Сэм заглянула в комнату: на кровати, свернувшись калачиком, спал Кевин. Одежда на нем, разумеется, была мокрая, а возле обуви, предусмотрительно оставленной на полу, так и вовсе образовалась целая лужа. Надо разбудить и переодеть. Но тут Сэм подумала: мало ли зачем Кевин пожаловал? Может, он рассчитывал только провести здесь ночь, пока взрослые ищут его в другом месте. Тогда, если разбудить мальчишку сейчас, он, чего доброго, удерет и придется завтра утром начинать прочесывать дома, склады и черт знает что еще. Нет, подождем-ка мы лучше отца. И Сэм, прикрыв дверь, вышла из комнаты.

Стоит пока пойти на кухню и заняться ужином. А еще пересмотреть домашнюю аптечку: скорей всего, завтра оба будут с насморком. Интересно, есть ли в доме хоть банальные капли в нос? Сама Сэм болела редко и потому не держала лекарств. Ее аптечку составляли всяческие средства оказания первой помощи при травмах. Ничего противопростудного. Завалялась только пачка горчичников. Отлично! Вот ими и будем лечить. Прилепить им обоим на нос, пусть походят: одному, чтобы не хотелось на мотоцикле по контейнерам сигать, а другому – бегать из дому.

Когда изучение медикаментов было закончено – а длилось оно от силы минут десять ввиду почти полного отсутствия последних, – Сэм проследовала на кухню. Омлет с перцами и грибами – первое, что пришло на ум. Значит, именно его и нужно готовить. Как говорится, первая мысль от Бога. И Сэм принялась за ужин. Через полчаса салат и жареные колбаски уже стояли на столе, а омлет премило шкворчал на сковородке.

Раздался треск мотоцикла, и на пороге появился Ричард. Вода стекала по лицу и капала с подбородка на пол, волосы прилипли ко лбу, синюшные губы дрожали. Ричард то, что называется, продрог до костей.

– Кевин дома, – выпалила без предисловий Сэм. – Но это мы обсудим позже, а сейчас – в душ.

– Нет, подожди. – Ричард скинул мокрую куртку прямо на пол. – Где он, у нас, на холме?

– Да нет же, здесь, спит наверху. Я побоялась будить, вдруг, думаю, опять убежит, не догоню ведь. Тут требуется твое веское мужское слово.

– Тогда я сразу пойду и это слово скажу. – Ричард улыбнулся, но было видно, что он смертельно устал и буквально с ног валится.

Сэм поднялась по лестнице вслед за ним.

– Кстати, он тоже мокрый, надо его переодеть.

В комнате было темно и тихо. Кевин безмятежно сопел своим, вероятно, уже заложенным носом, и холодная сырая одежда ничуть не мешала ему спать. Он не проснулся и тогда, когда отец зажег свет.

– Эй, подъем, пошли в душ, а то заболеешь. – Ричард принялся тормошить сына. – Просыпайся.

– Пап? – Сонные глаза приоткрылись и точно так же благополучно закрылись опять.

– Я уже одиннадцать лет пап, вставай.

– Пап, я спать хочу.

– Вот сейчас вымоешься и ляжешь по-человечески, ты же весь мокрый.

Мальчик сел на кровати и принялся тереть глаза кулаками. Вероятно, он только сейчас уяснил смысл происходящего.

– Пап, я никуда от тебя не поеду, пап, никуда. – В глазах Кевина заблестели слезы. – Ты же меня никому не отдашь? Пап, никому?

Ричард подхватил сына на руки.

– Да кому ж тебя отдашь, никто такого непослушного ребенка не возьмет, разве что за большие деньги.

Кевин, не понявший шутки, испугался.

– Пап, за какие деньги? Пап, я никуда не хочу, я им сам заплачу, я наворую!

– Так, а вот этого чтоб я больше не слышал. – Ричард нахмурился. – А то правда отдам в тюрьму для несовершеннолетних. Пусть тебя там воспитывают.

Кевин судорожно ухватился за шею отца.

– Пап, я не хочу! – Слезы побежали по его бледным щекам. – Папочка, не хочу! – Он уткнулся отцу в грудь и заплакал.

– Ну зачем ты так шутишь?! – возмутилась Сэм. – Перестань, запугал совсем. – Она погладила мальчика по волосам. – Кевин, папа просто тебя пугает, не плачь.

– Вот теперь я знаю, кому тебя отдать. Саманта, не хочешь взять себе непослушного ребенка на перевоспитание, а то я его совсем распустил.

Сэм закивала.

– Очень даже хочу.

Кевин, совершенно растерявшийся, перестал плакать и теперь недоуменно смотрел то на одного, то на другого взрослого человека, пытаясь понять, говорят ли они серьезно или дурачатся.

– Вот и отлично, – кивнул Ричард. – Сын, а сын, возьмем Саманту к себе мамой? Она тебе нравится?

Кевин, уяснив наконец куда ветер дует, просиял.

– Пап, ты на ней женишься?

– Ну если, конечно, она не против.

И не успела Сэм открыть рот, как Кевин с наивной бестактностью заявил:

– Не, пап, чего ей быть против. Она согласна. Это же дураку ясно, пап, ну что ты как маленький в самом деле, не понимаешь элементарных вещей.

Сэм, прикрыв рот ладонью, засмеялась, а Ричард принялся давать сыну наставления.

– Нет, сын, так нельзя. Когда делаешь женщине предложение, она должна сама ответить.

– Ну а чего ты тогда стоишь как пень?! – возмутился Кевин. – Делай скорее, а то кто-нибудь другой сделает.

Сэм, которая только успокоившаяся после первой тирады, теперь, не в силах стоять на ногах, села на кровать.

– Да уж, давайте быстрее, мистер Канинген, а то ваш сын уморит меня смехом и не успеете.

– Ну хорошо, раз вы все так просите. – Ричард опустил сына и встал перед Сэм на одно колено. – Мисс Уоттенинг, согласны ли вы разделить со мной горе и радости, которые ниспошлет мне Господь? Согласны ли…

– Ой, пап, ты фильмов насмотрелся, уйди. – Кевин бесцеремонно вклинился между отцом и Сэм. – Саманта, выходи за него замуж.

Коротко и ясно. Как можно было отказаться от такого предложения? И Сэм, конечно, кивнула в ответ.

– Согласна.