– Просто доберись домой. Просто доберись домой. – Я повторяла эти слова снова и снова между выворачивающими приступами кашля, пока вела машину. Я не стала думать о том, что только что случилось. Я не могла думать о том, что только что случилось.

Поездка домой заняла пятнадцать минут, но кажется, промелькнула в мгновение ока. Слишком быстро я оказалась на подъездной дороге, пытаясь подготовиться к сцене, которая ждала меня внутри. В том, что сцена последует, я была уверена на сто процентов.

Почему я так стремилась добраться туда? Думаю, по сути, я не так уж стремилась. Просто спасалась от того, что случилось с Хитом на парковке.

Нет! Я не стану размышлять об этом прямо сейчас. В любом случае всему должно быть рациональное объяснение, логичное и простое. Дастин и Дрю были отсталыми, у них совершенно незрелые и пропитанные пивом мозги. Я не использовала жутковатую новую силу, чтобы напугать их. Они просто ужаснулись, потому что у меня была Метка. Вот и все. То есть люди боятся вампиров.

– Но я не вампир! – воскликнула я. А потом закашлялась и вспомнила, какой гипнотически красивой была кровь Хита, и волну желания, которую я почувствовала. Не к Хиту, но к его крови.

Нет! Нет! Нет! Кровь не красивая и не желанная. Должно быть, я в шоке. Вот. В этом дело. Я была в шоке и не могла думать ясно. Ладно… ладно… В рассеяности я коснулась лба. Он перестал гореть, но казался другим. Я закашлялась в миллионный раз. Отлично. Я не стану думать о Хите, но больше я этого отрицать не могла. Я чувствовала, что меняюсь. Моя кожа стала ультрачувствительной. Грудь болела, и, хотя на мне были крутые очки Maui Jim, глаза болезненно слезились.

– Я умираю… – простонала я, а потом быстро закрыла рот. Я действительно могу умирать. Взгляд остановился на большом кирпичном здании, которое за три года так и не стало домом.

– Покончи с этим. Просто покончи с этим. – По крайней мере, моя сестра еще не дома, у нее тренировка чирлидеров. Можно понадеяться, что тролля загипнотизировала новая видеоигра Delta Force: Black Hawk Down. Возможно, я смогу поговорить с мамой наедине. Возможно, она поймет… она будет знать, что делать….

Вот черт! Мне шестнадцать, но внезапно я поняла, что ничего так не хочу, как спрятаться у мамы на коленках.

– Пожалуйста, пусть она поймет, – прошептала я простую молитву богу или богине, которые могли слышать меня.

Как обычно, я вошла через гараж. Прошла по коридору в свою комнату и бросила учебник по геометрии, сумочку и рюкзак на кровать. Затем я сделала глубокий вдох и направилась, слегка дрожа, на поиски мамы.

Она сидела в гостиной, свернувшись на краю дивана, попивая кофе и читая «Куриный бульон для женской души». Она казалась такой нормальной, такой же, как и раньше. Только вот раньше она читала «экзотические» романы и красилась. Обе эти вещи ее новый муж не разрешал (кусок дерьма).

– Мам?

– Да? – Она не подняла на меня взгляд.

Я тяжело сглотнула.

– Мамочка. – Я назвала ее так, как раньше, в дни до того, как он вышла замуж за Джона. – Мне нужна твоя помощь.

Не знаю, неожиданное использование слова «мамочка» или что-то другое в моем голосе пробудило какую-то крошечную часть маминой интуиции, которая все еще была где-то внутри нее, но ее взгляд сразу же оторвался от книги: он был мягким и полным заботы.

– Что такое, милая… – начала было она, а потом слова словно застыли на ее губах, когда глаза нашли Метку на моем лбу.

– О боже! Что ты натворила?

Сердце снова начало болеть.

– Мам, я ничего не сделала. Это случилось со мной, а не из-за меня. Это не моя вина.

– О, пожалуйста, нет! – запричитала она, словно я и слова не сказала. – Что скажет твой отец?

Мне хотелось крикнуть: «Как, черт побери, хоть одна из нас может знать, что скажет мой отец, мы не видели его и не получали от него весточек уже четырнадцать лет!» Но я знала, что это не поможет и всегда только злило ее, когда я напоминала, что Джон – не мой настоящий папа. Так что я попробовала другую тактику – ту, от которой отказалась три года назад.

– Мамочка, пожалуйста. Можешь просто не говорить ему? По крайней мере день или два? Просто давай оставим это между нами двумя, пока мы… не знаю… не свыкнемся с этим или что-то вроде того. – Я задержала дыхание.

– Но что я скажу? Ты даже не можешь закрыть эту штуку макияжем. – Она скривила губы, нервно рассматривая полумесяц.

– Мам, я не имела в виду, что останусь здесь, пока мы будем привыкать. Мне нужно уйти, ты это знаешь. – Мне пришлось замолчать, так как сильный кашель сотряс мои плечи. – Ищейка отметил меня. Мне нужно переехать в Обитель Ночи или мне будет становиться все хуже и хуже. – «А потом я умру», – пыталась я сказать ей взглядом, ведь не могла по-настоящему произнести эти слова. – Мне просто нужна пара дней, прежде чем разбираться с… – Я замолчала, чтобы не произносить его имя, в этот раз специально закашляв, а это не было сложно.

– Что я скажу твоему отцу?

Я почувствовала прилив паники в ее голосе. Разве она не была мамой? Разве не должна она отвечать, а не задавать вопросы?

– Просто… просто скажи ему, что я проведу несколько дней в доме Кайлы, потому что у нас большой проект по биологии на двоих.

Я наблюдала, как меняется взгляд мамы. Из них исчезла забота, и ее заменила жесткость, которую я очень хорошо узнавала.

– То есть ты просишь меня солгать ему.

– Нет, мама. Я лишь прошу тебя хоть раз поставить мои нужды выше его. Я хочу, чтобы ты была мне мамой. Чтобы помогла мне уложить вещи и отвезла меня в новую школу, потому что мне плохо и страшно, и я не уверена, что справлюсь со всем сама! – Я быстро закончила речь, тяжело дыша и кашляя в руку.

– Я не знала, что перестала быть твоей мамой, – холодно сказала она.

От нее я устала даже больше, чем от Кайлы. Я вздохнула.

– Думаю, в этом и проблема, мам. Тебе настолько все равно, что ты не замечаешь. Тебя ничего не волновало, кроме Джона, с тех пор, как вы поженились.

Ее глаза, прикованные ко мне, сощурились.

– Как можешь ты быть такой эгоистичной. Разве ты не понимаешь, что он сделал для нас? Благодаря ему я смогла уйти с этой ужасной работы в «Дилларс». Благодаря ему нам не надо переживать из-за денег и у нас есть этот большой красивый дом. Благодаря ему мы в безопасности и у нас светлое будущее.

Я слышала эти слова так часто, что могла повторить их ей сама. На данном этапе наших не-разговоров я обычно извинялась и шла в комнату. Но сегодня я не могла извиниться. Сегодня я изменилась. Все изменилось.

– Нет, мама. Правда в том, что из-за него ты не уделяла внимание детям уже три года. Ты знала, что твоя старшая дочь превратилась в подлую избалованную шлюху, переспавшую с половиной футбольной команды? Знаешь ли ты про ужасные кровавые видеоигры, которые Кевин прячет от тебя? Нет, конечно же, нет. Они оба притворяются, что счастливы и что им нравится Джон и вся эта иллюзия счастливой семьи, так что ты улыбаешься им, молишься за них и позволяешь делать, что они хотят. А я? Думаешь, я плохая, потому что не притворяюсь, потому что я честная. Знаешь, что? Мне так осточертела моя жизнь, что я рада, что Ищейка оставил на мне Метку! Они называют школу вампиров Обителью Ночи, но она не может быть мрачнее этого идеального дома! – Прежде чем перейти на крик или расплакаться, я развернулась и вошла в комнату, захлопывая дверь за собой.

Надеюсь, они все потонут.

Через слишком тонкие стены я слышала, как она в истерике звонила Джону. Не было сомнений, что он помчится домой, чтобы разобраться со мной. Вместо того чтобы сидеть на кровати и плакать, как мне хотелось, я вывалила школьные вещи из рюкзака. Понадобятся ли они мне там, куда я направляюсь? У них, скорее всего, даже нормальных уроков нет. Скорее всего, там есть занятия типа «Как разорвать горло человека 101 способом» и… и… «Вступительный курс: как видеть в темноте». Типа того.