Грег Стиллз был давним другом Бекки. Он служил в армии, и Бекки давно собиралась меня с ним познакомить. По её словам, за такие, как у него, глаза и накаченный торс можно умереть. Также он обладал громким командным голосом и твёрдой походкой, хотя при ходьбе его корпус странным образом наклонялся вперёд почти на сорок пять градусов по отношению к земле, причём верхняя часть туловища намного превышала нижнюю, так что многие удивлялись, как он при этом не падал и даже никогда не спотыкался. Грег был очарователен и мил с дамами, когда ему выпадала возможность насладиться их обществом. Впрочем, жаловаться ему не следовало: выходные ему давали часто, так что его друзья порой даже забывали, что он служит в армии. Грег умудрялся не пропускать ни одной вечеринки, которые они устраивали.
Роберт Эллиот, в свою очередь, был приглашён мною для Бекки. Роберт работал c derivatives[41] в «Citygroup».[42] Примечательный своей стабильностью в работе, отношениях и развлечениях, Роберт был потенциально идеальным мужем. Я познакомилась с ним через Джона, с которым я тоже хотела подружить Бекки, чтобы та, по возможности, пристроила его к своей сестре: на недавней вечеринке Джон пленился Бекки-младшей, но, вот незадача, всё стеснялся к ней подойти. По телефону он с грустью поведал мне о своих симпатиях к сестре Бекки, и я предложила помочь организовать для них рандеву. Джон сразу повеселел. Очарованный девушкой английский мужчина часто не начинает наступательные действия из-за опасения показаться нахальным и грубым. Вежливость и личное пространство – прежде всего. Несчастным девушкам всё чаще приходится брать инициативу в свои руки, иначе рождаемость в этой стране была бы около нуля.
Роберт пришёл первым. Я представила ему Бекки и, сославшись на занятость на кухне, оставила их вдвоём. Они говорили о музыке, фильмах, отношениях. Украдкой разглядывая её формы, застенчивый Роберт обдумывал, как перевести разговор на более эротические темы. Он спросил Бекки про поступок, которого она стыдится больше всего. Бекки ответила, что года два назад, когда ей было двадцать два, она переспала с мужем женщины, в семье которой она была няней двух малышей. «Шалунья», – прокомментировал Роберт, распаляя своё воображение мыслью о том, что «если эта девушка совершила подобное, её сексуальное влечение бывает таким сильным, что она не в состоянии его контролировать». При этом внешне он оставался по-прежнему непроницаем и холоден, серые глаза смотрели ровно, на лице играла небрежная улыбка, невозможно было догадаться, о чём он на самом деле думает: «Интересно, умеет ли она ездить верхом… В ковбойских сапогах нагая на коне… Я иду по полю, она спрыгивает с коня, подходит ко мне, я опускаюсь с ней на траву, не целуя, имею её, как хочу, а она просит не прекращать, и я продолжаю до тех пор, пока не почувствую, как сотрясается её тело от множества…»
– Ты в порядке? – спросила Бекки, удивлённая, что Роберт неожиданно замолчал.
– Да, всё о’кей. – Роберт перевёл дух, решив не продолжать поток своих сексуальных мыслей.
Бекки вздохнула, отчего пульс Роберт бешено забился. «Я хочу слышать тысячу вздохов, как этот, – фантазировал он. – Я хочу, чтобы эти вздохи были вызваны мной, предназначались мне, принадлежали мне».
– Знаешь, мне любопытно, какой нехороший поступок, в свою очередь, совершил ты, – сказала Бекки, требуя откровенности за откровенность.
«Красавица, если бы ты знала… Я готов совершить нехороший поступок прямо сейчас. – Он уже еле себя контролировал, хотя мысли его пока ещё были невысказанными. – Расстегни верхнюю пуговицу своей кофты, а лучше две или три пуговицы. Можешь не снимать её. Она тебе идёт. Хорошо, что ты в юбке. Люблю юбки».
То ли он обдумывал ответ подозрительно долго, то ли она перехватила его раздевающий взгляд (отчего он даже слегка зарделся), Бекки догадалась, чем заняты его мысли. Сдерживаемое горячее желание мужчины передалось ей, и она притянула Роберта к себе, вложив всю страсть своей натуры в долгий поцелуй, от которого у него потемнело в глазах, а сердце бешено забилось. Забыв о моём присутствии в соседней комнате, не боясь прихода остальных гостей, он стянул с неё юбку и колготки, и мечты об обладании Бекки осуществились прямо в зале нашей квартиры.
«У меня просто так давно никого не было», – скажет она мне потом.
Роберт ничего не скажет, по обыкновению напустив на себя безразличный вид, когда я войду в комнату через пятнадцать минут после того, как они закончат.
Я слышала шорох раздевания и одевания, шёпот и приглушённые вздохи, поэтому не торопилась вернуться в зал. «Боже мой! Нельзя оставить одних без присмотра!» – улыбалась я при мысли о Бекки и Роберте, особенно при мысли о Роберте. Все мои представления о стабильности его характера были поставлены под удар его поведением сегодня. Никогда не могла бы я предположить, что он осмелится на столь решительные действия по отношению к девушке, которую знает чуть более двух минут. Бекки же меня мало удивила. Она часто засматривалась на мужчин, размышляя вслух, с кем она смогла бы переспать, а с кем вряд ли.
Вообще, судя по недавнему социологическому опросу, проведённому одним известным глянцевым журналом, почти половина молодых людей в Англии имеет опыт секса на одну ночь. Более того, не иметь подобного опыта становится всё более и более странным в среде прогрессивной молодёжи.
Ещё более удивительно количество вкусивших однополую любовь: 80 % девушек и 75 % юношей.
У большинства этот опыт был в boarding schools.[43] В таких учебных заведениях школьники не только учатся, но и живут вместе с ровесниками. В boarding schools детей отправляют в любом возрасте, примерно лет до восемнадцати. Продолжительность обучения варьируется от одного года до двенадцати и даже больше. В Англии много очень хороших и престижных школ такого профиля, попасть в которые может не каждый. Часто эти учебные заведения практикуют разделение по половому признаку: школы только для мальчиков и школы только для девочек. Видя вокруг себя подростков только своего пола, взрослеющий мальчишка или девчонка невольно переносят возникающее сексуальное влечение на тех, кто их окружает. Не в каждой школе найдётся молодой симпатичный учитель противоположного пола, поэтому юное воображение отдаётся грёзам об однокласснике или однокласснице. Вероятно, по этой причине такое количество молодёжи имеет опыт однополого влечения.
Грег и пришедшие с ним братья Отис и Ларри закончили Винчестер-колледж в графстве Хемпшир. Мне стало любопытно, был ли у них опыт однополой любви, но я постеснялась спросить.
– Почему бы не позвать Ингрид и Джонатан? – спросила Бекки, душа которой после хорошего секса жаждала хорошей вечеринки. Я была не против. Ингрид и Джонатан пришли со Стефани, Майклом и Элеонор. Мне позвонили ещё пару человек, звали в бар. Я пригласила их к нам домой, потому что, похоже, pre-party дома переходила в home-party.[44] Я любила домашние вечеринки, они были несравнимо уютнее походов в клуб. Мальчики пошли купить ещё несколько бутылок вина, я достала не выпитую с прошлого раза огромную бутылку водки, принесённую тогда моим русским товарищем.
Я была слишком занята организацией дринков и закусок, и когда, наконец, я освободилась, Грег вовсю флиртовал с Элеонор. Они сидели рядом на софе, и он поглаживал ей пальцы. Он предназначался мне, но ни он, ни Элеонор об этом не знали. По большому счёту, Грег мне был безразличен, так что я не переживала. Ближе к ночи у меня тоже произошёл поцелуй. На этот раз с Майклом.
К часу ночи вечеринка стала утихать, и, наконец, выпроводив гостей, я легла спать в гордом одиночестве. Бекки хотела проводить их до порога, но вышла вместе со всеми и, неожиданно для себя оказавшись в такси, направлявшемся в клуб, вернулась только под утро.
Я проснулась в двенадцать дня. Бекки смотрела кино. Оказалось, она даже не ложилась спать.
– В этом клубе работает такой бармен! Зря ты не пошла! – говорила она, в то время как я, зевая, листала утреннюю газету. – Кстати, Майкл такой негодяй! Целовался с тобой, а в клубе подцепил какую-то девчонку и уехал с ней в неизвестном направлении!