– Мне нужен арбалетчик и маг огня на пару часов, надо помочь взять подозреваемого. Он тоже маг, но не огненный и не убийца, – сделал заказ Шикаши.

– Девяносто пять динов, – заявил конторщик.

Шикаши немедленно согласился, так как цена была стандартной. Однако конторщик, видимо, воспринял эту поспешность по-своему, и решил, что с людей, которые так быстро расстаются с деньгами, можно содрать больше.

– За каждого, – уточнил он.

Шикаши нахмурился. Он оперся локтями на стол, и его строгие глаза оказались на расстоянии ладони от глаз конторщика.

– Послушай, дружок, – голос сыщика был ласково-злобен. Да, я понимаю, что это противоположные чувства, но сыщик как-то ухитрился выразить их интонацией одновременно. – Ты правильно угадал, что у нас мало времени. Но если ты запросишь хотя бы на полдина больше стандартной цены, я отдам эти деньги в другой конторе. Они будут только рады получить цену больше обычной, а нам как раз по дороге. Я это сделаю просто ради того, чтобы наказать тебя за жадность, понимаешь? Так что или соглашайся на девяносто пять, или получишь лохматый дыр.

– Вам бы не сыщиком быть, а купцом, Шикаши, – проворчал конторщик, но на обычную цену согласился.

Вскоре мы были у дома мага. Это оказалось здание цилиндрической формы, напоминающее приземистую крепостную башню. Узкие окна, словно бойницы смотрели на четыре стороны света. Обычно внутри такое сооружение образует круглый двор без крыши, в центре которого возводят дополнительные жилые строения. Шикаши отправил наемников сторожить противоположную сторону башни. Если хозяин попробует удрать через черный ход, его угостят тупым арбалетным болтом в зад. А если попытается улететь, то там будет наш маг огня. Крохотный Огненный Шар сам наведется на цель, а ожог от него будет хоть и не смертельным, но очень болезненным, и сразу отобьет охоту разыгрывать из себя птичку.

На стук подошел сам хозяин.

– Какого дыра надо? – невежливо осведомился он сквозь толстую дверь.

– Это вы Дорух? Нам надо поговорить, выйдите на минутку.

– А если не выйду?

– Тогда мы подождем. Не будете же вы отсиживаться дома вечно! – тут Шикаши блефовал. Мы бы не стали брать дом в осаду и ждать его сутками, тем более, стражникам было заплачено только за пару часов. За дверью послышалось явственное сопение. В смотровой щели показались чьи-то глаза. Я уловил ауру: сомнение и упрямство, которые сменились страхом и возмущением.

– Какого дыра! С вами этот ухрюпок Мирхо и стражники! Небось наврал про меня до дыра! Так не пойдет, ухрюпки склизкие, идите вы к лохматой быдре и на бычий дыр!!

– Если вы виновны, вам не уйти. Но если вы ни в чем не виноваты, вам бояться нечего. Вы меня узнаете? Я сыщик Шикаши. Разве вы слышали, чтобы я когда-нибудь арестовывал невиновных? Мы зададим вам всего лишь пару вопросов, и, если вы в этом деле ни при чем, сразу оставим вас в покое.

– Угу дыр оторвать твоему папаше, а виновность мою будете определять по запаху, так что ли?! – к ауре Доруха добавилось ехидство.

– Вы, наверное, не заметили, но со мной маг снов. Вы должны понимать, что это значит.

Я почувствовал, как человек за дверью сначала удивился, а потом испытал явное облегчение. Дверь отворилась, и к нам вышел мускулистый приземистый мужичок, внешне похожий на кузнеца. Я почувствовал магию, которая была сосредоточена в нем. Действительно, не очень сильный маг, но и не слабачок. Твердая третья ступень, а может, и вторая.

– А этот паренек, наверное, тот самый Эйо Икен, который Душегуба завалил? – скорость, с которой у мужичка поменялось настроение и тон голоса, забавляла. – Наслышан, наслышан. Так бы сразу и сказали, что "соню" привели, с этого надо было начинать.

– "Соню"? – переспросил Шикаши.

– Это профессиональный жаргон, так у нас называют магов стихии снов, – пояснил я. – Только Душегуба не я завалил, я просто запасом маны поделился.

– Ну это неважно! Без тебя они бы дыра облезлого поймали, а не Душегуба. Я летал в те места, где его кончили, ох какая там знатная воронка в земле осталась, хоть внукам показывай, чтоб знали наших! Ну так спрашивай, что хотел. Тебе отвечу без проблем, правила ты знаешь.

– Какие еще правила? – забеспокоился сыщик.

– Он имеет в виду обычные правила допроса, которые соблюдают "сони". Если я спрошу его о чем-нибудь, что не имеет отношения к делу (например, не изменял ли он жене), то он имеет право не отвечать. Ну и вообще вопросы надо задавать ясно, четким голосом, без оскорблений… в общем, правила как правила, ничего особенного. Так я спрошу его?

Шикаши кивнул.

– Мирхо сказал, что в их охотничьих угодьях исчезли пузыри. Я видел, что он сказал правду. Дорух, способствовали вы как-нибудь этому или нет?

– Исчезли?! В самом деле?! Я очень рад, так ему и надо этому ухрюпку! Нет, я тут совершенно ни при чем.

– Хм… Вы сказали правду. Но вы обещали разорить Мирхо, не так ли?

– Ну… да, было дело. Только все ограничилось обещаниями и пожеланиями, мне было лень воплощать их в реальность. Может, светлые стороны судьбы прислушались к моим словам!?

– Да от твоих слов даже светлое потемнеет! – обиделся Мирхо.

– Однако он снова сказал правду, – констатировал я. – Последний вопрос: Дорух, знаете ли вы, почему и куда исчезли пузыри?

– На самом деле тут два вопроса, – заметил Дорух. – Если бы я знал почему, но не знал, куда, я бы мог ответить, что не знаю. Это было бы правдой, но я бы утаил от тебя важный факт.

Я, наверное, покраснел. Ошибка моя была из тех, которые проходят на первых курсах.

– Но я не стану пользоваться твоею оплошностью, и выскажусь четко: у меня нет никаких сведений или догадок насчет того, почему пузыри исчезли, и нет никаких сведений или догадок насчет того, куда. Вообще об этом я узнал только что, от вас. Возможно, у меня появятся какие-нибудь догадки потом, или могли бы появиться, если бы я стал искать причины… но я не буду помогать этому тыбдырке Мирхо. Ну что, нет в моих словах лжи? Я могу идти?

– Нет лжи в его словах, – подтвердил я.

– Да, вы можете идти, – сказал Шикаши. – Спасибо, и извините за беспокойство,

– Ничего, ничего. А ты, Эйо, держи хвост трубой, пусть знают наших! – с этими словами Дорух ушел к себе домой, и со всей дури хлопнул дверью так, что пыль столбом взлетела. Кажется, он это сделал нарочно, из хулиганских побуждений.

– Я был уверен, что это он! – сокрушался Мирхо, когда мы отправились в обратный путь. – Все указывало на него.

Шикаши с нескрываемой важностью стал читать мораль:

– Тем и отличаются косвенные улики от прямых: прямые указывают на то, что человек совершил преступление, а косвенные – что мог совершить. Но допустим, что есть несколько людей, которые могли совершить преступление. Тогда преступник – кто-то из них, и не обязательно тот, кто первым приходит в голову или против кого больше косвенных улик. Если улик много, это не гарантирует, что мы угадаем с первого раза, хотя это определяет оптимальный порядок проверки версий с максимальным шансом достичь цели при минимальных затратах времени.

Мирхо посмотрел на сыщика с неподдельным уважением. Аура охотника показывала, что он не понял объяснений. Я постарался скрыть усмешку.

– И что же мне теперь делать?

Шикаши ответил:

– Вы можете сдаться. Тогда вам останется надеяться на то, что пузыри вдруг появятся снова так же неожиданно, как исчезли. Или не появятся, и тогда вы разоритесь. И вы можете нанять какого-нибудь сыщика, чтобы распутать это дело.

– Я хочу нанять вас! Я могу сшить вам обоим костюмы из кожи пузырей бесплатно. Знаете, сколько они стоят?

Шикаши с сомнением покосился на одеяние охотника.

– Может, они и дорого стоят, но я предпочел бы деньги, если…

– Не вопрос: ведь я пока еще не разорен!

– Постойте, вы не дослушали. Я предпочел бы деньги, если бы я взялся за это дело. Но я цивилизованный человек, и привык жить в городе. Не хочу ехать на эти ваши пустоши, какими бы они ни были сочными с точки зрения животных. Почему именно я? Есть ведь и другие сыщики.