Адриана нахмурилась, изучая бумагу.

— А это не может подождать до понедельника, пока я вернусь?

— Нет, не может. — Лу, кажется, даже обиделся. «Сейчас спустит его с лестницы», — подумал Каттер. Но Адриана терпеливо продолжала изучать бумагу. Наконец она положила ее назад в папку.

— Ладно. Посмотрим, что можно сделать. С этим Мика не справится. Позвоню тебе утром.

— Но мне нужно знать все уже сегодня — просто позарез! Пообещал, что приму решение после полудня.

«Все, сейчас он свое получит! Она отправит этого самодовольного болвана прогуляться».

— Ладно, пусть так.

Каттер недоверчиво покачал головой — Боже правый! Адриана заметила его движение и многозначительно отвернулась. Хотя ей отчаянно хотелось высказать им обоим… все-все!

— Вот и умница. Я знал, что всегда могу на тебя рассчитывать, — похвалил Лу и потянулся похлопать ее по спине.

Немного ниже, чем Каттер считал допустимым. Он встал между ним и Адрианой и почти смахнул его руку.

— Я провожу вас до двери, Лу. Выход — здесь. — И положил свою крепкую ладонь на жирную руку Лу.

Тот попытался вырваться, но посмотрел в глаза Каттеру — и передумал. Адриане на прощание бросил:

— Жду не дождусь, когда ты вернешься в офис. Без тебя все идет наперекосяк.

Адриана только выдавила слабую улыбку и помахала рукой своему боссу, пока Каттер выпроваживал его из дома. В самом деле, ну что за человек! Сказать бы ему, чтобы взял эту чертову папку и засунул ее туда, где не светит солнце, как любила говорить ее бабушка. В последний раз, когда она на несколько дней отпросилась, Лу тоже пришел и завалил ее работой. И точно так же, как сегодня, она согласилась, убеждая себя: дальше будет лучше, когда привыкнет к нему и к его стилю руководства…

— Так вот он, Лу! — Каттер вернулся явно не в восторге. — Уф, теперь понимаю, почему ты готова променять чистку кладовок во время отпуска на работу в офисе.

— С ним я могу справиться.

— Но тебе вовсе не обязательно иметь с ним дело. Она промолчала. И так зла на себя, так еще и Каттер напоминает ей об этом.

— Я и правда так думаю, Адриана. «Дорогуша», «куколка»… И ты миришься со всей этой чушью?

— Ладно, он полный болван, признаю. Все? Что мне теперь делать? Уволиться?

— Ну да, конечно!

— Легко сказать, трудно сделать. Мне, знаешь ли, нужна работа. — Она раздраженно вскочила на ноги и обошла вокруг стола. — У меня умер муж, нет денег и есть ребенок, которого надо растить…

Внезапно Адриана замерла на месте: эти самые слова она уже слышала вчера, от Бланш. Обескураженная, она пододвинула стул и медленно на него села.

— Я говорю в точности, как мать… — констатировала она в ужасе.

— Да, все время, — подтвердил Каттер.

— Нет, не все, — автоматически возразила она. — Я не поступаю, как она. Ненавижу ее поступки. Моя мать отрицает почти каждый факт, который имел место в ее жизни.

— А ты — нет?

— Конечно, нет, это просто смешно. О чем ты говоришь?

— О твоем отрицании. — Каттер скрестил руки на груди, сейчас он казался таким внушительным, словно занимал гораздо больше места на кухне, чем нужно для его стройной фигуры. — Я говорю, это — белое, а ты настаиваешь, что черное. Если идет снег, ты утверждаешь, что день солнечный. Классическое отрицание.

— Вздор!

— Правда? А как насчет Лизы? Я имею в виду ее вес. Адриана встала и начала торопливо закрывать дверцы шкафов и буфета.

— Лиза всегда была полненькой. Но сейчас она много гуляет и понемногу сбрасывает вес.

— Твоя работа?

— Лу — полный, законченный осел, болван! От его сексуальных намеков меня тошнит, я уже могу завести на него дело. — Адриана оглянулась через плечо и скорчила рожицу. — Вот видишь? Здесь нет никакого отрицания. Он хорошо платит. Боссы приходят и уходят — можно переждать.

— А Харви?

Она заколебалась, и он шагнул к ней.

— Харви, — повторил Каттер. Адриана не могла говорить. Стояла и смотрела на него.

— А Харви? — Голос у него звучал почти яростно. Он сделал еще шаг к ней. Так что с Харви? — Он стоял в нескольких дюймах от нее, и от него веяло грозной силой. — Что случилось с твоим мужем? Что происходит, Адриана?

Она отпрянула от него.

— Это что, один из приемов, которым ты научился в армии? — За деланным сарказмом она прятала настоящий ужас. — Только избавь меня от резиновой дубинки и наручников.

Ее брак — та часть жизни, которую она понимает слишком хорошо, лучше бы понимать хуже. Не слышать голоса, не ощущать запаха духов, не думать о том, что Харви был счастлив не с ней… А главное, избавиться от невероятной злости, от бушующей в ней ярости. Сохранить те самые воспоминания, о которых она говорила Лизе. Но, чтобы пройти через злость, пережить ее, надо взглянуть в глаза своей ревности. А это подобно взгляду в лицо Медузы горгоны — он может навсегда заморозить окаменевшее сердце.

— Я… — Она попыталась заговорить.

— Черт побери, Адриана! — взорвался Каттер. — Расскажи мне, что ты скрываешь!

— Не кричи на меня! С прошлой ночи ходишь и рычишь, как медведь. Просто злишься, что Лизе не понравились твои шпионские игры.

— Хочешь обсудить этот маленький эпизод? — Он ударил по столу ладонью. Ладно, давай еще поговорим об отрицании. Ты можешь прямо сейчас, глядя мне в глаза, подтвердить: читала отчет и действительно думаешь, что Харви не брал денег?

— Да, действительно думаю так, как сказала Лизе. — Она не опустила глаз даже при виде его явной злости. — Числами можно играть. Нет денег — нет и доказательств. Харви — отец Лизы, и я не собираюсь публично обвинять его в воровстве, основываясь всего лишь на…

— Может быть, не публично, хотя бы наедине? Адриана гордо вскинула голову, стиснула зубы и отрезала:

— Это не твое дело!

Он схватил ее за плечи и встряхнул, уже не сдерживаясь.

— Скажи мне, Адриана! Ты сводишь меня с ума. И себя тоже сводишь с ума. Просто скажи, что бы это ни было!

— Я… он… — Нет, она не в силах этого произнести, она не скажет. Он… он обманывал меня! — Слова вырвались сами. — У него больше года была любовница!

Так это не деньги! Каттер сразу почувствовал облегчение. Тайна, которую она прятала в себе, — обыкновенный стыд. Адриана ничего не знает о деньгах.

Гнев оставил его. Сколько она натерпелась, бедная!

— Ты говорила Лизе, что он заслужил вашу преданность. Но он-то не был тебе верен.

— Тем больше причин одному из нас быть верным.

У Каттера сжалось сердце. Странная смесь восхищения этой женщиной и зависти, неприязни к мужчине, у которого была такая жена, охватила его. Как бы он сам построил жизнь с такой женщиной, как Адриана! Если б еще надеялся…

Он снял руки с ее плеч, нежно взял в ладони лицо, скользнул пальцами по губам… Она стояла неподвижно, он слышал ее тихое дыхание. Склонив голову, он коснулся губами ее щеки. Жест утешения.

Но неожиданно оказалось, что утешать надо его, — она не сделала ни одного движения навстречу, ее губы остались неподвижными.

Он задохнулся, как будто ему разрывали сердце…