— Ну и что? — невозмутимо сказал мальчик. — Они у меня всегда были живы.
— Эх ты, Витька! — Слезкин обнял его и прижал к себе. — Наверно, для твоих родителей сегодняшний день — память на всю жизнь, а ты — ничего не понял. Ладно, может быть, поймешь со временем…
…Волна ударилась об островок и пошла над ним. Разлетелись, словно собранные из щепок, домики, в которых жили офицеры и сверхсрочники. Вал смыл до фундамента кирпичное здание служебных помещений роты. Переворачиваясь, катились в океан будки с радарными антеннами, дизелями, сложной аппаратурой слежения. Опустившись на дно, они ложились на него и замирали. Их окружали корпуса старых шхун, катеров, разрушенные фюзеляжи самолетов, покоящихся здесь со времен минувших войн и штормов, и перехватчик капитана Баскакова тоже лежал среди них; смытые с палуб винтовки, пулеметы и пушки… Техника роты капитана Жукова заняла свое место среди разлагающихся на дне орудий созидания и разрушения. Долго будут лежать они в воде. Рыбы, крабы и прочая морская живность станут ютиться в укромных уголках этих хитроумных сооружений, пока не укроет их илом и песком и новые сочетания металла, изобретенные человечеством, не опустятся сверху…
Волна прошла по островку и, не приняв в свою утробу ничего живого, с недовольным грохотом укатилась дальше…
…Пока устанавливали новые лопасти, Витька спал на траве, возле кустов. Дул ветер, мальчик укрылся своей курточкой с капюшоном, да еще Слезкин положил на него сверху кожаную тужурку. Потом засвистел стартер, загудели моторы, все увеличивая обороты, и Витька проснулся. Техники с инженером стояли возле машины и смотрели, как раскручиваются лопасти. Капитан приподнял вертолет на метр от земли, повисел немного, мягко опустился и показал инженеру большой палец. По команде Савватьева все полезли в фюзеляж. Витька сел на свое прежнее место, возле кабины. Цветы он сунул под сиденье, а Маруську снова взял на руки. Когда двигатели завыли на самой высокой ноте, предшествующей взлету, Витька повернулся к круглому окошечку, глянул в последний раз на поляну и вдруг завопил, дергая за рукав стоящего в проходе кабины борттехника:
— Дядя Валя, дядя Юра, стойте! Эй, эй, стойте! — он бросился к двери и стал пытаться открыть ее.
Слезкин кивнул, и Савватьев выпустил мальчика на поляну. Там, возле кустов, рядом с местом, где только что спал Витька, валялся забытый телефонный аппарат. Подарок Ларки Лапаевой. Как бы он показался после этого ей на глаза!
Витьке стало даже жарко. Прижимая телефон к груди, он побежал обратно к вертолету.
— Дай-ка сюда! — сказал ему Слезкин, протягивая руку. Взял телефон, повертел черный блестящий корпус. Отдавая, склонился с сиденья и крикнул Витьке: — Да, это вещь! Теперь уже, можно сказать, реликвия! Скажи отцу с матерью: пускай хранят вечно.
Взялся за большой рычаг сбоку кресла:
— Но, саврасушка, трога-ай! Поехали-и!
