Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Супругу утонувшего институт навестил на девятый день. Собрались родственники, близкие друзья, товарищи по работе. Николая Васильевича вспомнили хорошим словом, помянули чаркой. Слезы у вдовы были выплаканы все, она плохо понимала слова соболезнования. Председатель профкома, сморкаясь в носовой платок, передала ей конверт и объяснила:

— Здесь компенсация за неиспользованный отпуск и последняя зарплата вашего супруга…

У входной двери лежал Дик. Он еще не совсем оправился и болел. Пес чувствовал, вокруг него происходит что-то плохое, и лежал тихо, о себе не напоминал. Он еще не мог привыкнуть к сытости, дремал, а ему снились пустые консервные банки и маленькие, скользкие лягушата. Сегодня он видел, как открывают много консервных банок, и запахи их снова напомнили ему реку, появилась противная тошнота, мучившая его много дней.

Иногда Дик переставал дремать и приподнимал голову. Из большой комнаты доносились незнакомые голоса, несколько раз он слышал, как всхлипывает хозяйка. Это настораживало его и заставляло быть наготове. Если его позовут, он не даст хозяйку в обиду, он заступится за нее, он…

Хозяйка не позвала. На всякий случай Дик подполз к порогу большой комнаты, настороженно прислушавшись, различил среди чужих голосов голос хозяйки.

Слова попросил начальник отдела, где прежде работал Николай Васильевич. Он встал, долго смотрел на серебристый бокал и не вытирал слез. Большой, красивый мужчина стоял и молчал. Весь его горестный вид, слезы на лице красноречивее любых слов говорили, как переживает он, потеряв товарища по работе. Знать, конечно, не знал Дик, что сейчас у большого красивого мужчины пронеслось в голове: «А хорошо, что никто не подозревает о моем дурацком разрешении на десятидневный отпуск. Ему-то теперь все равно…»

Дик негромко тявкнул, и все в комнате вздрогнули, так некстати он подал свой голос. Он услышал хозяйку, понял ее недовольство и поплелся на свое место. Требуя внимания, мужчина чуть приподнял свой искристый бокал…

На свои поминки Николай Васильевич успел. Он не стал заезжать в гараж, оставил машину у дома, столичными подарками нагрузил руки, Девять дней для него пролетели, как миг, как приятный сон. Он устал, но то была усталость приятная, и целый день отдыха ждал его впереди. Он ничего не понял, когда соседка из квартиры напротив, встретив его в подъезде, вскрикнула, быстро-быстро перебирая перила, скатилась от него вниз по лестнице. Он открыл дверь собственным ключом и по голосам, доносившимся из комнаты, догадался, что в его квартире много народа. Николай Васильевич нарочно задержался у двери, еще больше удивился, услышав голос своего начальника: «…Он всегда отличался честностью, трудолюбием, пользовался большим авторитетом…»

Едва найдя место на тумбочке среди сумочек, зонтиков и цветов, Николай Васильевич разгрузил свои свертки. Дальше он шагнуть не успел. Дик рванулся ему навстречу, ударил лапами в грудь, отскочил прочь и завыл жутко и радостно — он не научился еще понимать зло. Николай Васильевич шагнул к открытой двери гостиной, окриком утихомирил неуемную радость пса. За окриком он не услышал, как звякнул об пол и разлетелся вдребезги искристый бокал. Он не увидел пока ни жены, ни родных, ни коллег. Каменные лица вытянулись в сторону открытой двери гостиной.

2
{"b":"111858","o":1}