Единственная темная лошадка в ее раскладе — Каттер. Лиза слишком умна, чтобы принять полуправду. Каттер еще умнее и к тому же опытен в таких вещах. А самое важное — Лиза, понимает она это или нет, втайне хочет убедиться в невиновности Харви. Вот этого Каттер не понял.

Она отложила нож и повернулась к дочери. Лиза бледна, глаза яростно сверкают. Каттер стоит в нескольких шагах позади нее, взволнованный, настороженный. Она не осмеливалась взглянуть ему в глаза. Бланш замерла у раковины с пучком брокколи — по нему бежала вода…

— Я не знала, что твой отец что-то украл, — твердо повторила Адриана. Факты можно повернуть так и этак, сказать что угодно.

— Но они сказали Каттеру, что мой отец — вор!

— А денег так и не нашли.

— Пусть, но…

— Я работаю в банке, Лиза, с деньгами. Сама видела, как легко представить банкротом человека богатого, как Крез, и перспективным инвестором — бедняка. Полиция располагает лишь цифрами на бумаге. Этого недостаточно, чтобы обвинять человека и покрывать позором его доброе имя.

Каттер сделал слабое движение, собираясь возразить.

— Я не согласна! — Адриана бросила на него ледяной взгляд.

Невольно он опустил руку и отступил.

— Но все эти приходные и расходные операции, переводы…

— Это ничего не значит.

Волна злости захлестнула ее при воспоминании о том, как полицейские сидели у нее в гостиной, спрашивали, подозревали. Она тогда только что похоронила Харви и еще не пришла в себя. Содержимое пластиковой сумки стояло у нее перед глазами: билет на самолет в один конец, туфля — первое и неопровержимое доказательство, что хрипловатый голос в телефонной трубке, сладкие духи принадлежали женщине из плоти и крови…

— Должно быть, в этом отчете все отлично объяснено, — произнесла Адриана, изо всех сил стараясь оставаться спокойной. — Но Харви мертв, и мы уже никогда не узнаем, как все было на самом деле.

Каттер решительно шагнул вперед.

— Харви тем утром опустошил свой довольно приличный счет в банке и уехал с деньгами. Очнись, Адриана! Лояльность — это хорошо, но…

— Служащие банка опознали Харви в человеке, который снял деньги со счета?

— Нет, но…

— Любой с чековой книжкой и немного похожий на него мог снять эти деньги. Даже открыть счет на имя Харви.

— Ну же, перестань!

— А где же деньги, Каттер? — потребовала она ответа. — Если он их взял, где они? Где доказательства? Взгляды их скрестились.

— А вот это уже настоящий вопрос, да, Каттер? Пока они спорили, Лиза не вымолвила ни слова. Ее запал, Адриана видела, сменялся растерянностью.

— Мам?..

Потянувшись, Адриана прижала ее к себе.

— Ничего, ничего, девочка. Все в порядке. Она обнимала дочь, гладила, пока та не расслабилась и не прижалась к ней в ответ. Какой она еще, в сущности, ребенок…

— Я детально изучила отчет, проверила каждую мелочь, и знаете что?

Лиза покачала головой, не отрываясь от ее плеча.

— Все переводы осуществлялись по компьютеру — чисто бумажные сделки. К тому же новый кассир не знал Харви, описал его как человека среднего возраста, с темными волосами. Не слишком точное описание, правда? — Она откинула с лица Лизы волосы и поцеловала ее в макушку.

Девочка в смятении ждет, что Каттер не оставит от этих рассуждений камня на камне.

— Я не могу доказать, что он не брал денег, а полиция не может доказать, что он их взял. Но я была замужем за твоим отцом пятнадцать лет, и он заслужил с нашей стороны некоторую преданность.

— Но Каттер сказал — он сделал это, — слабо запротестовала Лиза.

Адриана бросила взгляд на Каттера — он был явно разгневан, глаза сузились.

— Каттер никогда не встречался с твоим отцом. Не бодрствовал всю ночь напролет, потому что у тебя аппендицит. Не возил тебя в Диснейленд и не катался на всех этих забавных каруселях. У вас нет этих общих воспоминаний.

Приподняв лицо девочки за подбородок, она заставила ее смотреть себе в глаза.

— Все, что Каттер знает о твоем отце, — сухие цифры и фразы из отчета. Но мы-то с тобой знаем о нем гораздо больше. И ты должна это помнить.

Несколько секунд Лиза молчала. Звук воды, льющейся в мойку, вдруг стал чересчур громким в наступившей тишине.

— Значит, они могут говорить «да», а мы — «нет». Во всяком случае, у нас была замечательная поездка в Диснейленд. Ты это хотела сказать?

— По крайней мере, это моя точка зрения, — кивнула Адриана.

— Но, мам…

— Лиза, всегда будут какие-то «но». Нам просто приходится с ними жить. Другого пути нет.

Девочка глубоко вздохнула и шумно выдохнула, плечи у нее расправились.

— Хорошо, мам. Думаю, я вполне смогу с этим жить.

Она высвободилась из объятий Адрианы и повернулась к тому, кто напряженно ждал ее взгляда, сжавшись, словно пантера перед прыжком.

— Каттер, похоже, ты узнал все, что мне хотелось знать.

— Ты хотела знать правду, Лиза. Адриана слышала укор в его голосе обращенный к ней.

— Да, наверно. И правда оказалась гораздо сложнее, чем мне казалось.

Каттер кивнул. Теперь его лицо ничего не выражало, но Адриана не сомневалась — он винит ее.

— Не объяснит ли мне кто-нибудь, что здесь происходит? — Бланш закрутила кран и уронила брокколи в раковину.

Услышав ее голос, Адриана почувствовала укол совести — совсем забыла, что Бланш здесь.

— Лиза наняла Каттера, чтобы он расследовал дело Харви и его клиента. Каттер проделал некоторую работу в этом направлении…

— Вы что, спятили?! О чем ты только думала, когда позволила ей это?!

— Я не просила разрешения, бабушка. У меня есть право знать.

— Ты еще ребенок, у тебя нет никаких прав! — фыркнула Бланш.

— Не хочу тебе напоминать, но Линкольн освободил рабов, — парировала Лиза. — Здесь тебе не плантация и ты не сможешь поиграть в Скарлетт!

— Адриана! Ты будешь стоять и смотреть, как твоя дочь…

— Мама! Она не имеет права…

— Довольно! — Каттер, твердый, как скала, сделал шаг к ним с явным намерением отстаивать права Лизы.

Адриане вдруг отчаянно захотелось дотянуться до него, позволить ему спасти себя, как он спас того мальчика, поднять на руки и вынести из глубины охватившего ее водоворота чувств к свету… Пальцы у нее сжались, отгоняя непроизвольное желание взять его за руку…

— Все в порядке. — Она с усилием разжала руку. — Мне нужно несколько минут поговорить с матерью. Лиза, извинись перед бабушкой и отправляйся к себе.

— Прости, бабушка… — пробормотала Лиза без всякого энтузиазма и убежала.

— Каттер! — Адриана заставила себя посмотреть на него.

— Займусь-ка я работой. — Он развернулся на пятках так резко, что Молоток, качаясь на ремне, ударил его по бедру.

Очевидно, спешит уйти, пока не сказал чего-то, о чем потом пожалеет.

Адриана глубоко вздохнула — предстоит объяснение. Она планировала свой разговор с Лизой, но даже не подумала о том, что скажет Бланш.

— Послушай, я прошу прощения, что не предупредила тебя…

— Поверить не могу, что ты разрешила Лизе копаться в этом деле! — взвилась Бланш, прерывая ее извинения.

— А как я могла ее остановить? — Адриана начинала терять терпение.

— Но это же отвратительно! Какая гадость…

— Это жизнь, мам, и тебе все-таки пришлось с ней встретиться. Ты переписываешь реальность, как сценарий, но люди-то вынуждены жить с реальностью.

— Ты не знаешь, о чем говоришь! — Бланш вытерла руки кухонным полотенцем, повесила его и налила себе кофе.

Адриана заметила, что руки у нее дрожат, и заговорила вновь:

— Лиза знала о пропавших деньгах давно, все это время хранила в себе сомнения. Удивительно, как она не взорвалась до сих пор. Не могла она этого так оставить, и я не виню ее. — Она собрала из раковины брокколи и стала резать. — Хоть попыталась что-то сделать. Я бы никогда не смогла так в ее возрасте.

— О, не начинай снова! — Бланш со стуком поставила на стол чашку. — С тех пор как умер Харви, я только и слышу от тебя: твой отец то, твой отец это… У тебя было чудесное детство. Почему ты вдруг готова нарисовать все в черном цвете?