Когда подростки живут, думая о другом, все преображается. Вот как пишет одна ученица:
…Никогда не верила в свою способность тратить вечера ради других… В свою инициативность… А тут, оказывается, могу! За какие–то два месяца прочитана уйма научно–популярных книжек, и ведь без всякого нажима. Дома все удивляются: а ты можешь руками работать. Раньше мне многие в классе были безразличны, а некоторые даже противны. И вдруг как–то само собой получилось, что хочется дружить со всеми, хочется делиться всем, что знаю, умею, люблю. Чувствую, что смогу стать совсем другим человеком. Смогу и других сделать лучше.[16]
И дальше эта девочка пишет о том, как в заботе друг о друге изменялась позиция подростков и их отношения к окружающей жизни. В общих делах рождалось понимание того, что радостную, наполненную жизнь надо учиться активно строить самому. Тогда возникает ответственность за свои поступки перед собой и своими товарищами, стремление стать лучше. И такая позиция заставляет подростков иначе видеть свое будущее.
И. П. Иванов считал, что цель товарищеской заботы – раскрытие и развитие творческих сил человека (подрастающего и взрослого) в конкретных делах и поступках на общую радость и пользу. Сущность товарищеской заботы – единство уважения и требовательности к человеку.
К сожалению, нет у нас сейчас коллективных творческих дел, сущностью которых была бы поддержка другого. И к пониманию того, что нужно заботиться о других, подростки приходят сами.
Отношения подростка с родителями перестраиваются, причем не всегда «по вектору» взаимопонимания, сострадания и постоянной заботы. Сначала покажем, как психологически перестраиваются семейные отношения и от чего зависит эта перестройка.
Несмотря на ощущение себя взрослым, подросток осознает, что во взрослый мир ему трудно войти из–за отсутствия разных навыков и умений, которые есть у взрослого, мировоззрения, неприятия многих устремлений взрослых людей. Внутренняя работа подростка напоминает среднего дошкольника – «почемучку», которому многое непонятно. Но если на вопросы «почемучки» отвечает взрослый, то подросток сам мучительно хочет докопаться до истины. Причем вопросы, которые он себе ставит, порой носят экзистенциальный характер: «Почему моя мать живет с отцом–пьяницей?», «Почему люди говорят одно, а делают другое?», «Разве можно одновременно говорить о красоте, о возвышенном, а в магазине покупать картошку?», «Почему мне все запрещают?» и т. д.
Однажды после лекции для подростков об общении один мальчик спросил: «А как быть, если ненавидишь своих родителей? Они все время ругаются и обманывают друг друга: отец говорит, что зарплату дали маленькую, а сам прячет деньги и меня просит матери не говорить. А мать после работы сидит у подруги. Дома есть нечего, а она говорит, что отчет писала».
Иногда семейная картина и того хуже: сплошная брань, при которой то одна сторона, то другая просит помощи в разрешении конфликта у своих детей–подростков. Между детьми и родителями возникает эмоциональная дистанция. Родителей «переоценивают», а подростки хотят автономии и обособления. Но автономия не означает полного разрыва с родителями, хотя и это бывает. Стремление к независимости сопровождается появлением собственных взглядов на многое: учение, труд, времяпрепровождение, деньги, взаимоотношение полов, смысл жизни. Но тем не менее семейные ценности и нормы жизнедеятельности, если, конечно, они принимаются, чтутся подростком. Однако самостоятельное определение своих желаний, поступков, занятий принимает форму демонстраций: «Почему вы диктуете мне, что мне делать? Я сам решу. Всегда лезете в мою личную жизнь».
Отношения подростков с родителями интенсивно перестраиваются. Все большее место занимает критика образа жизни родителей, их установок и образа действий. Марк Твен по этому поводу выразился метко: «Когда мне было пятнадцать, мои родители были очень глупыми, а когда мне стало тридцать, они поумнели». Но, несмотря ни на что, относительно крепкими остаются эмоциональные связи подростка с родителями. Стремление освободиться от эмоциональной привязанности у мальчиков больше, чем у девочек. Тем не менее общение родителей и подростка весьма конфликтно, сложно, противоречиво и значимо. Обвиняя другую сторону в неправоте, и родители и подростки увеличивают протестные реакции – кто когда уступит, кто настоит на своем, кто выиграет, кто проиграет. Своеобразное поле боя без победителей и побежденных – выигрывают испорченное настроение и бессонница.
Конфликты между родителями и подростками приводят к появлению очень устойчивой личностной тревожности, которую трудно корректировать, о чем свидетельствуют исследования А. М. Прихожан.[17] Однако значимость для подростка своей семьи обнаружилась и при социологическом обследовании: 61,8 % воспринимают дом как свою важную базу для успешного жизненного старта, 92,6 % отметили необходимость взаимопонимания с родителями.[18] Мальчики в большей степени при семейных неурядицах ориентируются на свободу в своих действиях и стремятся к независимости, обращаясь к группе сверстников. Девочкам нужны эмоциональные связи с подругами для того, чтобы те поняли их переживания при ссорах с родителями.
Исследования семейного воспитания подростков выявили следующие факторы: принятие подростков родителями, эмоциональное отвержение, директивность со стороны родителей, психологическую автономию, последовательность в воспитании, непоследовательность.
Под принятием понимается положительное отношение к подростку вне зависимости от конкретных успехов ребенка. Эмоционально принимающие своих детей родители всегда сочувствующие. Они создают у подростка уверенность в своей нужности. Эмоциональное отвержение – отрицательное отношение к подростку, отсутствие ласки и уважения, враждебность к нему. Это отношение формирует у подростка агрессивность, недоверие к миру, неуверенность в себе. Директивность родителей состоит в том, что они управляют подростком, внушают ему чувство вины. Директивные родители показывают свою жертвенность, что впоследствии вызывает у подростка протест, негативизм, отрицание родительских ценностей, стремление к независимости и самостоятельности, которые слабо связываются с ответственностью за свою жизнь. Автономность родителей возникает при отсутствии внимания к потребностям подростка, погруженность в собственные дела и переживания. В таких семьях подростки излишне самостоятельны. В основе этой самостоятельности – безразличие родителей. Автономность родителей становится причиной дезадаптации подростка и ранней алкоголизации. Непоследовательность тактики родителей проявляется в резкой смене стиля отношений – от принятия подростка к резкому эмоциональному отвержению. При этой тактике подросток чувствует себя незащищенным и нестабильным. Автономность родителей в сочетании с непоследовательностью свидетельствует об их безразличии. Они общаются с детьми «между делом». У них своя личная жизнь, подростки в нее не посвящаются. Другие члены семьи также заняты своим делом. Подростки остаются неприкаянными. Но родители вынуждены их заметить, когда случается что–то критическое, неординарное, кардинально меняющее жизнь: подрался в школе, нарушил дисциплину, совершил кражу вместе с друзьями из компьютерного класса, в результате чего родителям надо что–то предпринимать (переводить в другую школу, переезжать в другое место и пр.). Обычно же кажущийся покой никого из взрослых не волнует вплоть до свадьбы. За нарушение покоя усиливаются наказания. Однако не всегда можно обвинять родителей в такой тактике: к сожалению, они вынуждены бегать с утра до вечера в поисках заработка – как говорится, волка ноги кормят. Только пойдет ли такой корм впрок, если подростки попадут в группу риска?
В «Лекциях для родителей» А. С. Макаренко описывает родительский ложный авторитет расстояния. Суть его в том, что время от времени кто–то из родителей занимается воспитанием подростка, но его мир постепенно отгораживается от мира взрослых, что наносит подростку непоправимый вред, потому что он лишается ориентиров, по которым сверяет свое и чужое поведение. Влияние родителей, значимость этого влияния включаются в жизненное пространство подростка, которое гуманистические психологи именовали «полем опыта». В поле опыта подросток действует, распространяет на окружающих свою энергию. Значит, если родители автономны от подростка, они обедняют поле его опыта.
