шорох ассигнаций.

***

Бывает очень странно иногда,

как будто умирал и снова ожил:

какие-то в минувшем есть года,

которые не помню, как я прожил.

***

И гнетет нас, помимо всего, -

бытия после смерти неясность;

очень тяжко – не ждать ничего,

легче ждать, понимая напрасность.

***

Покой наш даже гений не нарушит

высокой и зазывной мельтешней,

поскольку наши старческие души

уже не воспаляются хуйней.

***

Пора мне, ветхому еврею,

жить, будто я уже отсутствую;

не в том беда, что я старею,

а в том, как остро это чувствую.

***

Пустого случайного слова

порою хватает сполна,

чтоб на душу мне из былого

плеснула шальная волна.

***

Зябну я в нашем рае земном,

слыша вздор пожилых пустомель;

мы – сосуды с отменным вином,

из которого выдохся хмель.

***

У зла с добром – родство и сходство:

хотели блага все злодеи,

добро всегда плодило скотство,

а зло – высокие идеи.

***

Бурлит в нас умственная каша -

намного глубже понимания,

и чем темнее память наша,

тем ярче в ней воспоминания.

***

К моим добавлю упущениям,

что не люблю любой нажим,

и верю личным ощущениям

гораздо больше, чем чужим.

***

Давно живя, люблю поныне я

зигзаги, петли и штрихи,

и зря скребется грех уныния,

пока покруче есть грехи.

***

Судьба нас искушает на повторах:

житейский наблюдая карнавал,

я вижу ситуации, в которых

не раз уже по дурости бывал.

***

Где б ни случился я под вечер,

я глазом сыскивал бокал,

который мне о скорой встрече

прозрачным боком намекал.

***

Дышу. Курю. Гоню волну.

Люблю душевное томление.

Господь не ставит мне в вину

благочестивое глумление.

***

Есть радости у дряхлых старичков,

и счастливы бывают старички:

сыскался вдруг футляр из-под очков,

а к вечеру на лбу нашлись очки.

***

Книга жизни – первый том,

он уже написан весь,

а про все, что ждет потом,

сочиню, Бог даст, не здесь.

***

Хотя на русской почве я возрос,

еврейской обволокся я духовностью:

вопросом отвечаю на вопрос

и пакостей от жизни жду с готовностью.

***

В азарте Божий мир постичь

до крайней точки и конца,

мы все несем такую дичь,

что плохо слышим смех Творца.

***

Хотя уже я сильно старый,

во мне талант еще сочится:

с утра пишу я мемуары

про то, что днем со мной случится.

***

Чем потревожен дух народа?

О чем народ в толпе галдит?

О том, что подлая погода -

футболу нынче повредит.

***

К бутылке тянется не каждый,

кто распознал ее влияние:

Бог только тех отметил жаждой,

кому целебно возлияние.

***

Природа позаботилась сама,

чтоб видно было, слушая ублюдка,

насколько выделения ума

подобны извержениям желудка.

***

Шумливы старики на пьяной тризне:

по Божьему капризу или прихоти,

но радость от гуляния по жизни

заметно обостряется на выходе.

***

Хочу, поскольку жить намерен,

сейчас уже предать огласке,

что даже крайне дряхлый мерин

еще достоин женской ласки.

***

Я с юности грехами был погублен

и Богу мерзок – долгие года,

а те, кто небесами стал возлюблен,

давно уже отправились туда.

***

Я не мудрец, и не дебил,

и без душевного дефекта,

но не люблю и не любил

я выебоны интеллекта.

***

Увы, но зимний холод ранний

судьбу меняет наотрез:

вчера пылал костер желаний,

сегодня – тлеет интерес.

***

У Бога есть увеселения,

и люди гибнут без вины,

когда избыток населения

Он гасит заревом войны.

***

В мечтах

мы въезжали на белом коне

в тот город, где нам отказали,

в реальности -

грустно сопели во сне,

ночуя на шумном вокзале.

***

Стал часто думать я о Боге -

уже позвал, должно быть, Он,

и где-то клацает в дороге

Его костлявый почтальон.

***

Конечно, что-нибудь останется,

когда из года в год подряд

тебе талантливые пьяницы

вливали в душу книжный яд.

***

Хоть я теолог небольшой,

но нервом чувствую сердечным:

Господь наш тайно слаб душой

к рабам ленивым и беспечным.

***

Где льется благодать, как из ведра,

там позже – неминуемые бедствия,

поскольку сотворителям добра -

плевать на отдаленные последствия.

***

Беда в России долго длится:

такие в душах там занозы,

что чем яснее ум провидца,

тем сумрачней его прогнозы.

***

Российскую публичную шарманку

я слышу, хоть и выставлен за дверь:

в ней то, что было раньше наизнанку,

то шиворот-навыворот теперь.

***

А впереди еще страницы

растущей тьмы и запустения,

но мы не чувствуем границы

преображения в растения.

***

Не трудно, чистой правдой дорожа,

увидеть сквозь века и обстоятельства

историю народов и держав -

театром бесконечного предательства.

***

Давно уже иной весь мир вокруг,

и прошлое – за облаком забвения,

но с ужасом еще ловлю я вдруг

холопские в себе поползновения.

***

Во имя чаяний благих

на том советском карнавале

ничуть не реже, чем других,

самих себя мы предавали.

***

В российском климате испорченном

на всех делах лежит в финале

тоска о чем-то незаконченном,

чего еще не начинали.

***

В душе еврея вьется мрак

покорности судьбе,

в которой всем он – лютый враг,

и в том числе – себе.

***

Творец дарил нам разные дары,

лепя свои подобия охальные,

и Моцарты финансовой игры -

не реже среди нас, чем музыкальные.

***

Насколько б далеко ни уносились

мечтания и мысли человека,

всегда они во всем соотносились

с дыханием и свихнутостью века.

***

Жил я, залежи слов потроша, -

но не ради учительской клизмы,

а чтоб чуть посветлела душа,

сочинял я свои эйфоризмы.

***

Творцу такое радостно едва ли

в течение столетий унижение:

всегда людей повсюду убивали,

сначала совершив богослужение.

***

Кому-то полностью довериться -

весьма опасно, и об этом

прекрасно знают красны девицы,

особенно весной и летом.

***

Бессонница висит

в ночном затишье;

тоска, что ждать от жизни

больше нечего;

как будто я своих четверостиший

под вечер начитался опрометчиво.

***

Такую чушь вокруг несут,

таким абсурдом жизнь согрета,

что я боюсь – и Страшный Суд

у нас пойдет как оперетта.

***

Не ведая порога и предела,

доверчив и наивно простодушен,

не зря я столько глупостей наделал -

фортуне дураков я был послушен.

***

Сначала чувствуем лишь это,

а понимаем позже мы,

что в тусклой жизни все же света -

на чуть, но более, чем тьмы.

***

Опишет с завистью история,

легенды путая и были,

ту смесь тюрьмы и санатория,

в которой счастливы мы были.

***

Пугайся – не пугайся,

верь – не верь,

однако всем сомнениям в ответ

однажды растворяется та дверь,

где чудится в конце тоннеля свет.

***

Любой злодей и басурманин

теперь утешен и спокоен:

в России был он Ванька Каин,

у нас он будет – Венька Коэн.

***

Потери я терпел и поражения,

но злоба не точила мне кинжал,

и разве что соблазнам унижения