Идея захватить Чайнатаун посещала мозг Сципиона еще в Париже. И он искал подходы. Он знал, что информация – иногда гулящая девка, дешевая и глупая, но стоит ее приодеть и приспособить, и вот она уже дорогой товар. Ничего толком не зная о самом соблазнительном объекте региона – Чайна-тауне, Сципион просто размышлял, на чем же там можно делать деньги? Ведь город процветает. Дает прибыль. Под самым носом у власти. В то время как Старый город – гниет. Тоже под носом у власти. Ну, как же так выходит?

2. Про локальный случай с рождаемостью

«Кто путешествовал по миру, тот знает, что самые процветающие страны – это те, которые ничего не производят и торгуют историей».

Истинное богатство дает туризм и дурилки. Поддельные исторические памятники, восстановленные темной ночью, чтобы никто не знал, что они новенькие с иголочки. Аккуратная кладка Великой Китайской стены из свежего силикатного кирпича, сияющие яркими красками колонны дворца Минотавра, выстроенного по заказу сэра Эванса, британского профессора…

Еще есть транзитные паразитарные государства-города. Таких много было в Средние века, да и сейчас хватает. Они имеют удобный порт, и этого им с лихвой хватает, чтобы жить и накапливать богатство.

Но в России почему-то таких городов-государств отродясь не водилось. В России все города, расположенные на больших реках или даже на морях, как правило, обходились без удобного современного порта. Те порты, что были когда-то построены, были такими маленькими и старенькими, что в них никто особенно и не заплывал. И таможни в них не было. И стояли они так себе. Не на перспективу.

Город Дворцов, вместо того чтобы торговать историей и деньгами, почему-то стал Колыбелью Революции. Сюда нагнали всякой сволоты, ровно в концентрационный лагерь, настроили бараков и стали качать из народа кровь. Неумолимым техническим прогрессом начала XIX века Город Дворцов был застроен заводами, фабриками и превращен в пролетарский анклав. Возле заводов немедленно возникали заводские районы с хаотичной застройкой хибарами, с пьяными работягами и пивными, со зловонными канавами и притонами. И так повелось. Исправить это положение пытались многие, в том числе и губернатор Сливка, но тщетно. Сливка, говорят, искал какую-то ампулу с революционной заразой, хотел ее выкопать и уничтожить. Но не успел. При нем раскрепощенный город перестал производить металл, вагоны и автомобили и, вместо того чтобы торговать демократией и искусством, стал рассадником смуты и вечного недовольства властью.

Чайнатаун казался решением многих проблем. «Проект ЧТ» был из параллельной реальности. Он возник волею человека там, где только недавно вяло плескалась у берега тухлая застойная вода и стояли оборонительные сооружения, не приносящие никакой пользы. Город Дворцов и Заводов, старая крепость имени Царя и чванное общество были отодвинуты городом-торгашом. Со своим налоговым режимом. Со своей полицией. С таможней. Своей береговой линией. Двумя портами, грузовым и пассажирским. Аэропортом, который мог одновременно поднимать в воздух пятьдесят самолетов. С населением в три миллиона человек. С финансовым оборотом богатого европейского государства. С филиалами всех мировых банков. Не город, а мечта.

Мечту окружал заговор молчания. Тайна. Жестокая пропускная система. Колючая проволока поверх нарядной бетонной стены с выпуклыми цветочками.

Сципиона даже не слишком волновало, чем занимаются в ЧТ. Его интриговал один главный вопрос: кто? Кто хозяин в городе. Кого следует взять под контроль? Спецоперация «Взятие ЧТ» тщательно планировалась. Уже две недели Сципион с Костиком сидели запершись в кабинете Сципиона и рисовали схемы, как прошибить «великую китайскую стену». Наконец Костик сказал:

– Чтобы узнать чужую тайну, достаточно иногда ткнуть пальцем наугад. Грубо ткнуть пальцем в декорацию, на которой нарисованы толстые стены с бойницами. Казалось бы, их не прошибить, а ты ткнешь и… попадаешь прямо в глаз или в самое сердце. Тыканье пальцем – это специальная китайская технология.

Сципион всегда слушал Костика, когда речь шла о чем-нибудь умном, выше плинтуса. Костик получил хорошее образование и был умен от природы. Из института Костика выпустили с редкой специальностью: он был профессионал в области создания добровольческих освободительных движений. Пять лет Костя проработал в джунглях. В различных странах. Костя попадал в страну нелегально, а ровно через два месяца в стране возникало национально-освободительное вооруженное формирование, которое свергало законное правительство. Это был жесткий упертый парень. И это был сын Сципиона, о чем никто в агентстве не знал. Только сыну мог Сципион хотя бы частично доверять. Отправляя Константина учиться в хороший закрытый вуз, а потом бросив его на произвол причудливой судьбы, Сципион был спокоен: парень возьмет все, что требуется, и выйдет из всех переделок таким же индивидуалистом, каким должен быть современный россиянин, брошенный родиной.

Костик был приучен писать деловые бумаги простым ясным языком. Он пододвинул папе листок. Сципион пробежал глазами: «Среди целей, которые преследуют китайцы, водворившись сюда, – показать Европе свой потенциал, а также занять удобное стратегическое положение в регионе, который впоследствии можно будет использовать для дальнейшего заселения китайскими эмигрантами. В итоге мы получили место, где по всем современным понятиям должны располагаться очаги проституции и точки торговли наркотиками. В самом Китае проституция официально запрещена, однако в Шанхае и на Юге, в Хайнане, есть целые улицы, где на каждом шагу проститутки, и ими руководит китайская мафия, тесно связанная с КПК. Китайские проститутки очень умелые и скоро вытеснят с северного рынка украинских блядей. А китайские наркотики будут поставляться сюда к нам с регулярностью, достойной лучшего применения».

– Без тебя знаю, – поморщился Сципион. – Не надо мордовать меня своей ученостью. В Чайна-тауне существует отлично налаженный и диверсифицированный бизнес? Ты это хотел сказать?

– Ты все правильно понял, папа. И разрушать его не следует. Его следует оседлать. Поскольку мы с тобой не имеем в своем распоряжении ни танковой дивизии, которой можно было бы прошибить стену, ни бомбовой авиации… поскольку мы не ставим диверсионных задач… мы выбираем наиболее современный способ вскрытия объекта – информационное нападение.

– Ой, что-то страшно, сынок, – поежился Сципион, который до смерти боялся букв. Стрелять ему было не страшно. А вот буквы, все эти газетенки, которые он наплодил, до сих пор наполняли его существо ужасом. Зачем это все? Привычка делать дела в темноте и молчании была очень прилипчивой.

Но Костя был неумолим.

– Пап, это совсем простое дело. Мы под это создали инфраструктуру.

– А последствия?

– Подожди о последствиях. До них еще далеко. Сначала разведка. Прежде всего, коммерческая разведка.

И они порешили, что сначала публикуют один, а потом еще несколько материалов о Чайна-тауне, с очень маленьким разрывом во времени. Например, что в Чайна-тауне за большие деньги прячут преступников, объявленных Интерполом в международный розыск.

– А не слишком? – спросил Сципион.

– Не слишком. Думаю, даже мягко.

А в ответ они надеялись получить немедленную возмущенную реакцию заинтересованных лиц, мол, врете все, суки рваные, клевещите. Заходите сюда, можете сами проверить. Где они? Где? И так в процессе возмущения высветятся заинтересованные лица. Это первое и главное. А с заинтересованными лицами уже можно работать дальше. Проявит интерес к Чайна-тауну прокуратура и МВД. Начнутся проверки, расследования, обыски, засады. Появится более подробная информация. Что в итоге?

Костик завершил:

– В худшем случае, мы проиграем суд по защите чести, достоинства и деловой репутации – если наши адвокатишки окажутся совсем дураками. В лучшем случае, мы получим клиентов для пиара. То есть они сдадутся. Меня задолбали, честно говоря, мелкие заказчики. Я третью неделю ищу невесту для сына косоглазого, а папаша все время воротит нос, но при этом норовит пощупать каждую барышню лично. У них так принято?