– Неужели Эрнандо не чувствует никакой нагрузки? – Джемма кивнула в сторону костра, у которого он хозяйничал, помешивая мясное рагу.

– Нет. Он чувствует себя хорошо, – уверенно сказал отец. – Я давно его знаю, в горах он не испытывает каких-либо проблем. Живет Эрни на равнине, а климат и давление в горах отличаются довольно сильно от той местности. И я не знаю, чего он не умеет делать. Эрни практически делает все. Ты ведь видела, как я смотрел карту. Ее нарисовал он по фотографиям местности, снятой с воздуха. И как ты думаешь, кто летал в горы?

– Конечно, сеньор Мендоз, кто же еще? – проворчала Джемма.

Отец согласно кивнул.

– Да-да, он может все. Я им восхищаюсь!

– Обед! – прокричал Джеймс Мэлфорд и позвенел тарелками.

Отец и дочь подошли к костру. Питер стоял, покачиваясь от усталости в ожидании ужина. Эрни раскладывал мясо по тарелкам, а Джеймс нарезал хлеб толстыми ломтями.

– Это не французская кухня, но зато вкусно и сытно. Приятного всем аппетита! – Эрни улыбнулся. Он взял свою тарелку и сел рядом с Джеммой и профессором у скалы. – Рагу из баранины, а хлеб ржаной, – разъяснил Эрнандо, насмешливо посмотрев на нее. – Ешьте, сеньорита Робертс, после еды вы почувствуете себя гораздо лучше.

Джемма подозрительно смотрела на толстый ломоть грубого хлеба. Отказаться есть было нельзя. Она не хотела, чтобы ее считали капризной и привередливой. Джемма поставила миску на колени, как сделали другие, и, закрыв глаза, проглотила кусочек мяса, едва не подавившись, плюс ко всему еще обожгла язык.

– Будьте осторожны, сеньорита, – проговорил Эрни. – Еще раз повторится такое, и я оставлю вас здесь, у скал. В экспедицию идут люди осторожные, внимательные и способные сами о себе позаботиться.

– Я способна заботиться о себе сама! – вспыхнула Джемма, услышав его колкие слова и спокойный, выдержанный голос. – Я не предполагала, что мясо такое горячее.

Глядя на ее пылающие от гнева и смущения щеки, Эрни тихо сказал:

– Когда рагу и вы остынете, тогда и поговорим. – Он повернулся к профессору, и они стали обсуждать маршрут и другие проблемы экспедиции, не обращая на Джемму никакого внимания.

А она, немного успокоившись, продолжала ужинать. Рагу оказалось очень вкусным.

– Как самочувствие? – поинтересовался Питер.

– Отличное, – ответила Джемма и закрыла глаза от удовольствия.

Эрнандо и Джеймс были полностью поглощены беседой с профессором. К ним присоединился Питер, а Джемма почувствовала себя одинокой.

– Два дня мы будем добираться до этого озера, – говорил Эрнандо, показывая пальцем какую-то точку на карте, развернутой на коленях профессора. – А западнее этого озера я видел дорогу.

– Не может быть! – вмешалась Джемма. – Я читала, что в Андах почти нет дорог, их часто заносит снегом, а в тех местах, куда мы идем, вообще нет ни одной дороги, обозначенной на карте. Я изучала внимательно атлас. Вы уверены, что видели дорогу?

– Там действительно есть дорога, я ее видел, но она очень старая, построенная еще инками, – ответил Эрни. – Примерно семь с половиной метров шириной, из камней. Увидеть ее и снять на пленку – цель нашей экспедиции.

– Дорога из камней? – изумилась Джемма, и все посмотрели на нее.

– Здесь очень много камней. Инки догадались использовать их как строительный материал. Вы удивлены, сеньорита? – Эрни насмешливо посмотрел на нее.

– Нет-нет. Просто я не подумала об этом, – смущенно пробормотала Джемма.

Эрнандо снисходительно улыбался.

– Ценой множества человеческих жизней появилась целая сеть каменных дорог, построенных инками, которая может сравниться только с римской. Инки тогда не знали колеса. У них была в избытке рабочая сила, да и выбора не было. Каждый строил свой участок, соединявшийся потом с другими. Великая императорская дорога через Эквадор, Перу, Боливию, Аргентину и Чили. Всего инки выложили каменных дорог общей протяженностью в десять тысяч миль. Этими дорогами можно было пользоваться в любую погоду. Одновременно была построена и система коммуникаций.

– Все это можно увидеть в горах? – спросила Джемма, глядя на Эрни любознательными блестящими глазами. Она волновалась, лицо горело. – Пока будем идти, мы увидим все эти чудеса прошлого?

– Вполне возможно. Ответвления от главной дороги проходят через каждую долину. В некоторых местах сохранились подвесные мосты через реки и ущелья, – рассказывал Эрни. – Ученые до сих пор не знают, как высоко вверх проложены дороги. Где-то высоко в горах у инков мог быть важный объект – может быть, рудник или храм. Дорога приведет нас к нему. Будем надеяться, что на этот раз мы что-нибудь обнаружим. – В голосе его звучала уверенность. – То, что я увидел с воздуха, вселяет надежду.

Слушать Эрни – одно удовольствие, и Джемма, затаив дыхание, познавала историю этих мест. Ее захватил охотничий азарт. Не азарт охотников за сокровищами, а страсть археолога, ученого, стремящегося проникнуть в далекое прошлое. Ей захотелось не только побывать в горах и увидеть все то, о чем ей рассказывал столько лет отец, но самой испытать самозабвенный трепет перед Андами, теми великими Андами, перед которыми преклонялись и профессор Робертс, и Эрнандо Мендоз.

– Я рад, что вы съели все, пока еда не остыла, хотя холодным мясом вы бы не обожглись, – тихо проговорил Эрни прямо у Джеммы над ухом.

Она встрепенулась и поняла, что, очарованная его голосом, сидит, мечтательно глядя в синее небо.

– Вы так далеки от нас. – Его лицо осветилось улыбкой. – На этот раз мы туда не пойдем. – Он шутливо показал рукой в небо. – А в следующий раз непременно. Готовьте костюм космонавта. – Глаза его смеялись.

– Вы ведь говорили для меня одной. Все остальные уже знают об этом. Спасибо вам за чудесный рассказ, – поблагодарила Джемма. Лицо ее порозовело, и она сидела с опущенной головой, уставившись, в пустую миску.

– Все остальные не прочь послушать время от времени еще раз, хотя знают об этом немало. Любовь к Андам стала их сутью. Так что не один ваш отец сумасшедший, как вы считаете. Нас таких немало.

Эрни развернулся и пошел к костру. Он похож на сильного, свирепого, коварного зверя, думала Джемма, глядя ему вслед. В глазах ее полыхала ярость. Она поблагодарила его за интересный, познавательный рассказ, а он грубо ее оскорбил. И дружелюбен был Эрнандо только для того, чтобы Джемма расслабилась, поверила ему, а он бы укусил ее, да побольнее. Зверь. Коварный, лютый зверь.

Вдалеке послышались какие-то странные звуки, а потом показался мул в очень яркой сбруе. За первым мулом брели еще два, и Джемма поняла, что наконец прибыли проводники. Они шли со стороны деревушки, где Эрнандо закупал продукты, медленным, черепашьим шагом. Если и дальше они будут тащиться с такой скоростью, то будут только мешать продвижению экспедиции. Может, теперь Эрнандо будет уделять внимание проблемам с проводниками, а ее оставит наконец-то в покое?

Проводники были одеты в яркие рубашки и темные брюки. Их плечи и спины были укутаны теплыми яркими кусками материи, напоминающими мексиканские пончо, – типичная одежда индейцев. Такие же пончо были и на спинах мулов. А на головах индейцев красовались шляпы, сплетенные из травы.

Проводники оказались невысокого роста, ниже всех присутствующих, а рядом с Эрни казались карликами. У всех были смуглые лица, узкие глаза и черные как смоль волосы.

Эрнандо приветствовал проводников на аймара, языке инков, на котором до сих пор говорили большинство индейцев, но официальным языком в стране был испанский. Аймара был очень труден в произношении и нисколько не походил на испанский, который она немного понимала. Джемму угнетало то обстоятельство, что она не могла говорить с проводниками, поэтому полностью зависела от Эрни, потому что тот бегло говорил и по-английски, и на языке аймара.

Джемма очень удивилась, когда увидела, что в разговоре принимает участие отец. Оказывается, он тоже знает язык аймара. Разговор стал еще более оживленным после того, как подошли Питер и Джеймс. Даже Саймон понимает язык индейцев. Джемма почувствовала себя одинокой, ненужной, лишней.