Потом прошел на стоянки, побеседовал с летчиками. А уезжая пообещал:
– Отличитесь в боях за освобождение Карельского перешейка – постараемся дать вам новые истребители «Ла-7».
Спустя несколько часов после отъезда Новикова позвонил Матвеев.
– Командующий у вас был? – поинтересовался он.
– Только что уехал.
– Проводили? Хорошо. Ждите новых гостей.
– Не до гостей сейчас, Александр Андреевич!
– Понимаю, но надо! Завтра к вам приедет группа иностранных корреспондентов. Они совершают поездку по Ленинградскому фронту. Принять их следует по законам нашего русского гостеприимства.
– Понял, Александр Андреевич!
В полдень на аэродроме появился корреспондентский автобус. Из него шумной гурьбой высыпали иностранные журналисты. Как-то непривычно было видеть на военном аэродроме столько штатских людей. Журналисты здесь же, у командного пункта, где остановился автобус, быстро окружили Покрышева.
– Это вы и есть знаменитый советский ас? – коверкая русские слова, спрашивал невысокого роста лысоватый мужчина в больших роговых очках. – Разрешите мне сделать снимок. – Он расстегнул футляр фотоаппарата.
Его примеру последовали другие корреспонденты.
Покрышев хотел пригласить журналистов в помещение, но они, вынув блокноты, тут же организовали «пресс-конференцию».
– Как вы проводите бои?
– Очень просто. Ищем в воздухе противника и уничтожаем его.
– Не могли бы вы рассказать, как ведут себя немецкие летчики?
– Сейчас они уже не те, что были в 1941 году. Тогда фашисты, имея преимущество в воздухе, вели себя нагло. На летчика, который сбивал их, они смотрели как на чудо. Теперь же, в 1944 году, наша авиация имеет превосходство в воздухе. А вражеские летчики стали действовать осторожно и боязливо. Да и многие из фашистских асов нашли могилу в нашей земле.
– Не могли бы вы назвать лучших летчиков полка?
– У нас много хороших летчиков, – после некоторого раздумья ответил Покрышев. – Вот, например, Владимир Серов. Совсем недавно он прибыл к нам в полк сержантом. А сейчас – старший лейтенант, командир эскадрильи. Воюет чуть больше года, а на своем счету уже имеет двадцать пять сбитых вражеских самолетов. Редкий день о нем не пишут газеты.
Во время стихийно возникшей беседы над аэродромом появился возвращавшийся с задания истребитель. Он летел неуверенно и плюхнулся на «живот».
– И часто ваши летчики возвращаются из боя в таком виде? – спросил французский корреспондент.
– Случается. Ведь идет война…
– Нам бы хотелось посмотреть на ваши самолеты, – попросил один из журналистов.
– Прошу вас, – предложил Покрышев. – Пройдемте на поле.
Потом гостей пригласили в столовую на товарищеский обед. За столы, расставленные буквой П, с одной стороны сели журналисты, с другой – летчики. В центре разместилось командование полка.
Покрышев встал, поднял стакан:
– Я хотел бы провозгласить тост за дружбу народов антигитлеровской коалиции, которые с оружием в руках сражаются против коричневой чумы фашизма.
Потом слово попросил француз.
– Нам очень приятно, – волнуясь начал он, – что мы получили возможность познакомиться с таким боевым полком, как ваш, господин Покрышев, и с вашими замечательными летчиками. Я предлагаю тост за успехи вашего полка в боях с фашизмом, за Покрышева, Серова, Лихолетова и других замечательных асов. Провозглашались тосты за скорую победу над врагом. Когда гости выходили из-за стола, к Покрышеву подошел английский журналист.
– Разрешите вас спросить, – обратился он. –Не удивляйтесь, если мой вопрос покажется вам несколько странным и, может быть, наивным: как вы думаете, сколько потребуется месяцев, чтобы окончательно разгромить Германию?
Покрышев улыбнулся. Что ответить «британскому союзнику»? Сказать прямо и откровенно, что это зависит также от правительства его страны, которое затягивает открытие второго фронта? Или ответить в известных дипломатических рамках?
– Буду с вами откровенным, – начал Покрышев. – Это зависит не только от меня и наших воинов, но и от вас. Быстрое открытие второго фронта, о котором давно идут разговоры, намного приблизило бы день победы. Кстати, а вы бы смогли ответить, когда откроется второй фронт?
– Что вы, господин Покрышев, – замахал руками журналист, – нам это неизвестно…
– Ну вот видите! Что же касается нас, то я могу сказать только одно: мы всё сделаем, чтобы день победы наступил быстрее.
Утром 10 июня воздух сотрясла артиллерийская канонада. Она нарастала с каждой минутой. В небо поднялись сотни самолетов. Бомбардировщики и штурмовики, сопровождаемые истребителями, летели на север и северо-запад. От мощных ударов сотрясалась и гудела земля.
Одна за другой уходили на задание двойки, четверки и шестерки «лавочкиных» покрышевского полка.
Летчики возвращались с задания возбужденные. Пока они докладывали о результатах полета и обменивались новостями, техники быстро готовили машины к очередному вылету.
Покрышев несколько раз водил группы на задания. Один вид наших мощных воздушных армад наполнял его сердце радостью.
Боевой счет полка на Карельском перешейке открыл снова Владимир Серов. В первый же день он сбил итальянский «фиат».
– И долго ты охотился за этой старой рухлядью? – досаждали ему летчики.
Серов сердился: что делать, если кроме допотопных «фиатов» ничего не встретишь сейчас над Карельским перешейком.
Но через несколько дней обстановка изменилась. Появились истребители «фокке-вульфы-190», всё чаще навязывали нашим летчикам воздушные бои. В одном из них погиб капитан С. Я. Богатырев. В полку любили и ценили этого боевого командира, хорошего воспитателя и отличного товарища.
После гибели Богатырева – новые потери. Не вернулись на аэродром командир эскадрильи старший лейтенант И. Т. Пащенко и командир звена лейтенант В. М. Семенов, было сбито в боях еще несколько летчиков.
Позднее выяснилось: немецкое командование, напуганное успешным наступлением советских войск на Карельском перешейке, перебросило в Финляндию 54-ю истребительную эскадру, укомплектованную опытными летчиками, – ту самую эскадру, которая не раз появлялась под Ленинградом.
Бои в воздухе с каждым днем становились ожесточеннее. В журнале полка появились новые записи о победах Серова, Лихолетова, Веденеева, Ермакова и других летчиков. Некоторые бойцы в отдельные дни сбивали по два фашистских самолета.
«Отлично дерутся ребята!» – не раз удовлетворенно отмечал про себя Покрышев, подводя итоги дня. Но, выступая на разборе, постоянно повторял: «Нельзя расслабляться, на каждый бой нужно выходить в полной готовности, всегда помнить, что противник сильный и победы можно добиться только благодаря огромному напряжению всех сил». Он знал: летчиков полка, особенно новичков, необходимо психологически настроить на тяжелые бои.
В середине июля воздушные бои на Карельском перешейке начали утихать. Сокращалось число боевых вылетов. Можно было дать людям отдохнуть.
Покрышева вызвали в штаб дивизии. Вернулся он к вечеру. Весь командный состав ждал его на КП.
– Как у нас, Анатолий Матвеевич, идут дела? – обратился он к Красько.
– Только что группа Веденеева вернулась с задания. Впустую.
Сидевший тут же Веденеев стал оправдываться:
– Куда девались гады? Раньше, как вылетишь – обязательно на кого-нибудь наткнешься. А теперь встреча с ними – редкость.
